Пивовары не смогли защитить свою честь. Арбитражный суд отклонил иск союза российских пивоваров к депутату Государственной думы Виктору Звагельскому о защите деловой репутации.
Дело в том, что депутат в свое время заявил, что большая часть пива в России производится с использованием концентрата, поэтому должна называться не пивом, а пивным напитком.
Накануне президент Дмитрий Медведев раскритиковал закон об обороте алкогольной продукции, который был внесен на рассмотрение как раз депутатом Виктором Звягельским и уже принят в первом чтении 22 февраля 2011 года.
Президент предложил свои поправки, в которых, в частности, говорит о необходимости ужесточения антиалкогольного законопроекта, и предлагает дать местным властям право вводить сухой закон в регионах.
Предложения президента обсуждаем с депутатом Виктором Звагельский, автором закона об обороте алкогольной продукции.
Михаил Зыгарь: Во-первых, хочется спросить, насколько стойко вы восприняли вчерашнюю критику президента.
Виктор Звагельский: Начнем с того, что у вас не совсем верная информация. Во-первых, мы не говорим о критике. Критики, как таковой, не было, но если даже мы говорим о ней, то президент немножечко раскритиковал правительственный законопроект, который прошел процедуру первого чтения, а как раз все поправки (не хочется, конечно, бить себя в грудь и приписывать все себе), которые подготовлены процедурой второго чтения, а именно мной, нашли поддержку именно в этом послании президента, именно в этих его замечаниях. Из 19 пунктов, которые обозначил президент, 17 уже находятся в виде моих поправок. Поэтому вопрос идет, если мы говорим о технологической стороне, исключительно о правительственном законопроекте, который действительно несовершенен, и несовершенен из-за того, что он писался около трех лет, многие моменты устарели, многое нужно было менять и самое главное, что мы пришли к выводу, что мы по-любому должны сдвинуть с мертвой точки все, что у нас происходит с алкоголем и пропустить этот закон хотя бы в первом чтении, а потом уже давать значительные правки, что сейчас и сделано. На самом деле, очень хорошо, что вчерашними своими замечаниями, абсолютно, на самом деле, неожиданными и для меня и для других депутатов, президент сделал так, что многие непроходные моменты, которые у нас были, сейчас, как вы понимаете, пойдут гораздо быстрее. Это касается и ужесточения времени и мет продаж, и ужесточения лицензирования, и всего остального. Там есть достаточно важный пункт, касаемый как раз пива, о чем тоже поговорим и с чем я достаточно долго боролся, а именно введение лицензирования данного производства, против чего выступало все сообщество, и мне достаточно сложно было бороться с большинством транснациональных компаний. Вчера президент открыто написал это в своем заявлении, и теперь вопросов у меня, я думаю, не будет.
Марина Малыхина: Скажите, а насколько велико вот это лобби западных, российских пивоваров, насколько они агрессивно воздействуют и каковы их методы, как они работают.
Звагельский: Слава богу, они не работают в стиле нашего лобби начала 90-х и конца 80-х, поэтому я сижу здесь перед вами, но лобби достаточно сильное. Лобби организованное, потому что это лобби закалено уже в большинстве стран третьего мира, где приблизительно происходит то же самое, что происходит у нас.
Малыхина: Это ассоциации какие-то?
Звагельский: На самом деле, знаете, пивной рынок достаточно сильно монополизирован. Может быть не так сильно как табачный. Где есть всего две компании на рынке, но тут не много производителей, очень не много дистрибьюторов, все очень жестко.
Малыхина: И все западные компании…
Звагельский: Конечно, то есть говорить о том, что у нас есть свое пиво, это немножко лукавить. Все наши торговые марки и бренды принадлежат западным компаниям. У нас есть собственные мини-пивоварни, которые пытаются каким-то образом выживать, но на самом деле из-за того, что рынок очень сильно централизован, очень сильно монополизирован, естественно там очень жестко структурирована работа в России с точки зрения административного ресурса. Чтобы понять силу лобби: бороться с тем. Чтобы пиво стало алкоголем, как это принято во всем цивилизованном мире, и депутаты и правительство, те кто хотели этого – естественно, начали созыва три назад, то есть мы жили еще в совсем другом государстве.
Малыхина: А нынче как это происходит?
Звагельский: А нынче, я думаю, уменьшился административный ресурс. С другой стороны, очень сильное давление, в том числе и наше, и в том числе давление со стороны первых лиц, и индикация первыми лицами того, что в общем-то как-то надо приводит все в нормальное состояние, сыграло свою роль. Когда я начинал эту борьбу и пытался довести до ума всех, что пиво – это алкоголь, это было воспринято пивным сообществом с некой ухмылкой, потому что это было уже 38, наверное, заявление на их веку, и они прекрасно знали как с этим бороться. Когда земля стала уходить из-под ног неожиданно, через какое-то время они заявили, что да, они поняли, что пиво – это алкоголь, но категорически против того, чтобы государство туда вмешивалось.
Малыхина: А как они это сообщают? Они переписываются с депутатами. Сообщают, что сделали инвестиции в России…
Звагельский: Во-первых, существуют экспертные советы, существуют СМИ, существуют различные рабочие группы, то есть очень много коммуникаций.
Зыгарь: Смотрите, но ведь принято считать, что любое подобное наступление на пивную промышленность, так или иначе, лоббируется водочной промышленностью и ей, очевидно, выгодно?
Звагельский: Естественно. На самом деле. Когда я пришел в Думу и стал заниматься антиалкогольными законами, в течение первых двух лет, пока я не трогал пиво, все было очень хорошо - меня везде поддерживали и говорили, что все законы абсолютно правильные и абсолютно своевременные. Неожиданно после того, как начались проблемы с пивом, в хорошем для меня смысле этого слова, все мои законы стали неожиданно сильно лоббистскими, и все они стали подчиняться логике водочного лоббизма. Хотя на уровне обычного потребителя мы понимаем одно, что вообще для пива есть один конкурент – это винная промышленность, которая практически уничтожена в России. А сточки зрения водочной промышленности, ели об этом говорить, то, к сожалению, статистика говорит о том, что чем больше люди выпивают пива, тем больше они потом выпивают водки.
Зыгарь: То есть водочное лобби вам благодарно или нет?
Звагельский: По большому счету, как такого водочного лобби как такого нет, потому что это очень разрозненная структура, потому что это доморощенные российские производители, и они никогда (не только в водке, но в любом другом бизнесе) не соединялись под угрозой смерти или расстрела. Поэтому говорить о том, что какое-то лобби серьезно существует, наверное, не приходится, но с точки зрения повышений каких-то уровней продаж и, соответственно, доходов для водочников – чем больше продается пива, тем больше они продадут и водки, это априори. Другое дело, что каким-то образом на суд людей надо выносить что-то, что могло бы дискредитировать в том числе и людей, которые борются с открытым пивным лоббизмом. Поэтому вот появились и продолжают появляться такие публикации, и они сейчас пошли валом. Причем об этом меня неоднократно предупреждали, это не секрет. У меня было достаточно много ходоков, если можно так выразиться, которые предупреждали меня, что если активность не будет снижена, то грязное белье, которое самое интересное не принадлежит мне, будет вывернуто наружу. Вот и все.
Малыхина: Предупреждали или предлагали что-нибудь?
Звагельский: Вы знаете, я думаю, что вряд ли такие мысли были у предлагающей стороны, потому что, я думаю, все прекрасно осведомлены, что вряд ли я буду падок на какие-то деньги. Вопрос репутации в данном случае более важен для этого сообщества, они понимают, что если пострадает моя репутация, для меня это будет гораздо более сложно в дальнейшем.