Суханов: Огромное вам спасибо, что вы приехали, несмотря на занятость, потому что, конечно, господин Онищенко, извините за грубое слово, выцепить в эфир – это вообще очень дорогого стоит.
Онищенко: Да ладно-ладно.
Суханов: Посему давайте с приятного начнем – с ваших поздравлений «Дождю». Мы уже выяснили до эфира, что вы «Дождь» не смотрите. Тем не менее.
Онищенко: Ну, во-первых, год – это важный возраст в жизни каждого, в том числе, и нового телеканала. У вас уже 6 зубов – два нижних, два верхних и два боковых резца.
Синдеева: У нас гораздо больше.
Онищенко: Вы развиваетесь, как нормальный ребенок. Правда, подкачали с прививками. Вам бы надо привиться.
Суханов: Мы прививались вообще.
Синдеева: Начинается.
Онищенко: Вам надо привиться от излишней самооценки.
Суханов: Геннадий Григорьевич, ну начинается.
Онищенко: Как начинается?
Суханов: Мы хотим приятное услышать.
Онищенко: А я разве плохие говорю?
Синдеева: В день рождения слова говорят хорошие, мы уже договорились, что вы не выпиваете – мы не можем поднять тост.
Суханов: Вы лучше скажите, почему вы «Дождь» не смотрите?
Онищенко: Поэтому у вас самое, что ни на есть хорошее время наступает. Вот с года до полутора – это возраст, когда вы состоитесь. Вот если вы не состоитесь за эти полгода – я говорю с точки зрения физиологии человека – а вы же тоже. Поэтому я вас поздравляю. Спасибо вам, что вы появились, спасибо вам за ваше, я бы так сказал, желание проникнуть к человеку, что его интересует.
Суханов: Вот мы и собираемся сейчас в эти полгода проникнуть к человеку, который занимается охраной нашего здоровья, нашей жизни.
Онищенко: Профилактикой.
Суханов: Геннадий Григорьевич, давайте мы приедем к вам в ваш кабинет, как я уже узнал, у вас висят две плазменные панели вашем рабочем кабинете, и установим вам на одну из этих плазменных панелей телеканал «Дождь».
Онищенко: Так день рождения не у меня, а у вас.
Суханов: А приедем мы к вам. Это будет наш подарок вам.
Синдеева: Более того, сделаем это как раз в рамках утреннего шоу, которое мы запускаем с 10 числа. Алексей будет ведущим этого шоу, мы приедем в рамках этой программы, в прямом эфире все это сделаем.
Онищенко: Сделаем.
Суханов: Геннадий Григорьевич думает: «Вот пригласили, приехал, сейчас раскрутят незнамо на что».
Онищенко: Значит, я посчитаю, сколько это будет стоить и какая это статья закона «О государственной службе». Это называется «Злоупотребление служебными полномочиями».
Синдеева: А, это будет злоупотреблением.
Онищенко: Так что, милый мой, не выйдет ваша провокация. Так мы будем поздравлять или нет? Мы уже работаем или нет?
Суханов: Мы уже в эфире вообще.
Онищенко: А, вот так, да?
Суханов: У нас эфиры все такие непосредственные. Поэтому с праздником вас. Дай бог, чтобы у вас все состоялось и мы готовы вам помогать. Особенно если вы будете заниматься проблемами здоровья. Причем здоровья не такого «мойте руки перед едой».
Суханов: Я занимаюсь своим здоровьем, честно вам говорю. Я пью минеральную воду, положим. Всегда минеральную воду, никакой газировки, ничего. Ассортимент минеральной воды стал урезан.
Онищенко: Совершенно случайно это «Боржоми».
Синдеева: На самом деле, мы уже за эфиром эту тему даже обсудили, и очень эмоционально. Потому что первое, что я сказала и спросила – объясните про «Боржоми». Потому что я с детства – я начала рассказывать – меня дедушка приучил к бане, и в бане всегда он делал «Боржом», лимон и мед. И когда вдруг это все прозвучало, что «Боржоми» - нет и т.д., у меня ничего позитивного эта новость во мне не родила. И вы сейчас мне начали объяснять, почему. Объясните зрителям, правда. Потому что кроме как политической подоплеки никто другого ничего не ищет здесь.
Онищенко: Кроме вас. Остальные все понимают.
Синдеева: Я не знаю, объясните.
Онищенко: Значит, я вам рассказывал, коротко перескажу. Когда был настоящий «Боржоми», я не думаю, что вы могли его пить в бане. Его продавали через аптеки. В магазинах его не было.
Синдеева: Нет, мы покупали в аптеке.
Онищенко: Это была практически лечебная минеральная вода. Потом вдруг этот «Боржоми» стал, как я уже сказал, от Чукотки до Калининграда в каждом ларьке. Откуда он взялся? Его не может быть столько, потому что это совершенно ограниченный уникальный подземный источник, дебит которого нельзя раздуть беспредельно. Следующая тема – в 90-е годы, когда мы фонтанировали идеями, какому-то очень нехорошему предпринимателю пришла идея сделать «Боржоми» в виде соли. Привозилась соль, потом разводилась в любой воде, даже требований к воде особо не было – ну какая есть, в той и разводили. И это тоже называли «Боржоми». И когда сама Грузия начала с этим бороться, а она бороться начала действительно с контрафактной продукцией, мы выждали 4 года после того, как они начали, и тогда принято было решение и по «Боржоми», и еще по одним жидкостям, которые даже не хочу называть из личного отвращения к ним как к любому спиртному напитку.
Синдеева: Но в Грузии они же сейчас продают «Боржоми».
Онищенко: Они всю жизнь продавали.
Синдеева: Может быть, он не иссяк еще? Может быть, он как-то реанимировался?
Онищенко: А вот для того, чтобы к этому вопросу вернуться, сигналы должны быть от бизнеса.
Синдеева: От бизнеса или от людей?
Онищенко: От бизнеса, который этим занимается. Пожалуйста, приходите, будем проверять.
Суханов: Или политические сигналы?
Онищенко: Зачем политические?
Суханов: Нет. Хорошо, я по-другому переформулирую вопрос. Есть ли в России какая-то минералка, можно назвать прямо по брендам, к которой вообще нет претензий, что она действительно качественная?
Онищенко: Вообще нет претензий – это к одному, и то нематериальному созданию, это к Господу Богу. Ко всем остальным претензии есть, но в разной мере.
Суханов: Ну хорошо. Вот оптимально соответствует требованиям ГОСТа, Госсанэпиднадзора…
Онищенко: Понимаете, в чем дело? Во-первых, я не имею права называть конкретные бренды, потому что я буду рекламой заниматься – это тоже нарушение закона «О государственной службе», это совершенно серьезно. Есть действительно минеральные воды наши российские, в том числе, и кавминводовская группа большая, хотя там тоже иногда возникают проблемы. Но это все перманентный процесс. Для того и щука, чтобы карась не дремал. Но там это было системным нарушением. Они стали заложниками в той жизни, в том государстве, в котором мы когда-то вместе жили, это был действительно уважаемый бренд, так же как и вина молдавские.
Синдеева: Вина молдавские, мне кажется, никогда не были вкусными.
Онищенко: Были, были. Были и молдавские. Еще раз говорю, я не по своему опыту, а по тому, как это было в действительности. Потом, когда пришел беспредел, когда люди решили любой ценой и только сегодня – завтра не будет, нажиться, вот это пошло обвал и падение и качества, и требований и все. Сейчас молдаване, например, уже потихоньку выползают, они вышли на наш рынок и работают на нем.
Суханов: Геннадий Григорьевич, давайте от брендов к социальным вопросам перейдем. Архангельские родители протестуют по поводу уплотнения в детских садах. Вот буквально в субботу на 12-00 назначен пикет на площади в Архангельске.
Онищенко: А вот тут политика.
Суханов: Вот смотрите, значит, на пикете, как сообщают информагентства, прозвучат требования улучшений условий труда для воспитателей в детсадах, отмены недавно введенных норм по уплотнению группы, требований по отставке министра Фурсенко и главного санитарного врача Онищенко. Зачем уплотняют детсады?
Онищенко: Это вы ко мне, к детскому, к вашему дню рождения подготовили?
Суханов: Нет, ну Геннадий Григорьевич.
Онищенко: Объясняю. Две проблемы есть. Первая проблема – это то, что значительный удельный вес детских садов, опять же в тот период безвременья, был продан. Продан, переоборудован под офисы, под что хотите, только не под детские сады. Это первое. Второе – то, что сегодня жизнь, новая экономическая ситуация диктует совершено новые формы воспитания детей. Ну например, в этих новых санитарных правилах что разрешили? Детские сады кратковременного пребывания – до 5 часов. Мама работает на неполном рабочем дне, она в этом своем подъезде, если там есть учительница, которая знает, как работать с детьми, она имеет специальное образование, она оформляет себя как предприниматель, в ее квартире мы разрешаем 5-6 детей держать. Там не надо кормить, потому что 5 часов кормить не надо. Есть сокращенный рабочий день с сокращенным пребыванием, то есть не все 12 часов, как в классическом детском саде, а допустим, 6-7 часов. Там уже надо кормить, там уже требования к питанию есть. То есть разнообразие форм. Следующее, что разрешили – школа и детский сад совместить. Это, кстати, было и в советское время, особенно когда переходили на 6-летнее образование. Было сделано тогда, а потом все это ушло, забылось. Мы снова это восстановили, определили, отцифровали требования. Что касается наполняемости детского сада, группы. Никто ее не собирается делать 50. Потому что что сейчас? Я для своего ребенка держу место в детском саду. Я за него плачу, но он туда не ходит, и по фактической наполняемости группы мы разрешаем ее дополнять, допустим, не списочный состав 25 держать, а фактически будет ходить 15-16 детей, а держать 30, зная, что 5 в эту группу точно не ходят. Вот о чем идет речь. Поэтому эти нормы нужны. Они нужны еще почему? Потому что мы сегодня выводим из активной жизни молодых мам. У нас сегодня в стране 1 млн. 900 тысяч очередь в детский сад. Но это не значит, что ага, разрешили – и все побежали. Нужно вложиться, нужно отремонтировать старые детские сады. Нужно строить новые сады. Вот, например, Москва имеет очень хорошую программу – где-то порядка 100 детских садов в год. Для кого-то это огромная цифра, для Москвы – это маленькая цифра. То есть мы отцифровали с правовой точки зрения, с точки зрения гигиенических требований разнообразие форм. Я знаю, кто этим занимается. Этим занимается левое движение, которое сейчас к выборам президента, Думы, начинает искать вот это. На самом деле, все это выверено. Понимаете, если бы люди хотели понять, о чем идет речь, они бы пришли ко мне, объяснились бы. А тут сразу на демонстрацию, с лозунгами, с транспорантами.
Суханов: К вам легко попасть на прием?
Онищенко: Вполне.
Суханов: Ок. Мы сегодня целый день в день рождения вспоминаем, чем мы отметились за эти 12 месяцев. А вот если Геннадию Онищенко задать этот вопрос? Основные какие-то для него сюжеты, события прошедшего года.
Онищенко: На самом деле, прошедший год был сложным годом. Я думаю, что вам в какой-то мере повезло – у вас было очень много информационных поводов. Достаточно вспомнить наше лето прошлогоднее.
Суханов: Говорят, такое же будет.
Онищенко: Не дай бог, чтобы оно было, думаю, что не будет, потому что бомба вряд ли в воронку одну падает.
Суханов: Ну никто сейчас не готовится к повторению, да?
Онищенко: Как это не готовятся? Готовятся. Вот эти пожары пресловутые – это накопленная бесхозяйственность, которая копилась многие годы. Если вы помните, в 80-е годы они же тоже были, но не так часто и не так интенсивно. А когда сегодня никто не ухаживает за лесом, никто не наблюдает за торфяниками, то, конечно же, происходит возгорание. Это целая система. На здоровье это, конечно, серьезное оказало воздействие задымление. Была деревня. Уезжать, кто мог уехать, мы всем говорили – пожалуйста, уезжайте, забирайте детей, особенно детей нужно было. Это вот одна тема была. Вторая тема, которая нас в прошлом году коснулась непосредственно – это полиомиелит. Беспрецедентная, дикая трагедия в Таджикистане. Все потому, что перестали делать прививки. Кстати, о прививках тоже много пишут, что их не надо делать. Вот вам факт. Когда я учился в институте, мне не могли показать полиомиелитного больного, я их по картинкам смотрел. А в конце первого десятилетия 20 века я увидел живых, правда, я еще увидел в 1995 году в Чечне, когда они отказались от прививок, и в Урус-Мартане у нас была большая вспышка.
Суханов: Я сейчас потеряю сознание. Давайте к третьей теме, потому что меня начинает мутить. Я поэтому не стал врачом, хотя хотел в детстве.
Онищенко: Конечно же, прошлый год был и с позитивом. Мы добились очень высокой эффективности в вакцинации против гепатита, и практически страна ушла от острого гепатита В. Это большое достижение, это благодаря тому, что с 2006 года мы начали реализовывать национальный проект, где мы приняли решение, кроме того, что мы детей первого года прививаем, взрослое население, которое не прививалось, поскольку не было вакцины. Это большое достижение в практическом российском здравоохранении. Суханов: Вы вообще ничего не выпиваете?
Онищенко: Воду. Чай зеленый
Суханов: А воду какую пьете?
Онищенко: Желательно без газа.
Суханов: Любимая какая-то марка все равно есть?
Онищенко: Нет. Чай любимый есть.
Суханов: Какой?
Онищенко: Зеленый. Пуэр.
Суханов: Да, это самый дорогой зеленый чай. Это лечебный чай, замечательный чай.
Онищенко: Их много пуэров разных групп. Вот так. Еще раз с праздником.
Суханов: Спасибо вам огромное, что приехали. Надеюсь, что вы не в последний раз все-таки. Надеюсь, не обидели вас такими вот иногда неловкими, даже сложными вопросами?
Онищенко: Они не сложные.
Суханов: Это нормально? Точно?
Онищенко: Да.