Однополая пара впервые на обложке российского журнала. Модели Маша и Тим — о своей помолвке, приставаниях мужчин и конфликтах с родителями

Привет. Меня зовут Анна Монгайт. Это программа «Женщины сверху» и сейчас мы будем говорить об обложке журнала ELLE. Это необычная обложка, потому что на ней Маша и Тим, мои сегодняшние героини. Они обе — модели, и они помолвлены.

Наверное, такого никогда не было на российских глянцевых обложках, потому что люди очень редко признаются в отношениях в принципе, в однополых вообще никогда, и совсем уж никогда не оказываются в этой ситуации на обложках.

Я хотела бы вас спросить, почему вы на это решились?

Тим: Решились на что?

Решились на эту съемку в принципе?

Маша: Если честно, вопрос как бы о том, решаемся мы или нет, он не стоял, то есть мы просто, мы сразу согласились как бы, сразу. Мы просто были, у нас даже не было сомнений.

Тим: У меня есть смешная история. Мне звонит агент, говорит: «Слушай, ты можешь притвориться лесбиянкой на месяц?» Я говорю: «Да, конечно. Я постараюсь, приложу все усилия». Он такой: «Да, хорошо. Нам нужна девушка для роли твоей девушки. Можешь еще, может быть, подруга какая-нибудь есть?». А мы уже третий месяц как были вместе, все уже прошли. Я думаю, ну дай, думаю, помогу человеку, конечно. Конечно, да. Собственно, на нас посмотрели, взяли.

То есть нам понравилась сама идея. Я знала Машу Демьянову, фотографа этой съемки, достаточно давно, и знала то, что она даст нам полную свободу творчества и самовыражения, и поэтому это было для меня как бы значимое «да», и мы сразу с руками, конечно, оторвали.

А как сформулировали для вас концепцию, что нужно? Почему вы согласились, почему вам понравилась эта идея?

Маша: Нам так и сказали, что вы будете на обложке как однополая пара и у вас возьмут интервью. То есть нам сразу сказали, что это будет такая открытая история и что нам нужно будет рассказать свою историю отношений.

А почему вас это не испугало? Потому что это же не праздный вопрос, не стоит делать вид, что мы живем в мире, где абсолютно всё адекватно, нормально и толерантно. Нет, мы живем совершенно в другом месте.

Тим: А так хочется помечтать, я соглашусь, но у нас такие вот истории, к сожалению. Меня лично обходили стороной последние вот пять лет. Я знаю, что эта тема табуирована в таких малых городах, где людям абсолютно, у них и так все стоит на своих местах, и им не нужно задумываться о том, что приемлемо это или не приемлемо, за них уже решили, им классно. Я в таком городе выросла, вылезла из него, перешла в город побольше чуть-чуть.

А в каком городе вы выросли?

Тим: В Краснодаре.

Краснодар еще же вообще… Казаки, хардкор.

Тим: Я уехала в Ростов, то есть шило на мыло, собственно, поменяла.

То есть никаких сомнений, связанных с тем, что может быть какая-то неправильная реакция, что люди, которые, например, не знают, могут от вас отвернуться, ничего этого не было? Или какие-то преследования, вы не боялись?

Маша: На самом деле, когда нам все это предложили, и вот это все еще было в подвешенном состоянии, когда нас еще не подтвердили, я даже, как сказать, я только спустя, наверное, неделю, когда нас уже подтвердили и все, я задумалась о том, что скорее всего, будет какой-то хейт, будут какие-то комментарии негативные. Хотя я думаю, блин, мы такие классные, как могут быть какие-то плохие комментарии? Я только об этом задумалась потом, только потом, как-то сначала эта мысль вообще не пришла. Я думаю, блин, как бы вообще нет.

Хотя вот когда я рассказала об этом моей сестре, то, что мы снимаемся на обложку, и она сказала мне, что типа, я просто надеюсь, что у вас все будет хорошо, что вы будете в безопасности. То есть она сразу испугалась, сразу я услышала, что голос такой напряженный. А у нас вообще не было каких-то таких, не знаю, страхов чего-то, сомнений. Да, у нас же не было вообще сомнений?

Тим: Показалось, что такая вот идея, она нужна. И такая тема, что вот однополая пара на обложке глянца, это было бы не то что ново как-то, это необходимо.

А у вас самих не было сложного опыта адаптации? Ну вот в детстве, не знаю, в самый вообще момент, когда ты начинаешь идентифицировать себя?

Тим: Был. Да, это было ужасно. Потому что ты сам в принципе не знаешь, хорошо это или плохо, то есть ты не понимаешь, ты не можешь оценить, что с тобой происходит, потому что вот нет шаблонов, по которым можно дать оценку. И поддержку тебе никто не может дать, потому что практически вокруг тебя они не уверены тоже, то есть стоит ли тебя поддерживать или нет.

Что с тобой все в порядке как бы, да?

Маша: Лично у меня, у меня не было отношений с девушкой до Риты как бы, но я всегда знала, что это возможно для себя. То есть в моей голове это всегда было, как сказать, я понимала то, что если я в общем полюблю человека, то мне будет не важно, какого он пола.

А родители знают о том, что вы помолвлены?

Маша: Родители, вообще моя мама только вчера узнала о том, что мы, что обложка вышла, то, что мы встречаемся, и в принципе то, что как бы…

И что она?

Маша: Пока все очень сложно, напряженно, то есть я чувствую, что вектор, он идет куда-то не туда абсолютно. Мне неприятно от того, какие вещи происходят в голове у моей мамы, хотя я ее очень люблю. И вчера вот как раз, когда все это произошло, меня очень поддержала мама Риты, она мне сказала: «Машенька, все будет хорошо, не переживай, я с тобой».

Тим: Взяла под свое крыло.

Маша: Да-да, это было так по-семейному вообще. А мама, ну как сказать, если она подумает там, подумает, для себя что-то решит и придет ко мне, я открыта к диалогу. Я ей сказала, что я открыта к диалогу, но она мне сказала, что диалога не будет. Диалога нет. Но я подожду, возможно, время. Как бы я в порядке, то есть я полностью сепарирована, никак не завишу от родителей, то есть это просто какие-то отношения.

Для меня это принятие и любовь от родителей, вот что нужно, и как бы мне больше ничего и не нужно. А пока я этого не вижу, я вижу какие-то вообще странные вещи. Но да, если там мама что-то надумает, что-то у себя там по полочкам разложит и придет ко мне, я с ней поговорю, и все будет хорошо, я думаю. Я ее подожду.

А ваша мама, соответственно, была к этому готова?

Тим: Да, я ее, так сказать, подготавливала к этому. У меня начались отношения нетрадиционные с 16 лет, и конечно же, она восприняла это болезненно, потому что первое, что она мне сказала, почему это плохо, Рита, это болезнь.

Хорошо, вроде типа не кашляю, нормально. Но это был единственный аргумент, и я видела то, что она сама за него цеплялась, но она сама не понимала, зачем она за него цеплялась. То есть она не могла себе ответить на вопрос, что со мной, то есть почему она должна считать меня плохой.

Она стала потом оскорблять мою девушку, на тот момент, и я ее защитила, защитила ее имя. То есть мы с ней, конечно же, это была ссора, но это было первый раз на самом деле в жизни, где я проявила характер и показала матери, что я могу защищать кого-то, что я могу постоять за себя. И этим самым я показала, что это мой осознанный выбор и я готова за него отвечать, и после этого мать не стала больше лезть в мою личную жизнь, и стала больше мне в этом доверять.

Я рада, что эта ссора, она, грубо говоря, заросла вот этой вот травой, и вот с каждым последующим годом, да, я взрослею, она понимает меня больше, что действительно мне нужно и что я ищу. И ей мой выбор в принципе нравится. Как бы она уже не то что не имеет против, она пытается меня поддержать, подарить как бы свое внимание и любовь, потому что понимает то, что если я разочаруюсь в ней, то я уйду от нее, к сожалению.

Она отказалась от своих предрассудков, и сейчас мы с Машей и с моей мамой как бы хорошо живем. Я познакомила еще со своей остальной семьей Машу, и все хорошо ее приняли, потому что и Маша вот красотка, как бы не на помойке нашла, нормальная. Я действительно прислушиваюсь к ее мнению по поводу каждого моего партнера либо сожителя, для меня это очень важно, чтобы она знала и чтобы она имела возможность принимать какое-то участие, то есть чтобы у нее была эта возможность, чтобы мы были семьей.

А вот помолвка, это о чем говорит вообще?

Тим: Мы на девятое мая вышли, зашли в православный магазин, там были красивые кольца венчальные. Мы сначала, это была такая вот маскировка, мы две невесты, сейчас купим себе колечко и для наших женихов, все такое. Нам сразу стали продавщицы искать, подбирать и для мужчины нашего и для себя. Но мы потом забыли, что мы невесты, мы купили только женские кольца и убежали.

Сами повенчались вот так, но для нас это очень серьезный ритуал, потому что можно любые, мы четыре свадьбы смотрели, там вообще разные свадьбы, там можно по-любому сделать церемонию венчания. И мы решили тоже сделать свою, но она будет настоящей.

Но для вас вообще важно такая штука, как брак?

Тим: Да. Мы как одно целое уже выступаем, и мы это вот чувствуем.

Маша: Даже если для нас это не имеет никакого значения абсолютно, допустим, то у нас все равно должна быть возможность такая. У нас все равно должна быть возможность заключить брак.

Тим: Мы очень бы хотели, чтобы государство, оно хотело бы защищать однополые браки, пары. Мы и не скрываем, зачем по углам шкериться, прятаться зачем? То есть мы два свободных человека, которые в принципе, наверное, уверены в своем выборе. Зачем прятаться, зачем скрывать, зачем стесняться?

А как вы познакомились?

Тим: На съемке.

Маша: Да. В Корее.

В Корее?

Маша: Да. Мы работали вместе.

Для кого снимались?

Тим: Для корейцев.

Маша: Просто был какой-то такой корейский проект. Нам ничего не нужно было делать особо, мы просто как будто такие очень ленивые, такие спящие, глаза полузакрытые, какая-то такая атмосфера. Рита включила техно, очень классное, я не знала, что это такое, но мне очень понравилось. Я спросила, кто это, что это.

Рита: Я ответила, что это техно. Так получилось, что я улетела раньше из Кореи. А мы почти каждый день проводили вместе. И я ее ждала к себе в Ростов в гости, думала, сейчас покажу столицу юга, все будет классно. И вроде человек собирал чемоданы ко мне недели на две…

Маша, а вы в Москве живете?

Маша: Да-да. Она мне говорит: «Маша, неделя, максимум две, потом в Москву поедем, вместе будем».

Тим: Проходит два месяца, и мы вот просто не расстаемся. Мы посмотрели все ближайшие города, вообще много всего прикольного сделали, то есть мы ни на один день вообще не расставались. И нужно было уже по работе, по модельным штучкам ехать в Москву, а у нее как раз квартира в Москве.

Маша: И все, мы приехали.

А кто из вас более востребован, как модель, кто больше зарабатывает? Есть ли у вас внутри какая-то конкуренция, внутри вашей пары?

Маша: Я думаю, у нас нет конкуренции. Как бы у нас разные типажи вообще…

Мягко сказано.

Маша: Да. И мы, в общем у нас есть какие-то планы по поездкам на ближайшее время, это совершенно разные.

Тим: В одном городе, в одной стране, допустим, один типаж, будет более востребованным, то есть мериться, это…

Нет, это нормальный вопрос, когда люди живут вместе и занимаются одним и тем же, этот как бы вопрос, он возникает периодически. Поэтому это естественно, что я вас об этом спрашиваю.

Тим: Ну я, допустим, иду сниматься, и в первую очередь я обращаю внимание, какое фотограф, какая отдача, то есть мне больше всего вот это вот интересно, то есть до сих пор вот азарт. А Маша просто денег заработать.

Маша: Неправда.

Тим: У нас просто разные интересы, мне кажется.

Маша: Да с чего ты…

Тим: А что, нет?

Маша: Ты что! Нет.

Тим: А что, расскажи?

Маша: Я просто спокойная обычно, вот и все. Да.

Но бывает, что вы оказываетесь на одних кастингах вместе?

Тим: Да.

Маша: Мы ходили как-то на один кастинг вместе. У меня такое, если Риту возьмут, круто, потом что-нибудь купим домой на Измайлово…

Тим: Семейный бюджет-то один.

То есть у вас общий бюджет, да?

Маша: Да. Съездим на Измайлово потом, что-нибудь купим. Если я заработаю, то как бы тоже, то есть у нас.. Да, нам комфортно вообще.

Тим: Бывает, что-то хочется, просто там деньги распределяем, типа вот какую-то сумму там отложить такое, но в основном бюджет как бы так, он не разделяется. Если нужны какие-то штуки, карманные расходы, либо кто-то, допустим, не может позволить, то есть голяк, допустим, я не работаю какое-то время и у меня недостаточно денег, в этом ничего плохого нет, если я, допустим, возьму их у Маши, потому что я потом их верну либо тоже что-нибудь принесу.

В ту же в тумбочку.

Тим: Да, в ту же тумбочку.

Как часто вы готовы открыто признаваться в том, что вы пара, приходите ли вы в компанию, в новую среду?

Тим: Таксисты спрашивают.

Маша: Да.

Да?

Тим: Постоянно.

А бывает, что есть необходимость отшить людей, которые к вам пристают, не обязательно харассят, но заигрывают, сразу заявить, что не нужно?

Тим: Я шучу в основном с людьми, которые пытаются со мной заигрывать, либо доставать, либо как-то оскорбить меня, либо оскорбить меня тем, что я лесбиянка. Хотя это смешно, в чем оскорбление заключается?

А что вы отвечаете в такой ситуации?

Тим: Я обычно отвечаю, что да, мне повезло больше, чем вам, типа да, круто, я знаю, спасибо, все окей. То есть в основном люди бывают, они видят что-то необычное, и они… Реакция разная, короче.

И они не знаю сами по себе по себе, как себя вести.

Тим: Да. Либо вот агрессия, очень часто вот я видела по отношению к себе открытой агрессии, и очень часто необоснованной, то есть человек сам не понимает, зачем он это делает. Я не обращаю внимание на его агрессию, то есть я просто смеюсь вместе с ним либо сама, и просто иду дальше. Как только, допустим, у меня происходит какой-то конфликт на улице, либо в каком-нибудь публичном месте, что меня, не знаю, обзовут «ковырялкой», я просто посмотрю ему прямо в глаза и скажу: «Милый мой, знаешь, как «ковырялкам» нам сейчас тяжело», и уйду, и сразу же забуду про него, и все.

У меня по этому нет никаких особых комплексов, и нет ощущения того, что меня ущемляют, оскорбляют. Нет, просто больные невежественные люди, что с ними поделать.

Маша: У меня такое убеждение есть, что сейчас никак нельзя оправдать гомофобию в общем. И у меня есть такое ощущение, как бы мы с Ритой уже, я знаю все ее семью, у меня как-то вот, мы прямо, не знаю, вместе-вместе. У меня есть какое-то ощущение, что если вот не сейчас, то как бы мне все равно нужно было бы рассказать, потому что это серьезные отношения для меня.

А вот вы купили кольца, значит, у вас будет свадьба в какой-то момент. А какая она будет? Она будет консервативная, белые платья, фата?

Тим: Мы пока не знаем.

Вы не фантазировали?

Маша: Не знаем, но мы хотим на острове, да?

Тим: Да, на острове. Только на каком?

Маша: Надо еще подумать.

Тим: Я хочу на свадьбе Хофманиту, честно. Вот чтобы точно. Это вот мое самое яркое желание. Я думаю, половина бюджета уйдет на основную свадьбу, а половина на гонорар Хофманите, мне кажется. Но я готовлюсь, я сейчас уже собираю что-то, крохи коплю.