Рамзан Кадыров на наших глазах превращает вопрос о казнях в Чечне в реалити-шоу для новостных агентств. Теперь все обсуждают его полемику с «Новой газетой». Это тоже важно, но главный вопрос в другом: готова ли Москва закрыть глаза на самое страшное массовое убийство в Чечне со времен второй чеченской войны? Распространяются ли и на это феодальные отношения Путина и Кадырова?
О массовой казни в январе 2017 года в Чечне «Новая газета» рассказывает уже очень давно, с лета 2017 года. Что, собственно, случилось, по версии «Новой газеты» и в соответствии с теми материалами, которые она передала в Следственный комитет? В декабре 2016 года шестеро чеченцев убили в Грозном одного полицейского, а потом на машине на большой скорости сбили еще одного. Их быстро настигли и всех потом убили без суда и следствия как боевиков ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация) — троих сразу, троих чуть позже, — но, главное, этот инцидент дал старт контртеррористической операции на территории всей Чечни, то есть тому самому террору, о котором потом писали и правозащитники, и «Новая газета». Вот с чего это началось, как писала «Новая» еще два года назад:
Масштабные полицейские рейды проходили 9–12 января 2017 года. Эти рейды широко освещались местными и федеральными СМИ. В них принимали участие местные участковые, оперативные сотрудники Курчалоевского и Шалинского ОМВД, силовую поддержку им оказывали главным образом сотрудники ППСП им. А. Кадырова. Задержаны были десятки людей, однако почти все задержанные ни к какой противоправной деятельности причастны не были.
Из этих нескольких десятков задержанных 27 человек — именно на этой цифре с лета 17 года настаивает «Новая» — пытали и казнили в одной из казарм кадыровского полицейского полка в Грозном. Большинство убитых не были боевиками и не боролись с Кадыровым — просто их оговорили под пытками, или их родственники когда-то враждовали с новой чеченской властью.
Как выяснится уже потом, двоих из убитых расстреляли, а остальных задушили канатами — впятером, четверо держат, один затягивает канат, — чтобы не пачкать кровью подвал казармы. «Новая» и в прежних публикациях указывала на многочисленные нестыковки и фальсификации в официальных материалах по всем казненным: ну, например, в документах следствия написано, что такой-то уничтожен или, допустим, задержан в ходе спецоперации такого-то февраля, а вот кадры чеченского телевидения, на которых он живой и невредимый стоит перед Кадыровым в январе. Всех назначали террористами и писали: уехал в Сирию.
Фальсификация этих материалов на самом деле похожа на фальсификацию полицейских рапортов о задержаниях на митингах в Москве — такие же бумажки, сделанные под копирку, с одним и теми же опечатками, — с той все-таки существенной разницей, что в Чечне этих людей убивают, а в Москве сажают под административный арест.
Это в целом уже было известно — как и то, что Главное Следственное управление по Северо-Кавказскому округу оставляло все эти запросы «Новой газеты» без внимания и полностью полагалось на официальную версию кадыровских силовиков.
Месяц назад Елена Милашина из «Новой газеты» опубликовала новые подробности. Но настоящей бомбой стала публикация этой недели — показания одного из бывших сотрудников кадыровского полка по имени Сулейман Гезмахмаев. Во-первых, теперь авторизованы вот эти его свидетельства еще 17 года:
Задержанные все были подвергнуты пыткам электричеством, избиение дубинками, резиновыми шлангами, а также истязания при помощи 100 литровой пластмассовой бочки синего цвета наполненной водой, в которую вниз головой опускается задержанный подвешенный за ноги к крючку закрепленному на потолке. Пытки током проводятся при помощи специального устройства размером 25–30 см. коричневого цвета, энергия вырабатывается механическим способом вращая ручку, также используются бытовые розетки. Экзекуция продолжается несколько часов, затем дают «отдохнуть». Если задержанный не признается, то через час или два пытка начинается повторно, так продолжается до тех пор, пока лицо не признается или погибнет.
Гезмахмаев рассказывает, как 13 задержанных были назначены амирами — то есть руководителями боевиков, — как он видел трупы двоих из них, и как еще одного по имени Мохма Мускиев — это его родственники когда-то давним давно враждовали с Кадыровыми — при нем плачущего повели на казнь. Причем до этого он сам его допрашивал и понимал, что тот, конечно, не боевик и тем более не амир.
Конечно, главное в этом рассказе — это жуткие подробности: как кадыровские военачальники играют в настольный теннис, пока приговоренные к смерти ждут казни на коленях со связанными руками, как Рамзан Кадыров лично прострелил ногу одному из задержанных, когда его привезли к нему в резиденцию на допрос. Но отдельно очень интересно то, что Гезмахмаев рассказывает об устройстве силовой машины Кадырова. Как его напарник в полку участвовал в казни, но не смог держать это в тайне, рассказал об этом одному из местных правоохранителей и потом его самого казнили, обвинив в гомосексуальности. Как набирают новобранцев, заставляя их стрелять в голову «шайтану» — из незаряженного, как потом выясняется, пистолета. Как перед приездом в полк самого Кадырова их заставляли вынимать патроны из обоймы, и вообще с оружием при нем ходит только его охрана. Как жильцов с окнами на проспект Путина выводят из квартир, когда Кадыров гуляет по проспекту. И, наконец, как и зачем проводят контртеррористические операции. Дело в том, что они нужны: если есть КТО, значит есть финансирование. Поэтому силовики сами обстреливают КПП, имитируя нападения боевиков. Ну и как боевиков готовят на результат: держат в клетке, как дичь, а потом устраивают охоту. Даже не охоту, а просто убивают в лесу:
«Результат» можно делать в ходе реального КТО, но легче кого-то поймать, продержать в подвале, пока не отрастет борода, а потом вывезти в лес и под видом боевика ликвидировать. Это называется «подготовить на результат».
Гезмахмаев рассказывает, что сам столкнулся с такой охотой еще в 12-м году: к ним в подвал привезли 18-летнего парня, а через месяц их группу отправили на КТО, была стрельба, а потом они наткнулись на труп.
У него с собой ничего не было, ни вещей, ни оружия. Нам сказали, что было боестолкновение, он оказал сопротивление и был убит. Но это был тот самый парень, которого месяц назад доставили к нам в подвал. Он был очень бледный и заросший весь. Его ночью привезли, застрелили и скинули со скалы. А нам-то сказали, что мы будем участвовать в реальной спецоперации. Если бы я не видел его задержанным на нашей базе, я бы действительно думал, что убили очередного боевика.
Сам Гезмахмаев прячется, даже автор этих расследований Елена Милашина утверждает, что не знает, где он. Уже его родственникам объяснили, что если он быстро не напишет покаянное письмо, то им будет очень плохо. Мы довольно много уже знаем о том, как людям в Чечне затыкают рты страхом за их родственников, но вот еще один пример.
Тем временем в Грозном организовали специальный митинг, а кадыровский полк просит Путина разобраться с «Новой газетой», а то неровен час они сами. Позиция Кремля: журналистов наказывать не будем, но Следственный комитет молчит. Может ли он демонстративно пройти мимо таких шокирующих свидетельств внесудебных казней?
Фото: Елена Афонина / ТАСС