Сегодня влиятельная афинская газета "Нафтемпорики", ссылаясь на источнике в Минфине, сообщила о том, что руководство Греции попросило ЕС простить долги. В министерстве отреагировали оперативно и слухи опровергли.
Греческие власти на протяжении последней недели только и делают, что опровергают самые разные домыслы. То о скором выходе Греции из зоны Евро, то о новых займах объемом 110 млрд евро. Ровно год назад Евросоюз и Международный валютный фонд открыли Греции кредитную линию на точно такую же сумму, сейчас стало ясно, что несмотря на помощь, страна из экономического кризиса не вышла. Долг Греции — 330 млрд евро, то есть каждый грек на сегодняшний день уже должен странам Евросоюза без малого 30 тыс. евро.
Будущее Греции обсуждаем с главным экономистом "ВТБ Капитал" Алексеем Моисеевым.
Зыгарь: Вы, я знаю, человек оптимистичный, поэтому вы наверняка скажете, что вообще опасности такой не было, что Греция может покинуть еврозону. Или все-таки эти слухи как-то теоретически могут быть подкреплены какими-то фактами?
Моисеев: Знаете, тяжело быть пессимистичным на оптимистичном канале. Я все-таки стараюсь соответствовать. В практическом смысле выход из евро может оказаться как последняя опция. Даже более того, мне иногда казалось, что это некий такой шантаж, который греки используют против немцев: а вот не дадите нам денег, мы тогда выйдем из еврозоны. Просто если представить себе механику выхода из еврозоны, это очень сложно – представьте себе выход Московской области из зоны рубля. Как это сделать? Непонятно. Кому принадлежат евро, которые лежат у греков в немецких банках, в какой валюте должны быть анимированы активы немецких или французских банков, которые расположены в Греции? Если эту путаницу начать распутывать, то получается, что потери будут существенно больше, чем несчастные 100 или сколько там млрд. евро, которые надо грекам дать.
Зыгарь: То есть с самого начала это блеф, в который та же самая Ангела Меркель не верит?
Моисеев: Нет, это крайний случай, который нужен не только грекам, но даже Ангеле Меркель. Проблема в том, что подходы к решению греческой проблеме, которые сейчас используются, такие же, которые использовались к решению российской проблемы в 1997-1996 годах, они эту проблему не решают. Они на какое-то время замазывают. Через год, даже если дадут 10 млрд. евро, через два года надо будет еще, через два – еще. Чем дальше – тем больше, особенно с учетом того, что доходности по облигациям уже превысили 20%, соответственно стоимость оплачивания процентов будет все выше и выше. Поэтому это проблема не ликвидности, а проблема платежеспособности. По-хорошему, конечно, надо девальвировать и сдефолтить, перенять опыт хорошо нам знакомый и известный.
Зыгарь: Греческие налогоплательщики совсем не будут рады такой перспективе. Как мы знаем, они хорошо поджигают автомобили и многие прочие вещи делают, и ни греческое правительство, ни даже Европейский Центробанк не будут рады.
Моисеев: Спорный вопрос, потому что, может быть, конечно, под это дело снизить налоги и еще что-нибудь такое. Но здесь еще одна проблема, что ЕЦБ держит чуть ли не 200 млрд. евро греческих облигаций кроме тех 110, которые выдали фискальные власти МВФ, еще есть 200 млрд. просто облигаций, которые просто-напросто купил на рынке прямо или опосредованно Европейский центральный банк. И вот это тоже очень большая проблема. И если Греция выходит из евро и девальвирует, то значит что? Это получается драхмы? А драхмы, естественно, сразу ничего не стоят, а если ничего не стоят, тогда какой смысл девальвировать? Все надеются на то, что будет какой-то резкий рост, который всех спасет. Похоже, его не будет. Единственный, мне кажется, выход такой серьезный – это просто инфляция. Мы знаем, что даже МВФ сказал такую крамольную вещь как то, что инфляция – это единственный выход для развитых западных стран с высоким уровнем долга.
Зыгарь: То есть это такой колоссальный удар по евро и еврозоне целиком?
Моисеев: Я считаю, что то, что сейчас происходит – колоссальный удар по всем валютам развитых стран. И здесь можно загибать пальцы не только одной руки, их перечисляя. Это относится и к евро, и доллару, в большей степени, чем к обеим этим валютам, относится к фунту, где инфляция уже превысила 5%. Банк Англии не может поднимать ставки, потому как правительству надо как-то сводит концы с концами. Это относится в значительной степени к Японии, особенно сейчас. Это проблема. Люди жили не по средствам в течение очень большого количества лет, накопили долги. Что делать, когда накопили долги, а платить по ним нельзя? Надо по ним не платить. По ним можно либо просто не платить, либо их инфлировать, монетизировать, по сути, напечатать просто столько денег, что долги обесценятся в реальном выражении.
Зыгарь: Мы все видим, что события в Греции, в общем, отражаются на курсе нашего евро, который у нас на улицах продается. По-моему, какой-то максимум, по крайней мере, за последние десятки месяцев достигнут был сегодня. Евро падает, что дальше будет с курсом евро, если в таком же ключе будет ситуация развиваться?
Моисеев: Евро падает, совершенно точно, правильно, что он так делает. Связано это не только с Грецией, но еще и с относительной динамикой действий ЦБ и Федерального резерва. Просто на прошлой неделе одновременно ЕЦБ сказал, что они ставки повышать будут медленнее, чем все думали, а Фед намекнул, что, возможно, быстрее, чем все думали. Всегда, когда меняются ожидания по ставкам между валютами, то выигрывает вопреки экономической теории та валюта, в которой ставки ожидается, что будут повышаться. Это так называемый аргумент Керри, то есть вы хотите брать кредиты в той валюте, в которой ставки ниже, и инвестировать в ту валюту, в которой ставка выше. Вот эта динамика оказала существенно большее влияние на курс евро, чем ситуация в Греции. Ситуация в Греции ухудшается последние несколько недель, а евро росло и росло и стало падать только с четверга на пятницу, когда мы увидели вот эти вот центрально-банковские события.