В конце года принято подводить итоги. Культурный обозреватель Дождя Денис Катаев сделал подборку лучших фильмов десятилетия. Теперь вы точно знаете, что стоит посмотреть на январских каникулах!
«Школа» Германики – проект эпохальный и знаковый, с которого, можно сказать, и началась новая эпоха в российском кино. Вот так нагло, громко и безапелляционно. Это манифест молодых: мама, папа, пошли вы, мы хотим теперь рассказывать о себе сами, как есть, начистоту. Так что никаких культурных апроприаций. Смелость Германики как будто всколыхнула нашу индустрию и других режиссеров. В нашем болоте запахло свежестью. И правда, так раньше о своих проблемах еще никто не говорил, на понятном языке, без кадетских пошлостей. И никакой это не сериал, а целая киновселенная со своими экспериментами и революционными находками в области визуальной стилистики. Чего стоила только эпохальная 66-я серия о последних часах жизни главной героини, снятая без склеек. В общем, «Школа» – это был такой нужный прорыв и принуждение к реальности.
«Племя» – самый главный инклюзивный кинопроект декады, который стал больше, чем просто социальное высказывание на тему, это именно что кино, радикальное кино про настоящую страну глухих. С этим важным экспериментом украинский режиссер Мирослав Слабошпицкий сначала покорил Канны, а потом и весь мир. В его фильме не звучит ни одного слова, потому что все герои – глухонемые. Картина полностью снята на языке жестов, без субтитров и закадрового голоса, и рассказывает о жизни подростков за стенами специализированного интерната для слабослышащих. И люди здесь все реальные, они не играют, это не актеры в кадре. А потому cinéma vérité, да так, что оторваться от происходящего не получается. Этот мир герметичен и закрыт, это своя глобальная сеть, Underworld, где все живут по своим правилам и понятиям, своего рода тоталитарная секта, наподобие коммунистических республик. И от того боль на экране передается как-то еще сильнее и отчетливее. Смелый и уверенный шаг Слабошпицкого позволил шире раздвинуть рамки кинематографа. «Племя» – уже исторический проект.
Рефн – главный киноэстет этого драйвового десятилетия. Его неоновые хиты доводят до экстаза настоящих киноманов, а он не стесняется в выплеске своих ярких эмоций. Его неонуар может стать новым стилем а-ля Рефн. Кульминацией такого рода творчества, конечно же, стал «Неоновый демон». Это самый радикальный и бескомпромиссный опус датчанина. Лихой эссе-дневник про 16-летнюю модель в Лос-Анджелесе рассказывает о красоте, которая априори преступна. Во вселенной Рефна она не спасает мир, а сводит людей с ума. Современная сказка про Золушку оборачивается диким стебом и кровавой жестью с оторванными органами. Потому что оппозиции красоте – это ужас. Потому что в этом мире только красота – главная валюта, как говорит один из героев. Все остальное – разрушение и смерть. На выходе – современное искусство от художника, который пробует, провоцирует и разжигает.
Андрей Звягинцев – безусловно, главный российский режиссер этой десятилетки, в том числе и для мирового зрителя. Это теперь наш новый Тарковский на экспорт, если угодно. Все его фильмы показывали в Каннах, в том числе в основном конкурсе. Были и реальные шансы получить «Оскар», но все еще впереди. Однако определяющее значение получила именно «Елена», картина, которая получила главный приз в почетной программе «Особый взгляд». «Елена» – философская притча, замешанная на семейном сюжете про предательство, которое зашито на каком-то физиологическом уровне. Мезальянс нового тысячелетия показан с разных ракурсов, а все главные проблемы современности в парадигме свой—чужой обретают здесь максимально наглядное и живое воплощение. Я бы назвал «Елену» самым радикальным фильмом Андрея Звягинцева, по силе воздействия на аудитория, по моральной проблеме, с которой сталкивается зритель после просмотра. Это один из важнейших российских фильмов нашего времени, такой парафраз с другим значимым режиссером современности Михаэлем Ханеке.
Сценарист и режиссер Александр Миндадзе снял удивительно тонкое кино про ощущение и предчувствие надвигающейся катастрофы, про предчувствие мировой войны, о людях, которые становятся двигателями в мясорубке истории. И тем самым лучше всех передал цайтгайст, дух эпохи. Главные герои – группа немцев, которые варят оптическое стекло на советском заводе за несколько дней до войны. Все в этом фильме проникнуто состоянием тревоги и напряжения, которое описывается простым выражением – «что-то пошло не так». Очень симптоматично для минувшей декады в нашей стране. Все проникнуто какой-то зловещей пустотой. В такой же пустоте под механический скрежет колес условные Ханс и Петр, серая масса людей, едут на завод в вагонетках. И только в некоторых сохранилось еще что-то человеческое. Миндадзе снял концептуальное, но при этом пронзительное кино про людей, которые становятся жертвами войны. Все они – и немцы, и русские – одни и те же люди, жертвы двух тоталитарных систем. И как правильно написала главный специалист по творчеству Миндадзе Мария Кувшинова в своей книжке: «Ханс — это рыба, которая уже проглотила крючок и в последних судорогах дергается на леске, а мы дергаемся вместе с ней».
Два самых красивых и искренних фильма десятилетия очень похожи друг на друга. Мюзикл «Ла-Ла Ленд» порвал все шаблоны, связанные с этим жанром. Пожалуй, самый талантливый молодой режиссер этой декады Дэмьен Шазелл смог сотворить что-то совершенно невероятное с помощью Райана Гослинга, Эммы Стоун и нескольких филигранных музыкальных номеров. «Ла-Ла Ленд» – это яркий и душераздирающий фильм про внезапную любовь, мечту и утраченные иллюзии в городе грез. Начинающая актриса и джазовый музыкант строят свою жизнь, карьеру, но, в итоге, пропускают судьбу, проходят мимо друг друга. В итоге «Ла-Ла Ленд» получился про легкое дыхание Голливуда. «Назови меня своим именем», – тоже история первой и настоящей, чистое и нежное кино про summertime sadness или первую любовь в лучах солнца. Между 17-летним подростком Элио из хорошей семьи и учеником его отца Оливером, молодым ученым, закручивается невероятная страсть, которую тяжело сдержать в себе. Это непорочное кино про зачатие важных чувств, без которых душа умрет уже 30-ти годам, потому так важно успеть это познать. И пусть будет невыносимо больно, это просто это означает что ты живой и свободный. Просто такая сильная любовь. Оба фильмов про ту самую единственную любовь в жизни, которая возникает совершенно случайно, но мимо которой надо бы не пройти. Упустишь и не поймаешь.
Главный кинопроект десятилетия – это очередной успешный эксперимент Ричарда Линклейтера. «Отрочество» – это его 12-летний долгострой про взросление, которое он снимал в реальном времени с одними и теми же актерами, которые старели вместе с героями. В итоге, картина уже стала культовой и получила шесть номинаций на «Оскар». Семья перемещается по стране, а мы наблюдаем за их разговорами, за тем как растут дети, как все члены этой семьи выясняют отношения друг с другом и друзьями, влюбляются, расстаются, учатся. В общем, бытовуха, которая в гениальной работе Линклейтера с актерами и сюжетом обретает контуры чего-то глобального и универсального. В результате, режиссеру удалось то, что не всегда получается даже у документалиста – зафиксировать жизнь и время
«Жизнь Адель» Кешиша – безусловно, самый чувственный манифест десятилетия, классическое пособие по воспитанию чувств. Синие волосы незнакомки и их самый теплый цвет становятся для юной и познающей жизнь Адель проводником в новый мир страстей и настоящей жизни, после которого возможно тяжело оправиться. Эта тактильное притяжение покорило самого Спилберга, у которого не было раздумий, кому отдавать Золотую пальму на Каннском кинофестивале. Зашкаливающая энергия, откровенные сцены и эмоции нараспашку – вот эта оголенная честность в итоге и сработала. Дуэт Леа Сейду и Адель Экзеркопулос стал идеальным тандемом в современном кино. Ну а гимн красоте и безусловной любви прозвучал из самой страстной страны Франции. Vive l’amour!
Режиссер Каракс славится своими долгостроями, а каждый его фильм становится провалом для продюсеров. Но для настоящего синефила каждая его премьера – большое событие. Вот и Holy Motors в итоге прочно вошел в историю. Одиссея monsieur Merde или по-русски господина Дерьмо стало манифестом кино-безумия и режиссерской отваги. Это альтер эго режиссера в исполнении любимого актера Дени Лавана, который показывает себя наконец во всей красе и постоянно меняет образы. То убийца, то нищий, то директор предприятия, то отец семейства, а в какой-то момент и вовсе превращается в подземного монстра. Прекрасная фантасмагория разворачивается в Париже – на мосту Александра Третьего, на кладбище Пер-Лашез, в знаменитом отеле Рафаэль, в катакомбах, наконец. В общем, удивительный аттракцион метаморфоз, который стал еще одним символом Парижа как и легендарный универмаг Самаритен.
Дэвид Линч 25 лет спустя уделал всех и он становится бесспорным лидером десятилетия. Его третий сезон – никакое не продолжение тех двух «Твин Пиксов» и даже не сериал, это полноценное кино-высказывание. Наконец-то вселенная Линча буквально по кирпичикам обретает свое визуальное воплощение, но совы не перестают казаться не тем, чем кажутся, вот только агент Купер обретает своего доппельгангера — не очень приятного двойника. Зритель вместе с любимыми постаревшими героями с головой погружаются в интерактивные лабиринты черного вигвама, и пытаются понять теорию большого взрыва, вплоть до атомного. Но ответ все равно так никто и не получил, зато сам Линч сумел, пожалуй, изобрести самую увлекательную головоломку XXI века на данный момент.
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.