В программе Hard Day’s Night глава Центра паллиативной помощи Нюта Федермессер рассказала о том, по какой причине сняла свою кандидатуру с выборов в Мосгордуму в 2019 году, как к этому отнеслась столичная мэрия и, в частности, Сергей Собянин, и поступали ли ей предложения от Администрации президента баллотироваться в Госдуму. Также гостья рассказала о том, почему не хотела бы быть министром здравоохранения, и что считает главным показателем качества работы управленцев.
Рустамова: Немножко уйдем от темы здравоохранения. Тоже почти год назад СМИ писали, что вы, возможно, будете баллотироваться на выборах в Госдуму от Нижегородской…
Федермессер: В Госдуму?
Рустамова: Да. От Нижегородской области. Вы отреагировали очень резко, отвергли эти предположения, сказали, что выборы ― это грязь, но позже сказали, что со стороны администрации президента и других чиновников, возможно, такие просьбы, предложения были. А как сейчас, есть ли эти просьбы, предложения и какая ваша позиция?
Федермессер: Нет, мне кажется, все уже поняли, что лучше меня не трогать, а то потом себе дороже выходит. Нет, Глеб Сергеевич Никитин иногда шутит, сейчас, когда эти плакаты появились…
Желнов: Это губернатор Нижегородской области.
Федермессер: Да, я там официально советник по социальным вопросам. И там тоже появились эти плакаты с прививками. Он говорит: «Смотри, уже будет узнаваемость в Нижегородской области другая, давай вернемся к этому разговору». Но это уже, знаете, такая дружеская подколка, потому что он уже тоже знает, какой будет ответ.
Нет, нет, сейчас нет таких заходов, слава богу. Действительно, я вспоминаю, что около года назад это было, но это тоже было уже как-то… Вот знаете, когда у тебя внутренне есть очень четкая уже позиция, то говорить «Нет» очень просто. В случае, когда я пыталась баллотироваться в Мосгордуму, я действительно верила в то, что это может помочь, что я так лучше узнаю региональную законодательную систему, потому что мне при работе в регионах это очень нужно. Мне очень нужно, заксобрание Нижегородской области, заксобрание и Подмосковья, между прочим, тоже, и питерское, и такое, и сякое, везде есть своя специфика, и важно знать, как это работает, да.
Желнов: Безусловно.
Федермессер: То сейчас я понимаю, что да, важно знать, но я это буду изучать год за годом, потихоньку, эмпирическим путем, без погружения самостоятельно в этот прекрасный бассейн, потому что… Я ведь, наверно, очевидно, если я скажу, что я не занимаюсь политикой, это будет лукавством, да? Политикой я все равно в том или ином объеме занимаюсь. И может быть, я бы даже теоретически и говорила бы, что да, я готова баллотироваться, участвовать, но это про какую-то другую политику, которой я не увидела, я ее не нашла.
Политика в понимании моем ― отстаивание интересов людей, граждан, в моем случае отстаивание и представление интересов самой уязвимой категории граждан, людей неизлечимо больных или людей, проживающих в интернатных учреждениях. Это не происходило ни разу.
Желнов: А министр здравоохранения, например? Вы хотели бы стать? Если не про депутатство.
Федермессер: Нет.
Желнов: Который бы этими вопросами…
Федермессер: Нет.
Желнов: Почему?
Федермессер: Потому что я некомпетентна, потому что есть сферы, в которых я разбираюсь, и есть, в которых я не разбираюсь. И потом, еще мне кажется, что чем ты поднимаешься выше по служебной лестнице, тем больше твоя оторванность от земли. И я искренне сочувствую многим очень людям на федеральных должностях, я сейчас многих знаю, среди них масса трудоголиков, масса людей, которые четыре-пять лет назад могли смело называться романтиками.
Желнов: И от этого ничего не осталось.
Федермессер: Да. Не потому что должность эта портит, а потому что тебя выедает вот эта система, эта бюрократия, вес бумаги. Оказывается, бумага весит больше человека.
Желнов: То есть вам для себя люфт какой-то личностный свой важно сохранить, правильно я понимаю?
Федермессер: Мне очень важно ползать, мне очень важно быть с пациентами, с родственниками, ходить в учреждения, я просто… Если я теряю связь с проблемой, то я вообще не понимаю, зачем я. Я больше всего хочу, знаете, каждый раз, когда я куда-нибудь приезжаю, в Севастополе Михаил Развозжаев в начале пандемии сказал: «Нюта, я тут поехал в морг, слушай, это какой-то ужас, помоги, пожалуйста, что там делать, ты по паллиативу должна как-то эту сферу тоже знать, помоги привести в порядок». И у меня желание одно: позвонить в Москву, там в Нижний и сказать: «Ребята, я тут сейчас месяцев на пять-шесть в Севастополе задержусь, ладно? Мне тут надо». И я понимаю, что я хочу. Сделайте меня, пожалуйста, директором морга, пожалуйста, пожалуйста, я приведу все в порядок. Говорит: «Хорошо».
Потом в другое место какое-то, вот мы были в Кабардино-Балкарии, и там тоже… И я думаю: так, сейчас можно, пожалуйста, я кому-нибудь позвоню и скажу: «Ребята, я тут зависну месяца на четыре?». Понимаете, я, с одной стороны, визионер и стратег, а с другой стороны, совершенно не процессник, я не могу заниматься вот ежедневно одинаковой работой, я не представляю, как можно двадцать лет врачом ходить на одну и ту же работу, в одно и то же отделение, в один и тот же кабинет. Я сошла бы с ума. Нет, я бы даже не успела сойти с ума, я бы не смогла.
Я такой, с одной стороны, стратег, с другой стороны, стартапер или, если хотите, кризис-менеджер, как хотите назовите.
Желнов: Стартапер по моргам ― это да, как вы сказали, улучшить морг за четыре месяца ― это отличный стартап.
Федермессер: Я просто умею наводить порядок, я умею наводить порядок. И наводить порядок очень люблю, начиная с таких вещей, как мытье посуды, глажка и уборка, и заканчивая тем, что я хочу хосписик хороший, чудесный такой, чтобы я сама там могла оказаться. Я хочу, чтобы больница…
Желнов: Не надо.
Федермессер: А все равно это будет. Кстати, вы неправы. Самый правильный человек любой, министр, не знаю, директор, когда вы ему задаете вопрос: «А ты сам-то хочешь вот в этой школе, в которой ты директор, чтобы твои дети учились?» или «Ты сам в этом хосписе, где ты главный врач, ты в нем готов оказаться на койке?». А директору ПНИ: «Как, вот если ваша мама, когда она состарится, у нее будет деменция, чтобы она вот тут»… «Да не приведи господи, вы что такое говорите!». До свидания, дорогой, ты плохой директор, потому что ты должен делать эту работу так, чтобы тебе самому захотелось стать собственным клиентом, да. И мне кажется, что я вот про это. А для этого мне не нужно много этих точечек, а министр так не делает.
Рустамова: Возвращаясь к вашим словам про то, что говорить, что вы не занимаетесь политикой, было бы лукавством. Вы член ОНФ с 2018, если я не ошибаюсь, года.
Федермессер: Не помню, с какого.
Рустамова: У вас есть проект «Регион заботы», вы читали лекции в «школе губернаторов».
Федермессер: И читаю, и буду продолжать читать, да.
Рустамова: И читаете, да. Расскажите, а какие у вас отношения с главным куратором внутренней политики России, с замглавы администрации Сергеем Кириенко?
Федермессер: Мне кажется, очень взаимно уважительные. Я хотела бы так думать.
Рустамова: Вы с ним, например, обсуждали вопрос вашего возможного выдвижения в Госдуму?
Федермессер: Нет, в Госдуму нет. В Госдуму не обсуждали ни разу, а вот когда я очень тяжело переживала то, что произошло в Москве, мне было ужасно, на самом деле, понимаете, я такая перфекционистка, отличница, и это же… Я же подвела же кучу людей, это же договоренности, это же обещания.
Желнов: Когда вы сняли свою кандидатуру, вы имеете в виду.
Федермессер: Да, конечно.
Желнов: Я для зрителей напоминаю, да.
Федермессер: Когда я сняла кандидатуру, я понимаю, что я подвела многих людей. И я ужасно боялась, что это решение может повлиять на мою работу в Москве как директора Центра паллиативной помощи. Я помню, насколько я благодарна была, например, Сергею Семеновичу Собянину за его реакцию, как он по-отечески как-то так сказал: «Задолбали? То есть вообще никак, тяжело прямо, плохо?». Я говорю: «Да, я не могу». Он говорит: «Депутатство ― это не та работа, где ты будешь бояться этой грязи, да, это нужно напролом идти». А я вообще не про соревнования, я вообще не могу, когда нужно, начиная со школьных эстафет на физкультуре, если нужно выиграть, я всегда отступлю и дам другому выиграть. Я по-другому устроена.
Кириенко как раз как-то, по-моему, просто прокомментировал слухи про Госдуму, он сказал: «Обожгутся люди, не надо. Не надо этого делать». То есть нет, предложений не было никогда, а такой… такая ирония по поводу распространения этих слухов была, да, с его стороны.
Фото: Зыков Кирилл / Агентство «Москва»