Газету "Труд" закрывают. Как стало известно, с 1 мая расторгаются контракты со всеми сотрудниками редакции одноименного Издательского дома.
Сейчас газета "Труд" входит в медиахолдинг "Медиа 3", принадлежащий братьям Ананьевым. Кроме него, холдинг владеет изданиями группы "Аргументы и факты", "Экстра М" и другими медиаактивами.
Сперва появилась информация о том, что "Труд" купит Федерация независимых профсоюзов России. Называлась даже сумма сделки — $2 млн. Однако позже глава федерации Михаил Шмаков эти слухи опроверг: "у нас денег нет таких".
О проблемах медиарынка говорим с владельцем газеты "Московский комсомолец" Павлом Гусевым.
Писпанен: У нас в гостях человек, который сделал из заштатной комсомольской газетки, вполне больше издание, и цитируемое часто, что очень важно в медиа-сообществе, и уважаемое.
Фишман: Собственно, в самом конце 80-х - вначале и даже в середине 90-х «Московский комсомолец» был, кажется, главной газетой страны, если мне не изменяет память.
Гусев: Ну, в 1994-95 году мы действительно достигали очень больших тиражей и вообще нас читали, каждый 4-й москвич читал нашу газету. Но, я вам хочу сказать, упреждая вопрос, который вы мне можете задать – поздравить вас с годовщиной, потому что я слежу, я один из тех кто практически каждый вечер захожу к вам, смотрю на вашу картинку, когда дольше, когда меньше – это не важно. Главное, что человек заходит, и он нуждается увидеть, услышать тех или иных людей, которые бывают у вас. Главное, что я захожу и знаю, что не только я, и само существование вашего телеканал – это определенный нонсенс нашего времени. Это необычно, это удивительно, и то, что вы сохраняетесь, и то, что вы приумножаетесь, и то, что вас замечают, и вы становитесь все более и более такой структурой в нашем медийном пространстве значимой – это хороший знак для журналистов и журналистского мира в целом.
Писпанен: То есть вы все-таки предвидите какие-то перемен в медиа-пространстве?
Гусев: Дело в том, что в медиа-пространстве постоянные перемены. Первые перемены прошли вначале 90-х. Это была первая волна. Когда редакционные коллективы захватили власть в медиа-пространстве в свои руки. Кто был профсоюзной газетой, как «Труд» – отобрал их у профсоюзов, «Известия» ушли от Верховного совета, «комсомольские» газеты ушли из комсомола, «партийные» газеты ушли из партий. И всем стали владеть коллективы. Дальше произошел следующий этап: 1994-96 года, когда олигархи, типа Гусинского и многих других, начали перекупать и скупать активы, создавать некие структуры и появились уже медиахолдинги…
Фишман: И начались войны.
Гусев: И начались войны информационные, и начался беспредел. Следующий этап – это 2000-ые года, когда к власти пришел Владимир Владимирович Путин, началась смена и перетасовка…
Фишман: И появилось государство.
Гусев: И появилось много государственных и так далее. Следующий этап мы наблюдаем сейчас. Сейчас последние 5-6 лет идет перераспределение медийного рынка. Появляются крупные медийные структуры, которые группируются, куда входит и радио и телевидение и печатные структуры и они все более-более укрупняются.
Фишман: А вот где в этом контексте находится история с газетой «Труд», которая, видимо, заканчивает свое существование?
Гусев: Дело в том, что когда-то братья Ананьевы, скупая по дешевке медийные ресурсы или не по дешевке – неважно; ведь в каждом медийном ресурсе, что было самое интересное в последние годы? – недвижимость, где сидела та или иная газета. Недвижимость представляла наибольший интерес. И вот когда недвижимость скупалась, дальше газета, такая как «Труд», которая один период времени практически не развивалась активно, она умерла. Из огромной газеты с огромной читательской аудиторией, она практически ничего не оставила. И, естественно, газета «Труд» переделанная под некий таблоидный вариант, тоже не смогла долго существовать. Ну и как результат, сегодня «Труд» умирает. Также как умерли в свое время «Московские новости», они сейчас пытаются возродиться. Умерла газета «Куранты», которая была когда-то модной революционной газетой, она тоже умерла.
Писпанен: Вы сами заговорили о переделе медиа-пространства, и буквально накануне приходит новость о том, что Собянин создает новый медиа-холдинг – Московский медиа-холдинг…
Гусев: Во-первых – это не новость. Когда только Собянин появился, об этом уже давно шел разговор. Просто эту новость сейчас реанимировали. Сразу был поставлен вопрос, что в городе нет настоящей большой правительственной газеты…
Писпанен: Нам нужна она?
Гусев: Вы знаете, я отношусь скептически к этому.
Писпанен: Вот кто читает «Российскую газету»?
Гусев: Ну, читают. Это нужная газета, правительственная. Хотя я считаю, что «Российская газета» должна быть отпущена на вольные хлеба, а вместо «Российской газеты» должно быть «Российский правительственный бюллетень», где официально печатаются все нормативные документы. А «Российская газета» должна существовать как российская газета, а не как приложение к правительству, и к ее документам. Это моя точка зрения. Но, я считаю, что официальная газета, которая будет создана на уровне правительства Москвы, она будет сжирать огромное количество материальных ресурсов, но читательскую аудиторию она, конечно же не завоюет. Сегодня читательский рынок очень здорово…вот, например, у «МК» своя аудитория, у «Коммерсанта» - своя аудитория, у «Комсомолки» - своя аудитория. Каждая уже создала свою некую аудиторию печатных СМИ, которые действительно переживают не лучшие времени, потому что электронные и все остальные поддавливают. Хотя жизнь печатных СМИ еще продолжается и в России еще будет время для их жизни. Но создание новой государственной газеты на московском уровне, я считаю, это довольно утопическое дело. Я свою точку зрения высказывал в разных уровнях и, не стесняясь, это говорил. Я считаю, что правительство Москвы должно использовать те ресурсы и те СМИ, которые существуют.
Писпанен: Чтоб починить дороги на эти деньги.
Гусев: Совершенно верно.
Писпанен: А скажите, пожалуйста, Павел, не могу не задать этот вопрос, конечно же в преддверии выборов, любая новость, связанная с закрытием чего-либо или с созданием какого-то нового медиа-холдинга, тут же препарируется как зачистка пространства.
Гусев: В какой-то степени, я бы это так и отметил.
Фишман: То есть открытость не повышается, а понижается?
Гусев: Да, но смотрите. Пока мы с вами не видим особой зачистки в крупных медийных структурах. Давайте прямо говорить, при всем уважении моем к журналистам «Труда», я их многих знаю и общался много и не раз; и газету знаю, и современную и прошлую; и дружил с прошлым главным редактором; газета «Труд», к сожалению, «вышла в тираж», если так можно сказать, потому что потеряла свою читательскую аудитории. И то, что она исчезает – это просто структурирование активов медийного холдинга Ананьевых. То есть «АиФ» займет ту читательскую аудиторию и ту площадку.
Фишман: Я, кстати, процитирую замечательную цитату уважаемого коллеги, главного редактора «АиФ» Николая Зятькова, цитирую по Интерфаксу: «Мы поддержим крупными материалами еженедельник «Труд-7»», для нас это понятный формат. И в ежедневном издании мы будем заполнять крупные формы, такие как культура, спорт, непознанное и другие».
Писпанен: Это очень крупная форма – «непознанное».
Фишман: С «непознанным» будет все в порядке.
Гусев: Крупные медийные холдинги пока держатся.
Писпанен: Пока, что?
Гусев: Пока не будет дана какая-то отмашка по этому поводу. Пока, не скажут - надо купить «Коммерсантъ» в другую структуру, «МК», ну, хрен выйдет пока еще купить, потому что я один владелец, «Комсомольская правда может перейти в другую структуру…
Писпанен: А дальше мы знаем всю эту схему, в принципе, она известна.
Гусев: Да.
Фишман: Павел Николаевич, меня в этом смысле беспокоит следующее – что-то собирают в Москве, будет единый этот холдинг, будут там новые газеты, новые ресурсы, меньше или больше газет, но мне-то это не важно. Это же какой-то канал диалога между властью, московской в данном случае, и московским обществом, горожанами, людьми, которые тут живут, обывателями. И меня смущает до сих пор, что я, даже при том, что я журналист и знаю, как звучит голос Собянина, когда он что-то говорит, но, в принципе, если мы возьмем среднего москвича, то он просто не узнает его, когда тот будет говорить. В этом смысле отрыв власти от людей, кажется, растет.
Гусев: Я должен вам сказать, что я абсолютный сторонник независимости от государства СМИ. Я как председатель комиссии Общественной палаты неоднократно выступал на всех уровнях по этому вопросу. И то, что Медведев пустил первую ласточку о том, что сказал, что газеты и пароходы должны уйти в частные руки – это все замечательно, это здорово. Но это пока не произошло и произойти не может, потому что у нас 80% всех СМИ в стране, муниципальных, региональных и прочее, они принадлежат государству и существуют только благодаря государственным средствам. Нет средств сегодня в маленьких муниципальных городках, поселках. Нет ни инвесторов, ни денег, ни рекламы, а газета стоит копейки, производство ее стоит огромные деньги.
Писпанен: Я вот здесь как раз вспомнила, раз уж мы заговорили про бюджет и сколько это стоит, я вспомнила о нужности тех, почти 30, вроде бы изданий, которым выделяются на это очень немаленькие бюджетные деньги, например такого мифического союза СНГ. У них даже телеканал есть, который никто не знает где он, куда он, зачем.
Гусев: Я вам хочу сказать, цифра ведь известна – 174 млрд. рублей и это только официальные деньги.
Писпанен: Официальные, да. А я знаю людей, которые специально туда ходят и получают совершенно черную зарплату.
Гусев: 174 млрд. – это те деньги, которые уходят не на газеты СНГ или какие-то там еще, а вообще.
Фишман: В том числе и на «Первый канал», который сам и зарабатывает.
Гусев: Да. Я вам хочу сказать, что, конечно, это полнейшее безобразие. И я через Общественную палату пытался собрать со всей страны экономические независимые СМИ. И что вы думаете, сколько я со всей страны набрал, при том, что у нас зарегистрировано больше 90 тысяч средств массовой информации. Я набрал 40 штук.
Писпанен: Многовато.
Гусев: Многовато, да. 40 штук экономически независимых, я подчеркиваю – не политически, я даже не беру эту составляющую, я беру составляющую «экономически независимые». Но я еще знаю, что еще 20-30 наберется, ну 60 будет – все. Все остальные находятся на той или иной отрыжке, которую дает им государство. Все стоят и молятся на те гранты, которые распределяет губернатор или другой руководитель и все стоят на лапках. И попробуй ты получить следующий грант, если ты вмазал губернатору. Все – на тебе ставят жирный крест и никогда в жизни ты не получишь ни копейки.
Писпанен: А в регионах ставят жирный крест не только на изданиях, но и на журналистах, которые получают «волчий билет».
Гусев: Совершенно верно, потому что журналистам жеваться некуда. Журналисту в регионе ехать некуда. Он в Москву не поедет. Их оттуда выдергивают, если они сверхталантливы или это какой-то очень известный журналист. А основная масса журналистов сидит там и никуда не смогут уехать. Они остаются без работы, поэтому они безропотно слушают.
Писпанен: То есть, выхода нет?
Гусев: Есть. Во-первых – разгосударствление проводить не как Сталин кулаков уничтожал в течение 3-5 лет, а проводить в течение длительного срока. Не как кампанию по уничтожению государственных СМИ, а как постепенного перевода СМИ…
Фишман: Ну, так никогда ничего не произойдет.
Гусев: Произойдет. Это произойдет. Для этого государству нужно 174 млрд. не раздавать, а взять и в бумагу вложить, предположим. Чтобы бумага в нашей стране датировалась для печатных СМИ. Для электронных СМИ датировались электронные сигналы и все, что связано с тем, чтобы сигнал ушел, и были соответствующие скидки. Датировалось распространение печатной продукции, датировалась полиграфия. А дальше через общественные организации, не через губернаторов, эти деньги распределялись как гранты. Уже есть такой опыт: Общественная палата только недавно около 4 млрд. рублей распределила среди НКО. Распределила и все нормально. Ничего не украли, ничего не сделали. И НКО получили не из государства, не из лапок чиновника деньги, а из лапок, предположим, таких членов Общественной палаты, как я.