В новой колонке Юлия Таратута разбирает обыски в офисе студенческого медиа DOXA и последовавшие за ними задержания четырех сотрудников редакции. Зачем власти понадобилась громить небольшое медиа о молодежи и для молодежи, и как это все увязывается с новой стратегии Путина в отношении подрастающего поколения? Как молодежная политика изменилась со времен, когда за нее отвечал Владислав Сурков, и почему сегодня Кремлю так важно разделить молодежь на «правильную» и «неправильную»?
Обыски в редакции студенческого журнала DOXA и у родителей одного из ее редакторов Армена Арамяна проводил спецназ Росгвардии. И уже само это мероприятие разлетелось на цитаты. Теперь мы знаем, что силовики зачем-то выпотрошили пакеты с орехами и разложили диван в одной из квартир редакции. Что в квартире матери Армена Арамяна слишком много книг и бойцы спецназа даже спросили: «Почему их столько?». Как будто хотели добавить — самые умные что ли?
Сам Армен Арамян мирно спал в съемной квартире своей редакции, дело было в шесть утра, входную дверь выломали, там его и взяли. Хозяйка квартиры, со слов редакторов журнала, сильно испугалась опасной аренды и пригрозила расторгнуть договор. Одновременно бойцы спецназа ворвались в квартиру сотрудников DOXA Натальи Тышкевич, Владимира Метелкина и Аллы Гутниковой. Бойцы были в балаклавах, жильцы — в пижамах. «Медуза» цитирует Аллу Гутникову — она признается, что пришлось выпить валерьянки — и стало немного легче. Девушки даже обсудили с бойцами феминитивы.
«Это максимально нелепо. У нас такие смешные декорации: три девочки в пижамах в шесть утра, мы все заспанные и не понимаем, что делать, куча каких-то бойцов балаклавах, и это все очень театрально и абсурдно. Они довольно сильно давят, поэтому важно знать свои права четко», — рассказала Алла Гутникова.
Журналистов отвезли в Следственный комитет, там обвинили в вовлечении несовершеннолетних в протесты — нашли в интернете январский ролик, где журналисты DOXA говорят о неправомочных угрозах студентам — тех обещали отчислить за участие в акциях протеста в защиту Алексея Навального. 14 апреля провели заседание Басманного суда и вечером трудного дня отправили молодых людей под отредактированный домашний арест — «запрет на определенные действия,» то есть на выход из дома и интернет, но на целый день — оставив им одну минуту до полуночи. Да, экспертизу, по этому делу, напомнили в РБК, проводила специалистка Следственного комитета Альбина Глотова. Это она обнаружила клевету в словах Навального про ветерана Игната Артеменко.
Эта одна иезуитская минута уже получила и свою, уж простите, минуту славы. То ли это единственная подходящая мера пресечения по этой статье, то ли суд не хотел звучать слишком жестко — одно дело арест, пусть и домашний, другое — запрет на определенные действия, это видимо должно звучать так, будто редакторов DOXA поставили дома в угол.
«По сути это завуалированный домашний арест. Нужно находиться дома с 00:00 по 23:59, то есть одну минуту можно находиться вне дома», — рассказал Владимир Метелкин.
Есть и версия о том, что срок, проведенный с таким запретом, не засчитывается в срок — так что оппозиционер и муниципальный депутат Илья Яшин прямо назвал такую меру пресечения свинской.
Студентка среди редакторов одна, остальные выпускники. Так что администрация вуза сначала выставила впереди себя неловкого пресс секретаря, который спросил: А мы тут причем? Мы ведь уже лишили строптивое студенческое медиа поддержки и финансирования.
«Мы не имеем к этому отношения. При чем тут мы? Очень просим без нашего участия. Вы знаете, что с декабря 2019 года DOXA не является студенческим медиа Вышки — это все, что мы можем сказать. Мы лишили DOXA статуса студенческого медиа», — сказал пресс-секретарь университета Андрей Лавров.
А потом все таки пришла в себя и пообещала, что сделает все, чтобы студентка Гутникова могла спокойно доучиться. Пока сложно сказать, как именно университет планирует этого добиться, если до 14 июня она обязана сидеть дома и не может пользоваться интернетом.
Что происходит, спросите вы? Почему сейчас? Что за новая, предвыборная акция устрашения? Зачем портить отношения с той самой молодежью, на которую Кремль пытается влиять то через старых лояльных акционеров молодежных СМИ, то предлагая сделки по их продаже новым, еще более лояльным. Некоторые молодежные рупоры даже создаются с нуля — и их не сразу отличишь от независимых. Энергичная верстка, бодрые заголовки — темы, как у людей — от этики до феминизма. Просто принадлежат они, например, «Газпрому» или кандидату в депутаты Государственной думы от правильного списка.
Про время гадать не стоит — вряд ли был какой то специальный, геополитический тайминг. Скорее всего следственная машина ехала ехала и доехала. На вопрос «зачем» больше ответов.
Ну во первых, молодежь теперь почти так же потеряна для Кремля, как и интеллигенция — с ней каши не сваришь. Она, даже если не совсем пассионарная или недоверчиво относится к Навальному, обычно не любит власть. Это просто немодно. В этом смысле — из опций «кокетничать» или «давить» администрация может выбрать и второе, осознавая некоторую безнадежность флирта.
«На протяжении прошлого года, особенно в середине прошлого года, мы фиксировали самые высокие показатели протестных настроений именно в молодежной среде, то есть до 30 где-то лет. Никогда такого не было. Обычно это другие люди, другие группы, скорее уязвленные», — сообщил заместитель директора «Левада-центра»* Денис Волков.
Во вторых, запугивание — это, конечно, твердая валюта. То есть с одной стороны, молодые люди очень остро восприняли аресты, они теперь так близко, уже буквально в квартире друзей. С другой — цена активного, пусть даже и словесного сопротивления власти, выставлена как счет, прямо на табло. И не у каждого хватит духу сыграть с властью в этом турнире. То есть молодежной аудитории посылают тот самый сигнал j новом закручивании гаек. Со словами — если уж Навального посадили, что дальше никто миндальничать не будет.
В-третьих, одновременно «пришли» и к журналистам (а до этого ко всем навальнистам и даже к НКО — истории фонда «Насилию нет»*, который как иноагента выгнали из офиса, была посвящена даже обложка Time). Обыски у главреда «Важных историй»? Обрушенный сайт «Проекта», пропаганда расследует источники доходов независимой прессы, и даже у журналистов «Собеседника» были проблемы с Роснефтью из за текста о «Лунной поляне», где Путин катается на горных лыжах.
А память о 20 сутках Сергея Смирнова из «Медиазоны» и ареста на глазах у маленького сына — еще, как говорится, не остыла.
Наконец, есть то самое январское дело о вовлечении молодежи в протест, которую инкриминировали Леониду Волкову. Во время акций протеста в поддержку Навального, которые прошли в том же месяце, полицейские задержали 195 подростков. Это и есть база пресловутого вовлечения. Иными словами, любой несовершеннолетний, оказавшийся на митинге или рядом с ним воспринимается в контексте этого дела именно как человек, соблазненный штабом Навального. Актриса Мария Шалаева говорила, что ее сына подростка задержали буквально потому, что полиции, по ощущениям актрисы, нужно было задержать именно подростка.
«Я предлагала меня задержать, как минимум, и потом мы вдвоем стояли. Я сказала, что ему 15 лет и мне даже не сказали, куда его повезут. Было очевидно, что им нужно задержать 15-летнего человека, чтобы потом сказать, что его кто-то призывал, но его никто не призывал», — рассказала актриса.
На алгоритмы TikTok, который сам вирусит свои ролики, не ссылался разве что ленивый. А сам Леонид Волков советовал родителям отговорить своих детей от похода на митинг. Стоит попросить подростка остаться дома, буквально говорил Волков, и пообещать, что сходишь на митинг вместо него. Но это не помогло — к родителям Леонида Волкова тоже пришли в шесть утра, впрочем, вели себя, как вежливые люди. Теперь дело о вовлечении молодых людей решили пополнить самими молодыми людьми. То, что в деле упоминаются несовершеннолетние — это легалисткое буквоедство и формальность. На деле спасают неокрепшие умы, то есть собирательных молодых людей. Но в формулировках всегда какой то неприятный подтекст, как будто скабрезная шутка. Поход подростков на митинги воспринимается почти как совращение — в прямом смысле этого слова, пусть и политическая, но педофилия. Не зря президент, а следом и его пресс-секретарь, говорят об этих действиях через запятую — есть плохие люди, которые понуждают подростков прыгать с крыш, употреблять наркотики, участвовать в производстве порнографии — и, наконец, ходить по чужой указке на оппозиционные митинги.
«Но кто бы и под каким бы то ни было предлогом, под каким бы то ни было „соусом"“ не пытался хладнокровно использовать детей для достижения своих собственных эгоистических „хорьковых“ целей, мы никогда не должны забывать о том, что это наши дети», — сказал президент России Владимир Путин на итоговой коллегии МВД.
И это только на первый взгляд кажется парадоксом. Если вы так уж беспокоитесь о юности, что ж вы ее и арестовываете. Но противоречия тут нет. Просто правильную юность просто спасают от неправильной.
Так уже было. Еще в 2005 году политическая администрация президента по предводительством Суркова завершила масштабную молодежную стройку. На российские регионы направили движения «Наши» и «Молодую гвардию», москвичам открыли городской клуб «Гражданская смена», а в Подмосковье было создано движение «Местные». Московский клуб возглавил сам Юрий Лужков, а в президиуме «Наших» уже тогда заседал телеведущий Владимир Соловьев.
Примерно в то же время стали работать с футбольными фанатами и лояльными ультра националистами, которые тоже боролись с оранжевым настроением под знаменами антифашизма.
С молодежью общались не только идеологически, но и финансово. Бонусы, подарки, бесплатные концерты, бесплатный же отдых, обещание социального лифта и карьерного роста. Юрий Лужков пообещал своей молодежи стажировку в мэрии и членство в студенческом «правительстве дублеров». На съездах молодежных движений выступали рок-звезды, после того, как их в полном составе пригласили на встречу с Сурковым в Кремль.
В вузах по сути заменили выборы ректоров на их же назначение. Учли опыт Украины, где ректоры шли во главе «оранжевых» студенческих колонн.
В уставы движений тогда честно вписали, что бороться надо с пресловутыми оранжевыми настроениями — антимайдан сразу наметили на 2008 год. В перечень врагов тогда входили и яблочники, и воинственные нацболы, с которых молодежную структуру во многом и списали. Ах да, уже тогда вносили поправки об иностранном финансировании и кивали на зародыши иностранных агентов. С тех пор прошло 16 лет.
Нынешняя картинка очень похожа на старую — хотя в Кремле и во главе внутренней политики уже давно команда не Суркова, а Кириенко. Молодежь по прежнему побаиваются, молодежные движения обвиняют в импортном кураторстве, им блокируют карточки и бюджет. Но один отряд молодежи больше не тренируют на секретных боевых базах, чтобы он в жестоком бою победил другой. Монструзозных и искусственных молодежных объединений сверху не создают. С деньгами напряженка, да и кругом карантин. Даже новые партии вроде «Новых людей», ориентированные на молодежь, действуют не в лоб, а аккуратно. Никакого тебе молодежного государственного антифашизма, никто не сажает оппозиционные головы на кол.
В условиях дефицита государственной молодежи турнир приходится проводить, поделив негосударственную на две как бы враждующие команды. Одна по сценарию должна играть в интересах государства, другая — против. Возраст команд примерно равен. Но первая как бы изображает жертву, а вторая — в роли безусловного растлителя и агрессора. Задача судьи все время выдавать второй то желтые, то красные карточки. Чтобы в идеале она в полном составе покинула поле.
«Молодежь 1» — это безусловно воображаемый образ, помните, ну как мистический рабочий из кремлевских политтехнологий времен рокировки. Не было и нет никакого дистилированного и лояльного трудового сообщества, делегатом которого как бы был простой, без выкрутасов и буржуазных претензий президент Владимир Путин. Нет и теперь никакой пострадавшей молодежи, которую Путину приходится по отечески спасать. То есть Путин периодически встречается с такой молодежью, она даже задает ему написанные Кремлем и согласованные с ним самим вопросы — и он на них с готовностью отвечает. Но ясно ведь, что ее нет. Есть только «Молодежь 2», за ней и пришли. За то, что она честно предупредила — «Власть объявила войну молодости. Но молодость — это мы. И мы обязательно победим».
*По решению Минюста России «Левада-центр» и центр «Насилию.нет» включены в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента