Сергей Миронов ушёл, но обещал вернуться. Глава Совета Федерации сегодня лишился своей должности. Его отозвали депутаты законодательного собрания Санкт-Петербурга. Именно этот город он представлял последние 10 лет в верхней палате парламента. Отзыв Сергея Мировнова был вполне предсказуем, а потому никого не удивило, что решение приняли почти единогласно. Причём «за» голосовали даже однопартийцы сенатора - Владимир Гольман и Анатолий Костерев - за что и были потом исключены из партии как предатели.
Политические перспективы Сергея Миронова обсуждаем с депутатом Госдумы Галиной Хованской и членом комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Евгением Тарло.
Казнин: На самом деле, то, что происходило в Законодательном собрании Петербурга, было похоже на какую-то дурную пьесу. Все вставили свои три копейки, говоря достаточно грубые и неприятные вещи вслед уходящему Миронову. Это были и коммунисты, и ЛДПР, и, естественно, «Единая Россия», и в том числе, «Справедливая Россия», которая, можно сказать, воткнула нож Миронову, собравшись неожиданно, экстренно перед этим заседанием, и сместив его практически единственного сторонника Олега Нилова. На ваш взгляд, вот это хамство – это неуважение лично к Миронову или к «Справедливой России»? Или вообще к политической ситуации в стране?
Хованская: Это не хамство и не неуважение, это просто страх перед предстоящими выборами. Я хочу напомнить ситуацию весеннюю, когда «Справедливая Россия» получила вдвое больше голосов на региональных выборах, чем это было на выборах в Государственную думу на предыдущих выборах. И это просто испугало, понимаете? Это при всем притом, что нам всегда вешали ярлыки, что у нас административный ресурс, которого никогда не было, работали против нас, и очень активно работали против нас. Тем не менее, результат такой, о котором вы знаете – в 1,9 раза вырос процент голосов. Поэтому этот испуг он и вылился. Это не было весенним обострением, это был испуг от результатов выборов. Я об этом говорила, еще когда четко не было ясно, что будет. Я больше всего боялась как раз сценария, если Миронова подвесят и начнут дергать, как куклу за веревочку. Понимаете, я сегодня послушала и прочитала его выступления – я просто за 15 лет не слышала такого яркого выступления человека.
Казнин: Надо было сразу начинать с таких выступлений.
Хованская: Понимаете, сразу не вырастают политики. Вспомните Миронова 10 лет назад и Миронова, который был сегодня.
Писпанен: 10 лет – это огромный срок.
Хованская: Огромный срок, и он очень вырос за это время. Я тоже так с ухмылочкой иногда слушала его какие-то высказывания, несколько наивные, он был новичком на политической площадке. Сейчас это опытный зрелый политик. Я считаю, что это огромный плюс «Справедливой России», потому что если раньше мы фактически были оппозицией, но нам клеили ярлыки, что мы не являемся оппозицией, а являемся сделанными в пробирке и т.д. Все это вы знаете, не буду повторять. То сейчас этот формальный момент отпал, все. На сегодняшний день для меня - почему я сегодня вступила в «Справедливая Россию», будучи беспартийным членом фракции почти 4 года, я сегодня написала заявление после того, как это все произошло – потому что родилась реальная активная сформировавшаяся политическая оппозиция социал-демократической направленности. Мы не коммунисты, мы не крутые либералы.
Писпанен: Если у вас внутри своей же партии вы никак не можете прийти к какому-то единому мнению – кто-то сдает Миронова, кто-то за это выгоняет сдавших?
Хованская: Знаете, я вам могу сказать, что в любой партии это все есть. Кто-то кого-то сдает, кто-то кого-то покупает. Велась работа, это же очевидно совершенно, вы же не наивный человек. Велась работа до этого заседания Законодательного собрания, и вот она таким образом сработала. Но в основном, там же были беспартийные члены фракции, я же была беспартийным членом фракции, и со мной тоже велась работа.
Писпанен: Что значит – с вами велась работа?
Хованская: Меня, например, пригласили - вы знаете, есть такое действо летом, лагерь есть – меня пригласили туда выступить в VIP-зоне с докладом.
Казнин: Селигер вы имеете в виду?
Хованская: Да, в любой удобный для вас день и т.д. Но товарищи ведь знают, в какой я фракции нахожусь? Значит вот.
Писпанен: А там беспартийные выступают?
Хованская: Я была приглашена таким странным образом.
Казнин: Вы уверены, что «Справедливая Россия» теперь будет оппозиционной силой?
Хованская: Она и была уже попозиционной силой.
Казнин: Она не станет просто-напросто частью, например, Народного фронта?
Хованская: Да бог с вами. Нет, этого не будет.
Казнин: Ведь Сергей Миронов сейчас не является формально лидером «Справедливой России»…
Хованская: Нет, он остается лидером «Справедливой России», об этом говорилось на съезде. Я там присутствовала как гость, но я не была членом.
Казнин: У вас уже был господин Левичев, который принял бразды правления?
Хованская: да, он осуществляет такую вот официальную деятельность, потому что партия – это, в общем-то, сложная структура.
Писпанен: Давайте тогда разберемся с этой сложной структурой. У нас совсем недавно был Левичев, который рассказывал, что из-за того, что Миронов возглавляет Совет федерации, и нехорошо, наверное, нужно все-таки другому человеку возглавить партию. Он на себя принял бразды правления.
Хованская: Но лидер все-таки был и остается Миронов Сергей Михайлович.
Писпанен: Они сейчас опять поменяются местами?
Хованская: Я не знаю. Вряд ли.
Казнин: Все-таки только страхом объяснить, наверное, то, как вели себя депутаты местного парламента, а мы знаем, как в нашей стране выстроена политическая иерархия, третьему лицу в государстве говорить в лицо о том, что он просиживает штаны – это все-таки не только страх. Скажите, уже велась работа и с вами? Кто возглавит Совет федерации – уже ест приблизительные представления?
Тарло: Да нет, что вы. Такой работы не велось и не ведется. Если и ведется, то это с каким-то очень-очень узким кругом. Может быть, ведутся какие-то проговоры с заместителями. Знаете, я слышал много таких разговоров о том, что это разыграно, еще что-то. Я думаю, что происходит нормальный политический процесс, сегодня президент об этом сказал. Каждый политик должен быть готов оставить свое место, любое – министра, президента, главы Совета федерации и т.д. Вот произошло это. А что мы рассчитывали? Вот он представлял Законодательное собрание Санкт-Петербурга, в котором большинство занимает другая партия, и при этом была резкая критика. Поэтому реакция абсолютно предсказуемая.
Писпанен: Что значит реакция абсолютно предсказуемая? То есть это значит, точно Совет федерации возглавит представитель «ЕдРа»?
Хованская: Конечно. Вы в этом сомневаетесь?
Тарло: Конечно. Здесь можно быть уверенным. Я думаю, что исключительно личность Сергея Михайловича, близость его к руководству страны, лично к президенту и премьер-министру, давало вот такую несколько странную ситуацию, когда он был третьим лицом в государстве и одновременно возглавлял как бы оппозиционную партию. Здесь было вот такое противоречие.
Писпанен: А не будет странной ситуация, когда абсолютно все посты занимает представители только одной партии?
Тарло: Почему?
Хованская: Она уже такая. Она уже по всей стране такая.
Тарло: «Единая Россия», я член «Единой России», имеет большинство в Государственной думе и т.д., и естественным образом распределяются посты – так во всем мире. Тут другой вопрос, что вы можете говорить о том, что выборы неправильные, еще что-нибудь. Вот когда «Единая Россия» потеряет большинство, то совершенно естественным образом можно требовать смены любого руководства.
Писпанен: Но даже лидер «Единой России» заговорил уже о том, что немножко неправильная ситуация, и нужно вводить новые силы.
Хованская: Я не считаю естественным – вы сказали, что это естественная смена, а для меня это неестественная. Она была бы естественной в декабре-месяце - нормальным образом поменять. Почему такая спешка, почему перед выборами вдруг защищается эта площадка. Понятно, почему коммунисты и ЛДПР присоединились, им не нужен серьезный оппонент на этой площадке. Он им не нужен.
Писпанен: А Миронов был серьезным оппонентом?
Хованская: Он был, мы стали серьезным оппонентом.
Тарло: Здесь я с вами согласен. Реально социал-демократы оттягивали голоса у коммунистов, и их, к сожалению, мои однопартийцы упрекали в том, что они оттягивают у «Единой России». Я думаю, что это ошибка.
Писпанен: Тогда «Единой России» нечего бояться, если они у коммунистов оттягивали голоса.
Тарло: Я думаю, что да. Я думаю, что социал-демократы, «Справедливая Россия» именно эту нишу занимает, это такая конструктивная позиция, и ее конструктивность была в очень большой степени за счет личности Сергея Михайловича Миронова, поскольку он всегда сдерживал каких-то крайностей. Нормальная критика. У нас в Совете федерации никогда не было… несколько раз было, когда мы голосовали открыто против позиции Сергея Михайловича по ряду вопросов, исходя, например, из партийной дисциплины. Никаких преследований, никаких разговоров, даже намеков насчет того, что вот вы как-то не так проголосовали. Никогда такого не было.
Писпанен: А теперь, значит, когда будет представитель «Единой России», что значит, можно ожидать уже критики? То есть ни в коем случае нельзя будет пойти против мнения спикера Совета федерации?
Тарло: Когда будет новый, тогда будет новый. Мне трудно сейчас сказать, как будет. Я говорю о той реальной ситуации, которая существовала. Просто вослед Сергею Михайловичу – вы говорите, что кто-то ему плохо говорил – я не могу сказать ничего плохого, я работал под его руководством в Совете федерации, я хочу сказать, что он достойно вел себя, представлял и защищал интересы государства. И у нас в Совете федерации запрещены были какие-то партийные фракции, мы выступали от имени региона всегда. Поэтому даже когда не совпадало мнение какое-то, никакого давления, преследования не было. В этом смысле я могу сказать, что как руководитель Сергей Михайлович был исключительно демократичный, и к нему любой член Совета федерации мог попасть буквально в течение одного дня.
Хованская: Я могу это подтвердить. Потому что если в отношении даже коллег из «Единой России» он был демократичным, казалось бы, он мог надавить на члена фракции «Справедливая Россия» Хованскую Галину Петровну. Помните поправки к Конституции? Я себе позволила не голосовать, несмотря на то, что он просил поддержать эти поправки. Я предпочла с ним потом поговорить и объяснить свою позицию. Вы знаете, никакого преследования не было, ничего.
Писпанен: Мы сейчас о нем говорим, как, простите, уже об ушедшем куда-то далеко.
Хованская: Я хочу одну вещь сказать. 80% жителей Санкт-Петербурга были против отставки Миронова. О чем это говорит? О том, что Законодательное собрание Санкт-Петербурга не отражает интересы жителей простых.
Тарло: Насчет процентов я бы так не высказывался. Трудно сказать.
Хованская: Очень серьезная выборка была – больше 6 тысяч.
Тарло: То, что в декабре предстоят очень жесткие, серьезные выборы в Санкт-Петербурге, по крайней мере, в Санкт-Петербурге, это совершенно очевидно. И вот даже сегодняшняя демонстрация показала.
Казнин: Сергей Миронов обещал вернуться на трибуну в Санкт-Петербурге.
Писпанен: Хотелось бы вернуться к Совету федерации, который уже оставил Сергей Михайлович. При новом спикере возможно какое-то возрастание влиятельности, так скажем, Совета федерации. Сейчас очень многие упекают эту структуру в том, что она, в принципе, не выполняет той функции, которую должна выполнять. Она номинальна. Вот издали закон, подписали все единогласно – дальше поехали.
Тарло: Я согласен с тем, что показатели работы за все время – 5 законов, которые приняла Государственная дума, не утвердили, и то они вошли в согласительную комиссию не по политическим каким-то мотивам, а мотивам очевидных ошибок в юридической технике. Изменится ли эта ситуация при новом спикере – не думаю.
Хованская: Я думаю, что процент сократится.
Тарло: Я думаю, что та ситуация и будет.
Писпанен: Но вы же там работаете, вам же самому должно быть неловко.
Тарло: Я вам скажу другое - мне как юристу интереснее говорить о правовых проблемах – сегодня мы наблюдаем очень серьезную, крупную конституционную проблему. Сергей Михайлович Миронов – это третье лицо в государстве. Он имел сегодня утром особые государственные функции, которые были только у него. Представляете, сегодня региональное Законодательное собрание проголосовало, и мы, Российская Федерация, лишилась третьего лица в государстве.
Писпанен: А вы хотите, чтобы и этого не было?
Тарло: Я не говорю, что я хочу. Я говорю о конституционной проблеме. Если бы он представлял губернатора, то для его отзыва не нужно было даже собирать Законодательное собрание, просто телеграмму послать.
Хованская: Это страшно, конечно.
Тарло: Поэтому сегодня президент высказался на собрании. К сожалению, мой предшествующий коллега-журналист не заметил этого, а он сказал очень важную речь о том, что, может быть, нужно вернуть выборы сенаторов.
Хованская: Это Миронов предлагал неоднократно, кстати.
Тарло: На сегодня процедура как выборов, так и отзыва сенатора – это сделать проще, чем отозвать доверенность на автомобиль. Для того, чтобы выдали доверенность на управление автомобилем, вам нужно этого человека найти и потребовать – верни мне эту доверенность.
Писпанен: Вы это говорите, объясняя, почему сенаторы не выполняют те функции, которые должны выполнять?
Тарло: Я не объясняю, я вам только говорю о той ситуации, о той правовой проблеме, которая существует. Президент об этом сегодня говорил, и я думаю, что сегодня такая проблема есть. Такого одномоментного лишения своего федерального мандата члена Федерации, председателя комитета по обороне, например, или конституционного комитета, или заместителя председателя, а тем более председателя Совета Федерации, наверное, здесь кроется какая-то серьезная опасность.
Хованская: Делает неустойчивость конструкции вообще.
Тарло: Это очень большая серьезная проблема.
Казнин: Или показывает, что эта должность, в принципе, не играет никакой роли в политической жизни.
Хованская: Ничего себе не играет. Решение о войне и мире.
Тарло: В данном случае мы имеем в виду ответственную серьезную личность состоявшегося политика, имеющего личные отношения с президентом, с премьер-министром. Он ни на какие не идет политические эксцессы, он добивается своего в рамках Законодательного собрания. Я думаю со страхом, что если бы на месте Сергея Михайловича был другой человек, то я не знаю, что могло бы быть, ведь у него огромные федеральные полномочия. И это говорит о том, что нам нужно очень серьезно подумать о способах формирования верхней палаты парламента.
Казнин: А вы думаете, это конец карьеры Сергея Миронова?
Хованская: Нет, конечно.
Тарло: Я не думаю, что это конец карьеры. Я думаю, что Сергей Михайлович – это реальный политик.
Казнин: Его от телевидения, от центральных каналов, отключат – и нет политика. Мы знаем, как это делается.
Тарло: Я не думаю. Я думаю, что в Санкт-Петербурге у него, скорее всего, есть большое количество сторонников. Партия «Справедливая Россия» - там наверняка есть люди, которые пришли лично под него, как председателя Совета федерации, но она имеет влияние во всех регионах.