«Сейчас грифовать можно абсолютно любой документ»: Иван Голунов — о разнице между гостайной и госизменой, и как это касается журналистов

Синдеева: А можно я сейчас еще раз вернусь. У тебя есть источник проверенный. И ему источник сливает информацию, например, которая действительно, может быть, составляет гостайну, и этот источник даже подписывал какой-нибудь документ о том, что это гостайна. Но журналисту он об этом не говорит. Журналист это публикует.  Почему мы начинаем наказывать журналиста, а не искать источник, который слил журналисту эту информацию, которая является гостайной?

Голунов: Если смотреть на это глазами чиновника, который подписал гостайну…

Синдеева: Я не знаю.

Голунов: Это его мнение, он должен это понимать. Он понимает, что он подписал что-то, а дальше в зависимости от своего состояния. Если он это рассказывает, он понимает, конечно, что ему грозит за это наказание.

Синдеева: А журналист здесь? Он даже не знает, что это гостайна.

Голунов: А журналист должен проверять эту информацию, в том числе отчасти опытом понимать, может ли это относиться к государственной тайне или нет. Хотя, опять же, сейчас гостайна ― понятие очень широкое, сейчас может… То есть нет никаких критериев, какой документ мы можем загрифовать, а какой не можем. То есть вот это очень расплывчато все устроено. И потом, документ можно загрифовать задним числом, а ты уже знаешь эту информацию и, соответственно, ты на момент получения информации не был носителем гостайны, а потом оказался. Тут тоже много разных странных ситуаций. Если мы говорим про госизмену, гостайна и госизмена ― это разные вещи, потому что все-таки в госизмене подразумевается…

Синдеева: Сотрудничество какое-то.

Голунов: Какие-то контакты с представителями иностранных государств. Тут вот тоже все это довольно непросто. Как минимум я понимаю, что нужно довольно четко обозначить критерии того, что может становиться гостайной, потому что сейчас грифовать можно абсолютно любой документ.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.