Россия снимает кино в космосе. Актриса Юлия Пересильд и режиссер Клим Шипенко вместе с космонавтом Антоном Шкаплеровым отправились на МКС, чтобы произвести фильм «Вызов». Общественность разделилась на тех, кто радуется за съемочную группу и тех, кто ее проклинает. Критики напоминают о том, что полет на орбиту лишил мечты стоявшего в очереди опытного космонавта — его место заняли артисты, и о потраченных миллионах на блажь. Хочется порадоваться за Юлию Пересильд — пишут, что она с детства хотела слетать в космос. Наконец-то в нашей повестке появилась хорошая новость: у талантливой российской актрисы сбылась мечта. С другой стороны, невольно задаешься вопросом: почему нельзя было организовать все так, чтобы не было жертв? Если бы не эти досадные обстоятельства, можно было бы смело назвать полет очередной космической победой России. Многие мировые СМИ именно так происходящее и описывают. Вот что пишет NYT: «Первая собака в космосе. Первый мужчина и первая женщина в космосе. Теперь Россия совершила еще один полет в космос, опередив США — она побила на орбите Голливуд». Обсудили эту ситуацию с Александром Акоповым, продюсером, директором Института Киноиндустрии НИУ ВШЭ.
Я вас приветствую, Александр!
Добрый вечер!
Благодарю вас, что присоединились к нашему эфиру. Это на самом деле будоражит, конечно, сам факт, что люди совершенно не космические по профессии, возможно, в профессии космические, они отправились на орбиту.
Как вы думаете, если говорить широко о смысле этих съемок, то помогут ли они развитию российской киноиндустрии? Я сейчас читала огромное количество разных текстов в иностранной прессе, и все пишут: «Русские опередили Голливуд, русские опередили Тома Круза». Как вы на это смотрите?
Я смотрю на это точно так же. Мы действительно опередили Голливуд и опередили Тома Круза при всей относительной, так сказать, важности именно таких вещей, но это очень важный символический момент ― мы раньше, мы можем. И что здесь важно? Здесь принципиально важно то, что наша индустрия действительно серьезно разворачивается в сторону мирового рынка. Это принципиально.
Дай бог, чтобы все прошло замечательно и ребята вернулись, они огромные молодцы, это смелый шаг. Я могу сказать, что внутри индустрии, честно говоря, коллеги находятся в состоянии такого легкого шока, когда все вдруг начали интересоваться, а что там, а как это запускается, как это все происходит и что там с ними и так далее. Это шаг, который еще привел к такому объединению индустрии, и это тоже очень важно. У нас не так много моментов, когда мы можем почувствовать себя одним целым.
Но принципиально важно одно ― то, что мы, да, стремимся на мировой рынок. И, слава богу, уже какие-то успехи здесь есть.
Мы стремимся на мировой рынок, мы хотим конкурировать с Голливудом, правильно я понимаю?
Сейчас уже вопрос даже не в самом Голливуде. Если так серьезно анализировать, я не знаю, есть ли у нас на это время, но появление таких транснациональных монстров, как Netflix и, соответственно, все остальные сервисы: и Apple+, и Disney+.
Amazon, не знаю, чего только нет.
Amazon, HBO Max и так далее. Оно привело к такой интернационализации мирового рынка, с одной стороны, и привело к очень серьезному изменению на самом главном мировом рынке ― на рынке Соединенных Штатов. И это изменение заключается в том, что американская публика начала смотреть вещи с субтитрами, она начала смотреть иностранное кино. И не просто смотреть, а смотреть так, что целый ряд иностранных сериалов в данном случае или фильмов выходит в топы того же Netflix, и это, в общем, на самом деле тектонический сдвиг в мировой индустрии.
Это означает, что национальное кино, конечно, на каждом рынке всегда будет по объему аудитории главным, но это возможность дотянуться до большой англоязычной аудитории, где всегда считалось, что они смотрят только про себя и только на английском, не понимают дублированные фильмы, не понимают субтитры, не желают этого видеть. На самом деле это, конечно же, как мы всегда и говорили, была просто система защиты внутреннего рынка от конкуренции.
Сейчас эта конкуренция, можно считать, ушла, и перед нашими кинематографистами, так же как и перед киношниками со всего мира, открылся весь мировой рынок. Это абсолютно новая ситуация, которой не было еще даже год назад, а сегодня в Netflix лидирует «Игра в кальмара». Похоже, что он станет самым популярным сериалом на Netflix за всю его историю, это буквально может произойти на этой неделе, и это корейский сериал. И точно так же в топе Netflix испанский сериал «Бумажный дом», La Casa de Papel, который был тоже очень популярен какое-то время назад, буквально несколько месяцев назад, и по-прежнему остается в топе. Об этом же, в общем, успех нашего фильма, российского, «Майор Гром», который тоже добирался до топовых позиций, следующие его сезоны, следующие серии этого художественного фильма будут делаться уже для Netflix.
Так что да, буквально в последние месяцы ситуация на мировом рынке радикально поменялась, и замечательное обстоятельство здесь заключается в том, что это понимаем, конечно же, не только мы.
Я тут посмотрела, посчитала стоимость всей этой затеи. Я вообще далека от того, чтобы быть ханжой и кого-то осуждать за траты на кино, просто привожу безоценочно. Больше ста миллионов долларов полчаса конечного хронометража стоили бы независимому заказчику, если бы, да, вот это снималось как раз частным каким-то предприятием, частным продюсерским центром. Фильм «Марсианин», если вы видели, не знаю, Александр.
Да, я видел.
Как раз наиболее приближенный, что ли, к космическим условиям фильм, там Мэтт Деймон играет, мне очень понравился, не знаю, как вам.
Да.
Он обошелся примерно в столько же, около ста миллионов долларов. Как вы думаете, эти затраты?.. Понятно, что мы не тратим эти деньги, потому что Роскосмос все обеспечивает, но тем не менее такой огромный вклад вообще всех заинтересованных сторон, оправдает ли он себя с точки зрения качества этого кино?
Да, оправдает себя однозначно, потому что это не просто само кино, это все, что происходит вокруг него. Это миллионы людей, которые уже лет сорок как не интересовались вообще, что происходит в космосе, кто космонавты, не знают их имен, не понимают технологию.
То есть это популяризация космической отрасли России тоже, на ваш взгляд?
Это в первую очередь капитализация. Я, кстати, не просто оговорился. Это популяризация, это капитализация, и ничего, кроме пользы, от этих миллионов нет. Что касается…
Прошу прощения, я просто, пока вы…
Стоимость сама по себе очень преувеличена, потому что запуск «Союза», насколько я знаю, стоит шестьдесят миллионов, а не сто двадцать. Место туриста-космонавта стоит двадцать миллионов. Поэтому цифры здесь приводятся тоже какие-то преувеличенные.
В общем, короче говоря, это очень полезный проект. Если бы его не было, его надо было бы придумать. Поэтому мы должны сказать спасибо и Константину Львовичу Эрнсту, и компании Start, которая инициировала этот проект, и тем более, конечно, ребятам, которые взялись за то, чтобы полететь.
Вы ведь наверняка слышали о спорах относительно того, что там был космонавт, который должен был лететь, на его место фактически, да, посадили российских…
Я инженер по образованию. Я в спорах на эту тему не участвовал, я всем рассказываю, что есть на самом деле. Да, конечно, это был очередной запланированный пуск по космической программе. Да, действительно, надо послушать и Рогозина, который говорит, что чем больше люди работают в космосе, тем больше есть необходимость в экстренных запусках, есть или может появиться, да. Раньше летали на орбиту по так называемой обычной, длинной траектории, сегодня ребята поднялись на орбиту за три часа двадцать минут, раньше это занимало трое суток.
Это делается для того, чтобы космос стал ближе, чтобы в случае экстренных ситуаций, неважно, связанных с опасностью для жизни или просто каких-то аварийных ситуаций, можно было бы добраться туда и обратно очень быстро. В том числе космос, безусловно, станет все более и более населенным, и такие вещи, как медицинская помощь в космосе, любая другая экстренная помощь ― это очень важные вещи для развития космонавтики, которые просто так раньше не отрабатывались.
Поэтому ничего, кроме позитива, здесь быть не может. А те, кто говорит, что это плохо, слушайте, у нас так всегда, у любого большого дела есть завистники.
А «Марсианин» как вам? Не могла не спросить.
«Марсианин» ― хорошо сделанный, крепкий фильм. Не могу сказать, что шедевр.
Рогозин, упомянутый вами только что, назвал это чушью, кажется.
Это его точка зрения. Слушайте, все, что в кино, ― это художественный вымысел. Я не знаю, где Рогозин увидел там чушь.
Я тоже. Я вас благодарю. Спасибо вам большое за этот разговор. Надеюсь, что первый, но не последний в эфире телеканала Дождь. Первый для меня, по крайней мере.
Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС