Украинский кризис: готов ли Путин взорвать мировой порядок

НАТО и США передают Москве письменные ответы на ее требования — теперь это так работает, в виде школьного сочинения на тему «Пусть всегда будет солнце и лишь бы не было войны». Посол США лично везет американское сочинение в МИД — так торжественнее, — а рядом как раз стоит грузовичок эпохи военных лет: кто там думает, что Великая Отечественная закончилась? Садитесь два. Одновременно берут слово спикер НАТО Столтенберг и глава Госдепа Блинкен: Вашингтон и НАТО готовы обсуждать контроль над вооружениями, готовы обсуждать озабоченности России, НАТО предлагает восстановить офис НАТО в Москве и России при штаб-квартире НАТО в Брюсселе, даже провести совместные учения. Но главный пункт звучит четко: НАТО не откажется от принципа «открытых дверей». Это не новость, сказано много раз. Москва, ваш ход, заявляет Блинкен, их два, мы готовы к любому: 

Сейчас документ у них, и мяч на их стороне. Посмотрим, что мы будем делать. Как я неоднократно говорил, неважно, выберут они путь дипломатии и диалога или решатся возобновить агрессию против Украины, мы будем готовы в любом случае.

Что дальше? «Единая Россия» — и такой еще оказывается есть игрок на политической сцене — предлагает уже официально вооружать сепаратистский Донбасс. Очевидно, что это сценарий, кремлевская заготовка, но какой будет следующий ход, сказать не может никто. А комментарии из Кремля и МИДа не вносят никакой ясности. Да наши требования не выполнены, но не будем торопиться, уклончиво отвечают им глава МИДа Лавров и пресс-секретарь Путина Песков, главное: ждем, что ответит Владимир Путин. Но Путин молчит, хотя вроде бы ответ прочитал. Бесконечные заявления Лаврова сводятся к одному и тому же: войны не хотим, игнорировать требования не позволим. Что говорить, когда не о чем говорить? Документ нас не устраивает, но хороший. Или наоборот: хороший, но нас не устраивает.  

В общем, рано ставить крест на переговорах. Вот она мхатовская пауза в спектакле под названием «Кремль ведет переговоры о безопасности». Кремль ждет, Путин ждет, а пауза заполняется сообщениями Пентагона о том, что Россия продолжает наращивать количество войск у границы, а Вашингтон тем временем созывает на понедельник Совет безопасности ООН. Кризис не рассасывается и близко. Сбоку дрова в огонь подбрасывает Лукашенко. Текст его выступления на эту тему ему как будто диктовали в Кремле, и все это происходит на фоне беспрецедентной переброски в Беларусь российской стратегической авиации и объявленных на февраль учений. Но Лукашенко может говорить что угодно. Главное: что будет делать Путин? Что он решил? Какой у него план? Нет ответа. Российские войска у украинской границы стоят с октября, но вот уже почти два месяца конфликт находится в острой фазе — с тех пор как Путин предъявил Западу ультиматум и потребовал гарантий нерасширения НАТО на восток. Вот уже два месяца в Европе реальное предвоенное положение, и вне зависимости от того, что будет дальше, это острейший мировой кризис. На российской стороне границы с Украиной сосредоточены, как говорят, сто с лишним тысяч российских войск, у другой стороны меньше, но тоже очень много, войска НАТО стягиваются в близлежащих восточноевропейских странах, и никогда со времен Второй мировой войны такое количество военной силы не концентрировалось в одном месте — это общемировое ЧП. Будет война или нет — неизвестно, но в головах она уже есть. Представить себе это невозможно, но в Москве между чиновниками, депутатами, экспертами между делом идут разговоры о том, сколько будет обороняться Харьков, надо ли брать Чернигов и Херсон, сколько километров до Киева от белорусской границы. Такие же сценарии уже обсуждаются и в западной прессе. Директор московского центра Карнеги Дмитрий Тренин описывает этот сценарий в интервью «Коммерсанту»: 

В радикальном варианте — описываемом рядом западных аналитических центров — [этот сценарий] станет испытанием и для более широких слоев населения России. Речь идет о сценарии «оккупации Украины». Если власти РФ решат, что единственной гарантией того, что Украина не вступит в НАТО и на ее территории не будет американских ракетных баз, станет непосредственный контроль над Украиной со стороны России или установление в Киеве дружественного или лояльного по отношению к Москве правительства. В любом случае этот силовой сценарий не будет похожим на Крым, где не было сделано ни одного выстрела и никто не пострадал.

Да, Тренин не считает, что это вероятное развитие событий. Просто такой сценарий. Вот, западные центры просчитывают. Но, во-первых, не только центры: вся система НАТО сейчас рассматривает этот сценарий всерьез. Во-вторых, кто мог поверить 8 лет назад, что Россия заберет Крым? Сейчас другая ситуация не блицкрига, а открытого шантажа, и при этом Путин сознательно тянет время: замахнулся, но держит руку, как будто взвешивает ситуацию. В мировую политологию — и это тоже уже состоявшийся результат кризиса — наконец окончательно вошел фактор «головы Путина». Попробуйте залезть в нее и разобраться, что происходит. Можно сколько угодно рассуждать о геополитике, архитектуре мировой безопасности, новой Ялте и взаимном сдерживании, но на выходе ответ на вопрос «что дальше», один из самых известных и близкий к Кремлю эксперт по внешней политике Федор Лукьянов в интервью The New York Times формулирует так: «Мое экспертное мнение — а хрен его знает». В похожих выражениях рассуждает и Тренин, и даже Джо Байден. В Вашингтоне полагают, и Байден уже говорил до этого, что так или иначе Россия вторгнется в Украину, но на днях Байден себя поправил: «В этом весь Путин. Думаю, даже его окружение не знает наверняка, как он поступит», — сказал Байден. Как он выразился — Путин непостижим, и его неопределенные намерения по-прежнему ставят в тупик и его, и других западных лидеров: «Я честно вам скажу, это примерно как гадать на кофейной гуще». 

В общем, известный вопрос уже больше, чем 20-летней давности, кто он мистер Путин, но, так сказать, в новом контексте. Россия не допускает даже мысли о войне с Украиной, говорит представитель МИДа, на этом фоне даже укрепляется рубль, но проблема в том, что Россию никто не спрашивает, а что думает Путин, никто не знает. Говоря о страшных сценариях, Дмитрий Тренин ссылается на аналитические центры. Один из таких американских военных аналитиков, Майкл Кофман, так же как и все остальные не может залезть к Путину в голову, но рассуждает логически и приходит к выводу, что массированная военная операция практически неизбежна. Он искренне очень надеется ошибиться, но вот его рассуждения:

Очевидно, что требования Москвы невыполнимы, очевидно, что Путин это знает, очевидно, он не блефует. Но если считать, что какие-то действия он предпринять намерен и если считать, что у Путина есть цель — сломать статус-кво, свернуть Украину с пути на Запад и вернуть ее в орбиту влияния Москвы, то что он может сделать? Российская военная операция может варьироваться от ударов извне до масштабного вторжения в восточные регионы Украины, окружения Киева, взятия Одессы. Вопрос не в том, что Россия в состоянии сделать в военном плане, потому что ответ известен — практически все, — но какой тип операции позволяет достигнуть долгосрочных целей. И оказывается, что большинство сценариев нелогичны и политически контрпродуктивны.

Забрать Донбасс, как это сейчас предлагают в Думе? Это можно было сделать давно, но какой будет результат: Россия получит санкции и потеряет возможность внедрить Донбасс в состав Украины на своих условиях. Авианалеты? Но чего Путин ими достигнет? Чтобы поставить Украину под контроль, рассуждает Кофман, надо либо сместить украинскую власть, либо захватить внушительную часть украинской территории и уже с этих позиций ставить свои условия. Ни то ни другое недостижимо без наземной операции. Без большой, настоящей войны. И Кофман отдельно отмечает: российские военные силы у границы расположены в пределах так называемого радиуса саморазвертывания, то есть могут сами перемещаться и рассредотачиваться, а это значит, что удар может быть относительно внезапным, и, кроме того, в Москве учли ошибки, допущенные весной, когда за перемещениями вооруженных сил наблюдал весь мир, и транспортируют их теперь более скрытным образом. Это все не очень похоже на блеф — это полноценная подготовка к военной операции. По-прежнему, это очень трудно себе представить, но это то, из чего исходит не только Кофман, но и другие ведущие военные аналитики, а также, судя по всему, в Вашингтоне. Как утверждает CNN, в телефонном разговоре в четверг Байден уверял Зеленского, что нападение России на Украину в феврале практически неизбежно, а Зеленский возражал: нет, это неочевидно. Привыкшие жить в состоянии полувойны с Россией украинцы меньше склонны верить слухам полномасштабной войне. Вот какой сценарий предлагает в газете The Guardian бывший член украинского кабинета:

Для российских вооруженных сил будет очень трудно захватить крупнейшие украинские города, такие как Киев, Харьков или Одессу. Сопротивление будет очень серьезное. Захватить Мариуполь будет проще. Это можно сделать в течение двух дней и таким образом спровоцировать политический кризис в Киеве.

При чем именно там, в районе Донбасса, как пишут аналитики, сосредоточены элитные части российской группировки. Еще 3-4 недели, утверждает все тот же Кофман, а сила российской группировки такова, что как только танки пойдут вперед, у украинской армии не будет выбора — или оказаться в окружении, или отступать. В этом случае условного Сталинграда не будет — в городах можно будет не воевать. Как пишет The New York Times российская армия сегодня — совершенно не то, что было уже почти 14 лет назад, когда во время Грузинской войны танки и БТРы ломались на ходу, а офицеры вынуждены были использовать для связи мобильные телефоны. И в некоторых отношениях модернизированная российская армия превосходит даже американскую. Это само по себе должно настораживать: в голову Путину не залезешь — но армия это его главное детище, любимая вещь и основной инструмент на мировой арене, уже опробованный и в Сирии, и даже, например, хоть и не впрямую, только что в Казахстане. В общем, когда вкладываешь во что-то столько сил и энергии, наверное, захочешь проверить в деле. 

В голову Владимиру Путину не залезешь, но мы знаем, что уже 20 лет Украина — это его главное наваждение, его центральный фронт, фронт, на котором он пока не видел ничего, кроме унизительных поражений. Говорил же Бзежинский, что без Украины Россия — не империя, а с Украиной империя автоматически, и уж Путин то точно про это слышал, очевидно согласен с такой постановкой вопроса. То есть в переводе на современный русский без Украины нет России, что Путин в сущности и сформулировал в своей летней статье о том, что Россия и Украина один народ. Мы знаем, что в его голове Украины как самостоятельного государства не существует — созданное большевиками искусственное образование, его Запад — это Европа, его Восток — это Россия. Мы знаем, что Путин прямо говорил об этом и Бушу, и другим западным политикам, мы слышали, что именно расчленением Украины он так напугал Виктора Януковича на их тайной встрече в ноябре 2013 года, что он отказался от ассоциации с Евросоюзом, и случился Евромайдан. Не грех еще раз напомнить: 

И Путин сказал: «На, бери 3 миллиарда и сиди там себе, руководи. Но как только ты попробуешь что-то подписать… я сразу забираю Крым, забираю Донецкую, Луганскую, Харьковскую, Николаевскую, Одесскую и Запорожскую области».

Мы знаем и то, что случилось после восстания в Киеве, которое Путин называет переворотом, и бегства Януковича из столицы в ночь на 22 февраля 2014 года. Как известно, Янукович полетел в Харьков, где в этот же день должен был пройти съезд депутатов всех уровней востока Украины. Оттуда, как рассказывала потом автор книги «Майдан. Нерассказанная История» журналистка Соня Кошкина, он планировал восстановить свою президентскую власть. Он был явно в неадекватном состоянии. Ночью он прилетает в Харьков, отправляется в резиденцию харьковского губернатора Михаила Добкина и они обсуждают, что делать дальше. Речь шла о том, что будет еще одна, параллельная, правильная Украина. Как известно, на том съезде Янукович не появился, а бежал в Донецк, а оттуда в Крым, чтобы с помощью Путина эвакуироваться в Россию, но тогда в Харькове политики юго-востока объявили, что берут власть в свои руки, а политтехнологи из Москвы очевидно тогда находились в зале. За десять лет до этого, во время первого Майдана, было то же самое: съезд депутатов юго-востока в городе Северодонецк не признал «Оранжевую революцию». Дважды вставал вопрос о расколе страны, дважды в этом принимал участие Путин, дважды он остался ни с чем. Можно ли представить себе, что он вовсе забыл об этом? Ну конечно нет. Наоборот, этот план превратился в идею фикс: Украины не существует, а Запад откалывает от России ее исконные земли. То есть это война, она уже идет, и выбора не осталось: либо сдаваться, либо идти в атаку. Сам Путин сейчас молчит, но его двор придерживается этой официальной линии. 

Почти сто лет назад мы через это уже проходили. Да, ситуация была другая — прежде всего, потому что уже шла Вторая мировая война. Но логика действий Сталина и Путина сегодня очень похожи. В 1939 году Сталин заключает пакт о ненападении с Гитлером, входит в Польшу, присоединяет страны Балтики, и поворачивается лицом к Финляндии, которая тоже была раньше частью Российской империи. Москва требует отодвинуть границу от Ленинграда — иначе это угроза безопасности, то что сейчас формулируется как «подлетное время составит 5-7 минут», — финны отвечают отказом, тогда Москва ссылается на некий артиллерийский обстрел с финской территории так называемый Майнильский инцидент, заявляет, что издевательства финской военщины больше терпеть нельзя, так начинается Финская война и тут же следуют санкции: Советский Союз как агрессора исключают из «Лиги наций». Похожий сюжет, не правда ли? Российская пропаганда сегодня того же мнения. В связи с Украиной про Финскую войну даже вспомнили на центральных телеканалах.

Верил ли Сталин в то, что Финляндия ему нужна как гарантия безопасности? Наверняка. И как Советский Союз начал военный поход, что освободить финских крестьян и рабочих от гнета капиталистов, так и Россия сегодня — и это тоже следует из статьи Путина — хочет освободить украинскую часть большого русского народа от гнета империалистического киевского режима. Верит ли в это Путин? Скорее всего. Ошибается ли он? Конечно. И не в первый раз: например, в 2013 году до Майдана он верил, что блокада украинского импорта в Россию развернет украинскую элиту против ее правительства — получилось наоборот. Как известно, финская война пошла совсем не так, как ее задумывал Сталин — не случайно же появилось название «коктейль Молотова» — пришлось прорывать линию Маннергейма и платить сотнями тысяч жертв. И на вопрос, есть ли сегодня хоть на самом верху российской власти кто-нибудь, кто объяснит Путину, что он может недооценивать последствия этой войны, ответ тоже известен: таких людей просто нет. Зато есть окружающие Путина адъютанты, искренне верящие, что он послан России свыше, а у него самого — сегодня уже почти религиозное чувство собственной миссии. Так устроена абсолютная власть: начинаешь как разумный, практичный, деидеологизированный руководитель — а через 20 лет не остается ничего кроме фобий, навязчивых идей, мегаломании и стремления воевать. Системные эксперты, которые пытаются по мере сил влиять на решения Кремля — хотя это бесполезно, — уже говорят о колоссальных рисках для России, которые несет с собой большая война. Тот же Дмитрий Тренин. Или, например, Андрей Кортунов, директор российского совета по международным делам. Вот, что он пишет — и с ним трудно не согласиться. Следующий неизбежный шаг — новый виток ядерного шантажа:

Реализация [сценариев эскалации], без сомнения, породит новые серьезные проблемы безопасности для наших западных оппонентов. Однако не совсем понятно, как все эти шаги могут укрепить безопасность самой России. Скорее всего, результат будет прямо противоположным: раскручивание спирали европейской, да и глобальной конфронтации получит мощный дополнительный импульс, все больше и больше повышая вероятность прямого военного столкновения, чреватого всеобщей катастрофой — глобальной ядерной войной.

Никто не знает, что в голове у Путина, главным образом, какое впечатление на него производят нынешние маневры Запада, угрозы санкциями: от остановки «Северного потока-2», теперь уже гарантированного Германией, до отключения SWIFT и блокировки поставок высокотехнологичной продукции, а также желание даже третьих стран, таких как, например, Турция, не допустить этой войны. Никто не знает, что он решит, но уже понятно — наступает момент истины или Путин решит всерьез, не считаясь с жертвами и огромными рисками для страны и для себя лично, менять мировой порядок или он в последний момент отступит. Шутки в сторону: сейчас на наших глазах разворачивается крупнейший кризис 21 века. И проблема, к сожалению, в том, что Владимир Путин слишком высоко поднял ставки, и любое отступление будет для него равно крупнейшему политическому поражению. Это будет конец повестки: что делать после того, как на 23-м году власти ты отказался от воплощения столь масштабных замыслов. Кто ты после этого? В чем твоя роль в истории? Что ты будешь делать оставшиеся годы власти, они же жизни. И это — самая большая угроза.