Следственный комитет нашел виновных в беспорядках на Манежной площади. Среди зачинщиков не нашлось ни одного спартаковского болельщика или ультранационалиста.
Все обвиняемые, по мнению следствия, активные члены общественного объединения "Другая Россия" и сторонники запрещенной НБП Эдуарда Лимонова. Подробности рассказывает Илья Васюнин.
А с Эдуардом Лимоновым обсуждаем виновность его сторонников.
Фишман: Согласны ли вы с тем, что вы левый радикал и как вы прокомментируете?
Лимонов: Пожалуй, согласен, что левый радикал.
Фишман: Так что Рашид Нургалиев попал в точку?
Лимонов: Совершенно очевидно, что нашему министру внутренних дел было отдано приказание уже на второй день найти левых радикалов, поэтому их нашли. Я вам сейчас расскажу, как, по моему мнению, это выглядит. Очень просто. Огромное количество видеоматериалов, фотоматериалов с Манежной площади. И журналисты снимали, и рабочие камеры на площади, и милицейский – все что угодно. 5 тысяч человек, наверное, может быть, не все 5 тысяч, но то, что 2,5 тысячи там физиономий было – это точно. Что делали? Наши люди известны все, они все в картотеках ФСБ и МВД находятся, за нами незаконным способом давным-давно ведется наблюдение. Нас каталогизируют, распределяют, выясняют и прочее. Короче, наши среди этих тонн фотографий, перерыли. Первый арест через 50 дней только состоялся. Понимаете, надо было найти левых радикалов – нашли. Первым арестовали Березюка накануне 31 января – 30-го.
Писпанен: Так он был там на Манежной площади?
Лимонов: Он был, никто не отрицает. Они были. Но само нахождение среди 5 тысяч человек на Манежной площади вообще не означает, что это преступление совершено. Во-первых, постоянно СМИ, разгорячась, стали говорить о погромах. Между тем, какие погромы были совершены? Кто-нибудь разломал Манеж на части?
Писпанен: Речь идет о погромах, все видели, что там избивали людей.
Фишман: Там люди еле спаслись.
Лимонов: Давайте не путать. Погромы у нас связаны с еврейскими погромами. Там были драки, не надо преувеличивать, прежде всего.
Фишман: Я бы не назвал это дракой. Тебе как кажется, Оля, это похоже на драку то, что мы видели?
Лимонов: Давайте с вашего разрешения и позволения я вернусь к сюжету нашему. Первый этап – выяснены фотографии, выделены, извлечены левые радикалы, сторонники «Другой России». Второй этап – подбор так называемых «доказательств». Очень легко их приобрести. Сидит 14-летний подросток за убийство, заметьте, какого-то казахского гражданина в метро – Илья, запамятовал фамилию, все знают, кто это. Он дал показания на Березюка и сказал, что тот вручил ему 1,5 тысячи рублей и мегафон и призвал кричать «Россия для русских». Я этим показаниям не только не верю, я считаю, что абсолютно 100% точно, что следователи сказали: «Ты сидишь, воробей, сидишь за убийство, ты никогда не выйдешь, тебя 40 раз опустят в тюрьме» и т.д., он дает такие показания. Все остальные показания, насколько я знаю, это показания служащих милицейских и омоновских офицеров. Надо было судить 5 тысяч человек, которые находились на Манежной?
Фишман: Понятно, что к вам отношение специальное, к вашим активистам, за вами всегда контроль и следят, при первой возможности возьмут – понятно.
Лимонов: Пытаются убить сразу нескольких зайцев. Разрешить проблему виновных – общество требует найти виновных. Беспорядки были – были, драки были – были. Найдите виновных – находят виновных. Это один заяц убит. Второй заяц, естественно, «Другой России» это наносит ущерб, безусловно. Кто-то поверит в то, что это происходило, кто-то не поверит, тем не менее, быть замешанным в таком…
Писпанен: Подождите, все равно же ваши люди были на Манежной площади. Зачем?
Лимонов: Там были 5 тысяч человек. Зачем они были?
Писпанен: Помимо этих. Вы же отвечаете не за 5 тысяч человек, вы отвечаете за своих людей.
Лимонов: Я вам скажу, зачем, на мой взгляд, все эти люди были. Во-первых, я не их папа, я не стерегу, дома ли они, легли ли они спать или они пошли на Манежную, начнем с этого.
Писпанен: Лидер движения, наверное, все-таки отвечает.
Лимонов: Второе - их никто от лица партии туда не посылал, они пошли так.
Фишман: Они разделяют эти убеждения.
Лимонов: Там не в убеждении дело, в гневе. Они убили второго подряд человека. Волкова убили на Чистых прудах, потом убили этого парня Егора. У людей, когда они не видят наказания за убийство, они возмущены. Там была вся Москва протестная. Вы что думаете, там были только люди из националистических организаций? Да у нас нет такого количества организаций. Националисты там вообще были ни при чем.
Фишман: Оль, поправь меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что очевидный был такой, твердый, звучный запах национализма, который шел с этой площади. Это был очевидный основной лозунг этого. Хотя причина заключалась в том, что действительно коррупция в МВД и т.д.
Лимонов: Нет, душок национализма – а что вы хотите? Был убит, по мнению болельщиков, кавказцами русский парень. Вот они реагируют соответствующим образом. Не потому что они националисты, а потому что людям надоело хоронить. Они похоронили только что человека, у большинства этих людей никаких политических убеждений нет. Есть летучие настроения, их никакие националисты поднять ни на что не способны.
Писпанен: Но как мы понимаем, десятками режут и так называемых людей с Кавказа.
Лимонов: Вы знаете, это не мне надо говорить. Я человек широкий, все прекрасно понимаю. Я не собираюсь никого защищать. Вы меня пригласили как главу организации, которая назначена виновной за вот это происшествие. Я говорю, что вот наши люди были там, как еще тысячи людей, что они ничего не организовывали, там вообще никто ничего не организовывал.
Фишман: Мы охотно верим, как-то не возникает вообще сомнений.
Лимонов: Даже самые тупые милиционеры прекрасно знают, что никто ничего там не организовывал, что люди пришли, возложили венков, пришли в центр города и встали там.
Фишман: Это понятно, что у нас избирательная система наказаний, избирательная система правосудия, избирательная система репрессий. Назначают козлов отпущения, и чаще всего это оказываетесь вы.
Лимонов: Уже вызывали наших людей. Вот только что два взрыва в Волгограде, уже приходят, тащат на допросы.
Фишман: Это понятная проблема. Но кроме этой есть еще одна проблема, довольно острая, которая стоит в российском обществе с каждым новым митингом, с каждым новым заявлением. Мы видим, как один за другим лидеры либеральной оппозиции начинают говорить вещи, которые во Франции бы говорили ультраправые политики, например, вроде Липена. Как вы смотрите на эту проблему? Вы считаете, что нужно делать? Очевидно, что общество волнуется. Вот если спросить, кого что волнует, то всех волнует коррупция, чиновники и милиция – это первая проблема, а вторая проблема это выходцы из других регионов, которые приезжают к нам, так называемые приезжие.
Лимонов: То, что общество волнуется – это великолепно. Если либеральные лидеры высказываются таким образом, пусть они высказываются, тебе жить, как говорят. Они отвечают за свою ситуацию.
Фишман: Оказываетесь, на самом деле, примерно там же, где оказываются те, кто называет себя радикалами правыми.
Лимонов: Я хочу вам напомнить, что я автор проекта «Стратегия 31». По этому проекту на Триумфальную площадь выходят люди все, кому заблагорассудится. Вы придете завтра – и вам добро пожаловать я скажу, в то время как самого меня будут тащить в милицейский автобус.
Фишман: Но для меня, например, кстати, важно, с кем вместе я оказываюсь на митинге. Это такой существенный вопрос.
Лимонов: Правильно. Я на Манежную, как вы знаете, не хожу. Партия на Манежную не ходит. То, что люди пошли и несправедливо обвинены, я буду защищать своих людей всеми силами, потому что я абсолютно уверен, что они такие же нормальные, порядочные и даже более нормальны и порядочные, чем большинство граждан РФ.
Писпанен: Сейчас понятно, что национальный вопрос станет одной из самых удачно разыгранных карт в преддверии выборов. Насколько я понимаю, вы собираетесь, наверное, поучаствовать?
Лимонов: Как партия мы уже не сможем поучаствовать, потому что власть сказала нам «от ворот поворот». Что касается президентских выборов, то это уравнение с таким количеством неизвестных. Я повторяю, что я сделаю все, что в человеческих силах в полицейском государстве, то есть постараюсь быть кандидатом. Я буду единственным представителем несистемы, я несистемный человек. Стране, когда она нуждается в кардинальной перемене, смене институций некоторых в чертовой матери, и никакой Зюганов, Жириновский, ни тем более Медведев, даже кандидат от либералов – Немцов или Касьянов, они люди системы.
Фишман: Скажите нашему телеканалу что-нибудь приятное.
Писпанен: Тоже несистемному каналу.
Лимонов: Я считаю, что ваш канал очень современный. Когда меня в первый раз сюда пригласили, я очень обрадовался, потому что мне понравилось. Я посмотрел, я чувствую современность, она меня притягивает. Мне очень понравился и стиль работы, и туча бесконечная людей, куда-то марширующих из одного направления в другое, деловая обстановка, множество девушек, ни одного мента. Хотя один был.
Писпанен: Вот когда вы пришли 22 сентября, вы сидели в одной переговорке, а рядом сидел представитель правоохранительных органов.
Лимонов: Я мента видел. И он сказал: «Давно я хотел вас увидеть».