Случилось это все на встрече с блоггерами. Вообще в последние месяцы президентства Дмитрий Медведев часто встречается с любимым активом ‑ то с большим правительством, то с интернет‑аудиторией. Заверил, что все сотрудники администрации играют в Angry Birds на своих планшетниках, а сам он ‑ регулярно читает оппозиционные сайты.
Отдельное внимание Медведев уделил понятию "острый вопрос" ‑ куда бы президент не пришел и с кем бы не пообщался, в сети постоянно пишут. Удалось ли это блоггерам ‑ мы спросили у фотографа и блоггера Дмитрия Терновского.
Малыхина: Я хотела просто показать сразу, что я тоже подготовилась. Вот у меня есть тоже телефон, и вот на нем тоже стоят Angry Birds, так что just in case.
Казнин: Как и у членов администрации президента.
Терновский: Можете пойти на работу к ним. При входе показываешь и проходишь.
Казнин: 200, да, примерно человек участвовали в?..
Терновский: Я не считал, честно говоря.
Казнин: От 150 до 200 сам, в общем-то, Медведев такие подсчеты произвел.
Терновский: Насчитал.
Казнин: И сказал, что «вот, теперь напишут, что острых вопросов не задали». А вы как считаете, были «острые вопросы»?
Терновский: Были разные вопросы, конечно же. Конечно же, стоит учитывать, что сейчас приближаются выборы, и все подобные встречи, они насквозь пропитаны предвыборной кампанией. Конечно, там было много вопросов, для меня лично, которые смешные, шуточные какие-то, иногда они вообще не интересные для меня, может быть. Потому что у меня есть целый список длинных вопросов Медведеву, которые касаются моей общественной деятельности, их нужно решать, помогать людям, менять общество и так далее. Ну, это как бы моя оценка. Но нужно понимать, что это немножко другое мероприятие. Для себя я задал вопросы, которые нас волнуют, которые я собирался задать. Они были связаны со свободой фотографии, той деятельностью, которой мы уже давно занимаемся в рамках проекта «Страна без глупостей». Кроме этого, сам проект представил, рассказал о нем, показал видео-ролик что тоже было важно достаточно для нас. По свободе фотографий, в первую очередь, то, с чем мы сейчас сталкиваемся, - это запрет со стороны представителей власти: фиксировать их действия на фото- и видеокамеры.
Казнин: Дмитрий, мы этой теме отдельное посвятим внимание, буквально через минуты две. Сперва хотелось в целом о встрече. Какое впечатление произвела? Потому что вы сами знаете, всегда, собственно, и в блогах тоже, очень много скептических высказываний, все оценивают, как это было: опять подготовленные вопросы, опять одни сторонники президента, и опять в итоге на выходе ничего. В данном случае, заранее согласовывали вопросы, например?
Терновский: Лично я, безусловно, говорил, по крайней мере, что я собираюсь задавать перечень вопросов. Мне сказали, вы можете задать любой из вопросов, который я озвучил. Они все касались фотографий в разной теме. Я не знаю, как кто согласовывал все остальное. Безусловно, все эти разговоры они как бы нормальны, потому что действительно, задаются… Как сегодня Дмитрий Анатольевич сказал, для кого-то важный вопрос, для кого-то не важный. Я даже сегодня спрашивал про свободу фотографий, а может быть, несколько миллионов в нашей стране сидят и говорят, ну, что этого клоуна туда посадили, он про какую-то фотографию спрашивает, а почему про пенсии не спросил и так далее. Не знаю. Это обсуждать можно сколько угодно
Малыхина: Но, а что вам сегодня наиболее острым показалось?
Терновский: Знаете, я честно говоря не могу сказать, что были прямо острые темы. Были темы с судом, то, что сейчас обсуждали. То есть, Медведев сказал, что он не в курсе, что даст указания посмотреть, проверить. Но опять же, что значит острые? Это вопрос, который, на мой взгляд, он не может решить. Есть уже решение суда до последней инстанции. Все. Что к президенту обращаться? Что он еще может сделать там? То есть, не знаю на счет острых. Я считаю, что такие встречи для меня более важные, чтобы они проходили с пользой. Вот я прошу президента, рассказываем о наших предложениях, прошу, чтобы шли какие-то действия со стороны власти, чтобы мы могли как-то принести какую-то пользу обществу, изменить что-то и так далее. Вот это для меня важно, эти вопросы были, звучали, в том числе от моего коллеги Саши Шумского, основателя проекта «Пробок нет», который уже два раза встречался с Медведевым, один раз встречался с Путиным, и все это ради того, чтобы помочь горожанам в Москве избавиться от пробок. И это так тяжело идет, потому что чиновники в Москве, например, они его футболят и футболят. То есть, человек, с кем уже встречаться, казалось бы, чтобы все двигалось быстрей? Ему приходиться это делать так тяжело. То есть, вот это вот, на мой взгляд, важно, безусловно, но выглядит, конечно, обидно, что приходиться столько встреч проходить.
Казнин: Но, а вот называют сейчас часто Медведева «хромой уткой», то есть он заканчивает свой президентский срок, добровольно. Нет такого ощущения, что такие встречи немного странные? Все-таки, осталось-то всего нечего. Что он решит за несколько месяцев?
Терновский: Вы извините, вы как-то странно говорите о действующем президенте. Он в любой момент может подписать любой указ, дать распоряжение. Это то, что пойдет в работу.
Малыхина: Вот смотрите. Ровно о том, что вы говорите, вот, несмотря на то, что президент России у нас сам известный фотолюбитель и так далее и не раз призывал снять все запреты на съемку, чиновники прислушаться к нему особенно не спешат. Вот, например, сегодня глава РЖД Владимир Якунин ответил на обвинение блогеров в тотальном запрете на съемку вокзала. Сделано это, что примечательно, также через свой блог в «Живом Журнале». Якунин заявил, что «считает это нормой». Казалось бы, надо слушаться, а вот не слушаются чиновники и нормой это считают. Не надо снимать.
Терновский: Я вообще, честно говоря, подозреваю, что человек в здравом уме то, что сегодня появилось в блоге, Якунин написать это не мог. Я вот, дай бог, чтобы это не он писал, чтобы это какая-то сумасшедшая секретарша случайно написала, или пресс-секретарша или еще кто-то, только не Якунин. Господи, такую глупость писать! Честное слово, у нас нет запрета на фотосъемку на территории РЖД. И в законе его нет, и в правилах РДЖ его нет. И сам президент этой компании начинает писать какую-то чушь на тему того, что нужно выделить какие-то места для фотографирования.
Казнин: Как это выглядеть будет?
Терновский: Наверное, загончик какой-то.
Казнин: Метр на метр.
Терновский: Или еще что-то. Надо спросить того, кто писал этот текст вообще. Реально глупый просто. Поэтому, честно говоря, я не знаю, что значит «чиновники не слушаются». Тут слушаться нечего, у нас со свободой фотографии реально в принципе все хорошо. У нас законы, они защищают нас в этом плане, просто их не исполняют, вот в чем проблема. Даже та история, с которой я сегодня подходил к Дмитрию Анатольевичу, что вот представители власти не разрешают их снимать, фиксировать на фото- и видеокамеру, но в законе есть прямые статьи, прямые разрешения на это. Они просто препятствуют. То есть, здесь не нужно даже обсуждать, «Дмитрий Анатольевич, помогите, изменим закон», еще что-то. Просто в законе, например, написано, «действия сотрудников полиции гласное», а сотрудник полиции просто не знает что это такое, что это за слово такое «гласное». Вот нужно написать вместо «гласное», или добавить к этому, что «препятствовать фото и видеосъемке не имеет право». Это ему понятно будет. Вот это просто требуется. Потому что в принципе, в законе есть. Нужно немножко его добавить, немножко изменить такие вещи. И будет намного легче тогда.
Малыхина: Правильно я понимаю, что вот такой вот стикер «разрешено фотографировать» вы сегодня преподнесли президенту?
Терновский: Его преподнесли еще пару недель назад. Мой коллега Антон коробков ему подарил на одной из встреч тоже. Дмитрий Анатольевич сказал, что повесит это на своем новом месте работы. Если это будет Белый дом, то там повесит. Я сегодня напросился в гости, когда это будет происходить, чтобы заснять этот момент как один из зачинщиков истории свободы фотографии в России.
Малыхина: Между прочим, телеканал Дождь сделал это одним из первых, так что…
Терновский: Да, кстати. Вы, кстати, первые, кто повесили вообще.
Казнин: Возвращаясь к заявлению господина Якунина. Вот такие стикеры могут появиться в ближайшее время на вокзалах Москвы? Скорее всего, нет, ведь?
Терновский: Но это все зависит от того, кто все-таки писал это письмо. То есть, если это писал разумный человек, в смысле, если это писал сам Якунин, то, скорее всего, нет. Если случайно это написала какая-то неадекватная пресс-секретарь, то, наверное, возможно. Может быть Якунин еще что-то… Ну, так или иначе, мы все равно будем добиваться того, чтобы на вокзалах появились такие стикеры, везде, потому что они на самом деле там должны быть, потому что практически ни один сотрудник РЖД не знает толком, что в законе нет запрета на фотографирование.
Казнин: Вот возвращаясь к встрече в общем. Когда президент стал говорить, это в конце ведь случилось про «острые вопросы»?
Терновский: Угу.
Казнин: Не было у вас ощущения, что его как-то это задело? История, например, с журфаком МГУ. Он намекал ведь и на эту историю, после которой, в общем, случился скандал целый? Раздут он был или нет, это уже другой вопрос, но тем не менее. Или это как-то он решил по наитию? Почему вдруг президент в конце встречи заговорил про эти самые «острые вопросы»?
Терновский: Ну, как-то странно. Все-таки Дмитрий Анатольевич всегда говорит, что он читает Twitter, читает интернет, читает блоги. Он все это, все эти неприятные слова он, в общем-то, читал много раз и давно. Не стоит думать, что он…
Казнин: Он говорил, что это или неприятно бывает, и в любом случае, интересно.
Терновский: Да. Естественно, он говорит это не просто так на ровном месте, а он просто уже читал людей, которые пишут и которые оценивают подобные встречи, которые говорят, как они проходят и, как им кажется, как это выглядит. Поэтому, это совершенно осознанное, на мой взгляд, заявление, на основе того, что он уже ознакомился с мнением.
Казнин: Скажите, после Медведева, если выборы состоятся и пройдут, как того хочет и правящий тандем, и правящая партия, президентом станет Владимир Путин. Он с блогерами вообще встречается?
Терновский: Не знаю, честно говоря.
Казнин: Вы ни разу не встречались?
Терновский: Я ни разу не встречался.
Казнин: Он с блогерами не встречался. А вы хотели бы встретиться в Путиным и задать ему такие же вопросы?
Терновский: Честно говоря, я об этом же думал, безусловно. Я вот смотрю на свои вопросы, которые мне нужно задать и понимаю, что Путину я их не могу задать.
Казнин: Почему?
Терновский: Не знаю. Мне с Медведевым намного легче общаться, то есть, он более открыт в этом плане, он как-то, не знаю, интернетом занимается, гаджеты.
Казнин: Продвинутый что ли?
Терновский: Наиболее продвинутый. Ну, легко общаться с человеком. Может быть, я просто не общался никогда с Владимиром Владимировичем, но мне, конечно же, более кажется комфортным общаться с Дмитрием Анатольевичем.
Казнин: То есть, получается, что если, например, блогеров, пригласили на встречу с Путиным, у вас бы не было вопросов к нему?
Терновский: Я знаете, в любой ситуации найду что спросить.
Казнин: Найдете, все-таки?
Терновский: Безусловно. Подготовлюсь и найду, потому что все нужно использовать с пользой, все нужно делать с пользой, чтобы получить какой-то результат, так как проект у нас общественный. Это зависит опять же, мы работает не на то, чтобы нам было хорошо, а на то, чтобы как-то улучшить мир вокруг себя, поменять общество в лучшую сторону. Поэтому, безусловно, я найду вопросы, которые можно будет задать Владимиру Владимировичу. Но, если говорите, с кем мне комфортнее общаться - конечно же, с Дмитрием Анатольевичем.