Нашелся пропавший из владимирского СИЗО Кольчугино Алексей Навальный — он в колонии №2 в Покрове, которая с самого начала считалась наиболее вероятным местом его назначения, потому что это одна из самых жестоких, если не самая жестокая колония в России. Не взлетим, так поплаваем — не убили Навального (как говорил засекреченный теперь сотрудник ФСБ Константин Кудрявцев: сам способ был выбран правильно, но нюансы есть всегда) — так пусть хоть как следует помучается, раз сам вернулся домой.
Официальные владимирские наблюдатели уже встретились в колонии с Навальным и сообщают, что у жалоб на содержание у него нет, а настроение хорошее — как сам Навальный рассказал в инстаграме: «Если относиться ко всему с юмором, то жить можно». С юмором тут надо относиться вот к чему, как рассказывал Алексей Мельников из ОНК Москвы:
В колонии строгое соблюдение распорядка дня: подъем в 5−6 утра, отбой в — 10. Конечно, не высыпаешься, непростые условия. Зарядка — 15 минут, туалет — 10 минут, утренние, вечерние проверки — 40 минут, прием пищи — полчаса, это все жестко регламентировано. Личное время ограничивается 30−60 минутами в день.
Раньше в этой колонии всех били и пытали, потому что начальник там, говорят, был садист. Теперь нет, теперь тут давят только писаными правилами. Кормят, говорят, хорошо, холода нет. Но эта колония — что-то вроде итальянской забастовки наоборот: нельзя ни самому сходить в туалет, ни расстегнуть пуговицу.
Навальный передает привет из «Сектора усиленного контроля А», потому что еще в Москве его издевательски определили как склонного к побегу. Именно в этом секторе сидел, а точнее, или куда-то все время бежал или стоял навытяжку, потому что такой там порядок, националист Дмитрий Демушкин: несколько минут на то, чтобы застелить кровать, две минуты на то, чтобы одеться, голову всегда вниз, руки всегда за спиной, на написание писем 15 минут в неделю, днем докладываешь о себе каждые два часа, ночью — каждый час, учишься спать в промежутках, но главная пытка в этом спецблоке — никаких разговоров ни с кем, никогда. Этому надо научиться, чтобы не сойти с ума. Демушкин так за 8 месяцев похудел на 45 килограмм.
Со стороны это, конечно, похоже на кино, на антиутопию. Особенно когда читаешь на сайте самой колонии про сенсорный информационно-правовой терминал, установленный с целью правового просвещения осужденных. И все это Навальный уже увидел. Говорит: это наш дружелюбный концлагерь.
Режим, устав, распорядок дня. Буквальное выполнение бесконечных правил. Мат и жаргонные слова запрещены. И этот запрет строго соблюдается. Представляете тюрьму, где не ругаются? Страшное дело. Видеокамеры везде за всеми наблюдают и при малейших нарушениях составляют рапорт. Мне кажется, кто-то наверху прочитал «1984» Оруэлла и сказал: ага, прикольно. Давайте сделаем такое. Воспитание через расчеловечивание.
«Дружелюбный концлагерь» — это, конечно, более широкая идея, чем сама по себе колония №2 в Покрове. Будем считать, что колония — это ее такой спецблок с сенсорным терминалом.
В целом в нашей антиутопии народ уже поделен на желательных и нежелательных, и на нежелательных распространяется особый режим — надо сказать, пока достаточно дружелюбно, не как в Чечне. Но действует все тот же режим итальянской забастовки наоборот: применение всех российских законов одновременно.
Говорят, в последний раз людей арестовывали целыми учредительными собраниями примерно сто лет назад — но тогда строили как раз недружелюбный концлагерь. В минувшую субботу были скопом задержаны примерно 200 человек, среди них муниципальные депутаты вроде Ильи Яшина или Юлии Галяминой, региональные депутаты вроде Максима Резника из Петербурга, просто известные общественные деятели вроде Евгения Ройзмана и Владимира Кара-Мурзы. Известная шутка о том, что полиция задержала «всех человек», перестала быть шуткой — действительно задержала.
При этом административные материалы всем задержанным на форуме муниципальных депутатов — ну, почти всем, кроме совсем нежелательных — выпишут «за попытку проведения публичного мероприятия с нарушением установленных санитарных требований», то есть за отсутствие масок, причем даже в том случае, если они присутствовали, потому что наличие масок и соблюдение санитарных норм не означает соблюдения санитарных норм точно так же, как отсутствие масок и несоблюдение санитарных норм не означает автоматически их нарушения, как, например, в четверг на стадионе «Лужники», во время празднования годовщины присоединения Крыма.
Поскольку эта концепция до сих пор не всем понятна, депутаты ГД уже разрабатывают рамочный закон, который позволит правоохранительным органам не разъяснять задержанным причины их задержания и последующих административных взысканий — то есть задержание и последующее наказание будут считаться законными до тех пор, пока обвиняемый не докажет в суде исполнение всех законов РФ на момент совершения им указанного правонарушения. А как же презумпция невиновности, спрашивают некоторые эксперты. Полностью соблюдается — отвечают депутаты: ни один гражданин не может быть признан виновным до того, как он будет признан виновным официальным путем.
Примерно так же будет работать и новый закон о просветительской деятельности — такой же рамочный закон, по сути: правительство решит, кому можно просвещать, а кому нельзя, поскольку иначе возникают «предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий».
И примерно так же будет работать новый закон об оскорблении ветеранов. До пяти лет тюрьмы. Не многовато ли, дает пас автору закона Ирине Яровой «Первый канал»:
— Не слишком ли строгое наказание предлагается за оскорбление ветеранов?
Яровая: За реабилитацию нацизма сегодня установлена такая ответственность. Оскорбление ветеранов, распространение заведомо ложной информации — это одна из форм реабилитации нацизма.
Так, минуточку. Вы ссылаетесь на закон «О повышенной уголовной ответственности за оправдание нацизма с использованием интернета» (отложим даже как безнадежный вопрос о том, почему именно с использованием интернета)— ссылаетесь на закон, который принимаете параллельно.
Как этот закон будет работать, мы уже видели в ходе процесса над Алексеем Навальным. Но поскольку сфера общественной нравственности очень тонкая, то сразу возникает масса вопросов. Например, не является ли оскорблением ветеранов и скрытой формой реабилитации нацизма установление планки в пять лет тюрьмы, а не в 10 или в 15? Не оскорбляет ли ветеранов тот факт, что они 76 лет жили без такого закона и кто за это должен ответить? Наконец, не оскорбляет ли ветеранов, что по указанию Кремля их так цинично использует депутат Яровая и все остальные депутаты, чтобы затыкать рты всем, кто усомнится в официальных трактовках истории от Путина и Мединского, и не только в них, как показало дело Навального? И не реабилитация ли это нацизма — ну хорошо, фашизма, — когда все в едином порыве должны думать так, как считает правильным вождь, а кто с ним не согласен, тот предатель и враг народа? Впрочем, не все остальные депутаты поддержали этот закон. Один — Сергей Иванов из ЛДПР — проголосовал против.
Фото: navalny / Instagram