Как повзрослеть и при этом сохранить внутреннего ребенка?

Всем привет! Я Юлия Бурлакова, коуч и бизнес-тренер, и сегодня у нас интригующая тема ― как взрослеть, что такое вообще взрослая позиция и в личности человека, и в той жизни, которую он созидает.

Начну я с того, что взрослеть очень сложно и по своей инициативе ни один нормальный человек взрослеть не очень-то хочет. Представим себе вас или меня. Вот только что вчера мама вроде завязывала шнурочки, а сегодня она мне говорит: «Давай-ка ты, Юля, сама будешь завязывать шнурочки на этих ботиночках сложных».

Поскольку организм наш тоже не дурак и хочет жить в режиме экономии ресурсов, нести все больше задач (шнурочки ― это огромная, сложная, неприятная задача) и нести ответственность за то, как реализованы эти задачи, рухнула я на лестнице от неправильно завязанных шнурочков или нормально дошла до площадки, где поимела успех среди остальных пупсов, ― не хотим мы нести эту ответственность, это сложно. И режим экономии ресурсов предполагает, что мы как бы скукоживаемся от попыток реальности предложить нам все больше и больше ответственности с каждой неделей, с каждым месяцем, с каждым годом нашей жизни.

Если мы обратимся к психоаналитическому видению этого процесса, то там нам намекнут, что вся жизнь человека ― это попытка вернуться к бесконечно доброй, дающей ресурсы, когда нам это нужно, материнской груди. И вот мы эту сисю ищем во всяких обстоятельствах, мы бы хотели, чтобы это было бесконечно даваемое нам внимание, время, возможности.

А почему-то эта сися с каждым годом все больше нам говорит: «Не будет меня в твоей жизни по твоему мгновенному запросу, тебе самому предстоит добыть время, ресурсы, деньги, отношения, близость, контакт, любое жизненное добро и ресурсы, на которые ты, дружочек, претендуешь». Мне, дружочку, это неприятно, поэтому если я нормальный дружочек, я не хочу взрослеть.

И сложность взросления настолько острая и яркая, что она, по сути, эта сложность нас с вами, можно сказать, приглашает в инфантильность. Вот это сопротивление взрослению, мы такие: я в домике, я не хочу взрослеть, я не хочу отвечать за эти ипотеки, самореализации, карьеры, семьи, отношения, которые я создаю.

Парадоксально, что иногда даже те жанры, процедуры, процессы, институции, призванные нам развиваться и взрослеть, напротив, приводят к еще большей инфантилизации. Например, психотерапия. Сейчас я сделаю невероятную для себя вещь, я кину такой камушек в огородик психотерапии. Ну как камушек? Просто важно знать о потенциальных тенях, например, психотерапевтического процесса или тренингов, когда они превращаются в бесконечные тренинги личностного роста.

Наверно, вы знаете таких друзей, приятелей, товарищей, кто, пойдя на психотерапию, стал что-то таким инфантильненьким, перестал приходить на любые встречи, о которых вы договариваетесь, вообще перестал соблюдать договоренности. Например, он может позвонить в последнюю секунду и сказать: «Я почувствовал, что у меня нет ресурса». Миленький, а что же ты это почувствовал, когда я уже прибежал на ту встречу или те переговоры, которые мы с тобой договаривались оба в здравом уме и твердой памяти назначить?

Дело в том, что психотерапия же и устроена так, что поначалу психотерапевт представляет собой такую замещающую фигуру достаточно заботливого отца или матери для клиента и тем самым как бы приглашает (и термин такой есть) в этот инфантильный регресс. И у меня, когда я только начинала проходить свою личную терапию 15 лет назад, был такой соблазн: дай-ка я этот жанр психотерапии распространю на все свои остальные сферы жизни: на работу, на финансы, на личные взаимоотношения. Но они-то не подписывались быть моим психотерапевтом.

И конечно, жизнь достаточно оперативно дает обратную связь, реальность всегда богаче любого психотерапевтического жанра, в каком бы мы ни развивались. Нам жизнь сама говорит: «Нет, малыш, вставай-ка ты на свои ножки. Там психотерапия, а тут та реальность, которую тебе предстоит созидать самому».

Конечно, многие замечательные авторы рефлексировали и писали замечательные книги на эту тему. Здорово, что одна из базовых книг, с которой люди вообще начинают знакомство с дивным миром психологии, ― это книга Эрика Берна «Игры, в которые играют люди». Книга замечательная, она описывает три состояния эго: как раз детское ― ребенок, взрослый ― та самая взрослая позиция, которую мы ищем в жизни и в сегодняшнем нашем выпуске, и позиция родителя.

Что такое состояние ребенка? Оно во многом очень замечательное. Оно креативное, оно преисполненное любопытства, оно такое очень дерзкое, спонтанное, в нем много радости, в нем много игры, в нем много свободы. Правда, оно не подходит, это состояние, для решения всех жизненных вопросов. Я, как бизнес-тренер и коуч, работаю с творческими командами, например, из мира рекламы и наблюдаю, что иногда прекрасные сотрудники прекрасных компаний, представители творческих профессий пытаются из роли ребенка строить всю жизнь. А в ней же есть определенные ограничения. Если спонтанный ребеночек сказал: «Завтра хочу быть, я не знаю, на выставке в Австрии, это нужно для развития моего творческого начала», ― миленький, оно нужно. Но кто будет за это отвечать бюджетом?

Если человек в очень инфантильной позиции, он требует от других, позиция ребенка ― хочу, и всё! У него нет других оснований для принятия решений. Или он от себя говорит: «Хочу!» ― и берет кредит. И завтра он действительно в прекрасной стране на прекрасной выставке, но расплачиваться за это предстоит взрослому, потому что взрослый будет оплачивать проценты по кредитам и будет вынужден вступать в переговоры с начальством, если ты почему-то пропустил в этот день работу, потому что ты, такой классный, спонтанный, креативный, но местами инфантильный, оказался в другой стране за феерические деньги и будешь вынужден от лица своей взрослой части расплачиваться за это в хорошем, а может, и не в очень хорошем смысле слова.

Вот такой кружочек у Эрика Берна нарисован про ребенка. Следующий у него кружочек в этом светофорчике ― это, собственно, взрослый. Это тот, кто адекватно оценивает реальность, он принимает решения, а можем ли мы сегодня, дорогие друзья, позволить себе поездку, как это соотносится со всем контекстом жизни, как это соотносится с договоренностями, которые у нас есть с другими людьми.

Может быть, вы сейчас чувствуете, когда я вам рассказываю про этот взрослый кружочек в иллюстрации Берна, что как-то тут спонтанность и креативность трагически уменьшаются. Наверно, это тогда баланс всех вот этих замечательных трех частей личности. Мы чего хотим? Счастья. И чтобы быть по-настоящему счастливым, здорово реализовывать все три части в балансе, но с опорой на взрослую часть.

Третий, самый верхний кружочек, который Берн рисует, ― это позиция родителя, это те наши стереотипы, ориентиры, какие-то внутренние приказы внутри нас, которые мы взяли от других людей, которые нас выращивали, или институтов: детский сад, семья, родственники, учителя, потом профессоры в вузе и начальник, злой или добрый. Это все равно некие интроекты, внутрь себя вращенные части личности, которые рулят нами. То есть это не наш собственный выбор: «Я должна защитить диссертацию». Почему ты должна защитить диссертацию? Потому что все приличные девочки нашего рода (это я не про себя сейчас говорю) защищали диссертацию. И тогда получается, что родительское состояние во мне рулит мною в данный момент, это не мой подлинный взрослый выбор с опорой на себя.

Для того чтобы вообще у нас появилась техническая возможность осознавать эти выборы и осознавать, из какого состояния я сейчас реагирую, или принимаю решение, или действую, или коммуницирую, важно произвести такой большой жизненный проект, который называется сепарация от родительской семейной системы. Это становится зачастую важной вехой в личной психотерапии человека.

Здоровая сепарация ― это когда я в состоянии принять то, что мне очень важно, и ценно, и здорово, и поблагодарить родителей и семейную систему в целом, сказать: «Ребята, это классно, это здорово, беру. Беру дальше с собой это в жизнь, несу и преумножаю» и «Нет, это неприемлемо, это не здорово, что вы то-то» (дальше следует список предъявлений, который мы все предъявляем своей родительской семейной системе) ― и отсоединиться от этого, сепарироваться, дальше я уже такой сам по себе, голенький или самостоятельненький, иду дальше в жизнь со своим осознанным багажом, что я беру в свои качества, в свою жизнь, в свои принципы и установки и что не беру.

И вот тогда мы здесь с вами уже можем нащупывать определение. Мне кажется, что быть взрослым ― это даже с таким, знаете ли, энтузиазмом нести ответственность за авторство всего того, что я созидаю в своей жизни, и с адекватной самооценкой, с опорой на себя, развив эмоциональный интеллект и эффективную коммуникацию с другими живыми или не очень живыми субъектами, которые я встречаю в своей жизни.

Здесь каждая часть этого определения является такой самостоятельной большой дефиницией, которая требует отдельного рассмотрения. Когда я на тренингах спрашиваю: «Дорогие друзья, кто из семи миллиардов людей, живущих на земле, несет ответственность за то, сколько, например, у меня сегодня энергии в том, чтобы с вами сегодня работать?», понимаете, все почему-то знают, что это ты, Юля Бурлакова, несешь ответственность.

Я говорю: «Мне немножко неприятен ваш ответ, но тем не менее я его концептуально разделяю». Конечно, от меня зависит, сколько вдохновения я принесу здесь и сейчас, сегодня группе. Более того, от меня зависит и то, какое мое финансовое благосостояние, какое мое эмоциональное и физическое здоровье, какую я создала карьеру или самореализацию, какое количество близости с другими людьми я умудрилась создать или не создать в своей жизни.

По большому счету, это расхожий афоризм и древняя мудрость: «Дай мне силы, господи, изменить то, что я могу изменить, принятия ― принять то, что я не могу изменить, и мудрости ― отделить одно от другого». Это и есть признание авторства собственной жизни и понимания, что дальше делать с тем, что у меня есть, потому что не все я могу изменить. Опора на адекватную самооценку значит, что у меня нет комплекса бога, да.

Мы говорим, что быть взрослым не значит быть богом, это значит и принимать естественные ограничения жизни, и это само по себе очень пугает, и авторство, и принятие ограничений. Это активирует в нас так называемую экзистенциальную фрустрацию. Мало кто берет на себя мужество вообще принимать и осознавать эти четыре экзистенциальные данности жизни. Ирвин Ялом в большом прекрасном томе «Экзистенциальной психотерапии» не даст соврать: это смерть, это изоляция, это свобода и это бессмысленность.

Смерть ― это понимание конечности жизни, а значит, это такое нажористое ощущение невероятной ценности каждого дня. Изоляция ― это понимание, что мы одинокими придем в этот мир и одинокими от него уйдем, и тогда чудом является моя попытка достучаться до кого-то, например, сейчас до вас, когда вы смотрите этот сюжет, или в моих близких отношениях с моими родственниками и друзьями. Это мужественные попытки создавать близость, и они не всегда мне, например, под силу.

Третья экзистенциальная данность, свобода ― это как раз то самое авторство жизни, что я ее создаю, несмотря на то, что в ней есть естественные ограничения. У каждого из нас есть свой багажик трагедий, смертей, утрат, болезней, обстоятельств, выше которых мы действительно не можем прыгнуть.

И бессмысленность как раз про то, что каждый из нас, согласно экзистенциальной психологии, вынужден сам создавать свои уникальные смыслы в жизни. Готовых нам никто не предложит. Будут хотеть предлагать, но тогда это тоталитарные простые идеи, соблазн проникнуться которыми именно потому так велик, что сложно быть с экзистенциальной тревогой бессмысленности жизни и с этой очень взрослой задачей самому создавать свои смыслы. Представляете, какая большая категория? А, казалось бы, всего-навсего «а как нам повзрослеть?» ― принять экзистенциальные данности жизни.

У меня в определении более веселенький хвостик в конце с эмоциональным интеллектом и с эффективной коммуникацией. Что я понимаю вообще в этой теме взрослости, почему я сюда приглашаю эмоциональный интеллект и эффективную коммуникацию? Эмоциональный интеллект ― это прежде всего возможность осознавать свои эмоции и управлять ими, не подавлять их, а управлять ими.

Родитель в детстве для ребенка служит контейнером. Прямо в теории привязанности есть такой термин ― контейнировать эмоции ребеночка. Он пока сам с ними справляться не умеет. У него просто нейрофизиология так функционирует, что он не умеет справляться со своими эмоциями. Если у него есть достаточно заботливый взрослый с адекватным эмоциональным интеллектом, то этот заботливый взрослый в состоянии отражать эмоции ребенка: «Петя, ты злишься. И при этом нельзя кусать собачку Жужу, потому что ей больно». Так взрослый является проводником для ребенка в мир осознавания эмоций и управления ими. Нельзя кусать собачку.

Поэтому если вы видите по паспорту взрослого человека, который без контейнирования, без осознавания своих эмоций просто выливает их в вас или в окружающих, как в канализацию, я так иногда делаю, если честно, тогда я не в очень взрослой позиции, то тогда просто важно понимать: упс, эмоциональный интеллект в этот момент просел.

А что значит эффективная коммуникация? Я осознаю свои эмоции: «Юля, ты сейчас злишься», я управляю ими: «Что тебе нужно, чтобы перестать злиться или сделать твою ярость (если это не злость, а прямо ярость) безопасной для окружающих, добежать до соседнего спортзала и побить грушу?». И вот тогда это достаточно взрослая позиция, тогда у меня, собственно, есть опять-таки техническая возможность эффективно взаимодействовать с тем, на кого я злюсь. Например, очень серьезно поставить границы, настолько четко, что на меня невозможно будет орать в следующий раз, если это токсичный начальник, о котором мы говорили в наших предыдущих выпусках.

Есть базовое замечательное упражнение, которое я придумала и которое я провожу на своих тренингах. Я сейчас им с вами поделюсь, чтобы у вас была техника овзросления, потому что вообще-то обычно все очень хотят вставать на свои ноги, созидать свою уникальную наилучшую жизнь, эту автобиографию, быть автором, сценаристом и режиссером собственной жизни. Для этого я предлагаю такое упражнение. Вы формулируете для себя некую задачу, которая для вас представляет собой какой-то вызов, какую-то вкусненькую сложность, например, то, что я сейчас пытаюсь озвучить какую-то мысль на телеканале Дождь, да. Это непростая задача, это не что-то, что я делаю каждый день.

Дальше, пожалуйста, пригласите в вашу сложную задачу вашу инфантильную часть, вашу детскую, любопытную, преисполненную надежды, у которой один тумблер ― «хочу» или «не хочу», детскую часть. Нам очень нужен наш внутренний ребенок, он отвечает за креативность. Мой внутренний ребенок может сказать что-то такое: «О, прибегу, расскажу, все просветлятся, все будут счастливы! Готовиться не обязательно».

Дальше у нас вступает та часть, о которой мы выше говорили как о внутреннем родителе. Сейчас мы ее с вами гиперболизируем и назовем внутренним критиком. Пожалуйста, следите сейчас за моей мыслью внимательно. Когда я в своих социальных сетях спросила, о чем рассказать во взрослой позиции, большинство ответов было: «Пожалуйста, расскажи нам, как справиться с внутренним критиком». Это такой злой родитель, который там сидит и очень сильно бьет палкой вины, стыда, такой трансляции мысли о том, что ты несовершенный, у тебя не получится.

Этот внутренний критик говорит: «Да куда ты со свиным рылом в калашный ряд лезешь? Ничего у тебя не выйдет». Мой так уже не говорит, он перевоспитанный, и я хочу обратить ваше внимание на то, что не нужно его убивать, не нужно его подавлять. Его важно использовать как полезного аудитора, такого проверщика, чуть занудного, может быть, который нам страхует риски, потому что он говорит об этом.

То есть вот эта внутренняя родительская часть, которая чаще всего доведена в нашем внутреннем радио до такой злобной критиканской части, появилась в психике не просто так, а как предохранитель. Например, если ребеночек бежит через дорогу под машину, наверно, родитель грубо его схватит, наверно, родитель в этой фрустрации страха и ярости что-нибудь очень нехорошее скажет. Но это адекватное проявление такой родительской позиции. При этом мы с вами встречались с неадекватной тоже, когда нас просто оскорбляли, внушали комплекс вины и неполноценности, который становился токсичным. Во всех моих тренингах группа всегда знает, каким голосом и какими конкретными репликами говорит внутренний критик.

Наша с вами задача в этом упражнении ― активизировать внутреннего взрослого, и тогда, когда вы формулируете для себя сложную задачу, вкусненькую сложненькую задачу, не знаю, начать копить на свое жилье, провести прекрасный эфир на Дожде, построить более гармоничные взаимоотношения с ребенком, подростком, освоить гитару ― это какая-то задача на овзросление. Помните, она соответствует всем параметрам взрослой позиции: это авторство, это с энтузиазмом нести ответственность, это опираться на свою адекватную самооценку, что я могу, чего я не могу, в чем я нуждаюсь в помощи, вооружиться эмоциональным интеллектом, пониманием своих эмоций и коммуницировать с теми, с кем нам предстоит коммуницировать в ходе этого амбициозного проекта.

Первая задача ― сформулировать задачу на овзросление. Вторая задача ― спросить себя, что в связи с этим чувствует мой внутренний ребенок, и прямо записать или попросить добрых людей потом озвучить то, что вы записали. Ребенок обычно будет чувствовать энтузиазм, надежду, часто страх, что он не получит достаточно любви в ходе реализации гитары, ипотеки, чего угодно, и будет очень много говорить о желании. Важно его желание поддержать, мотивацию.

Потом важно записать часть внутреннего критика, что в этот момент говорит мой внутренний критик, и прямо прописать тот ужас, который он будет в этот момент транслировать. А дальше начинается важная резюмирующая часть, которая является техникой выращивания взрослой позиции, закрепления ее. Там прямо важно так и прописать: «В связи с тем, что я ваш начальник, я ваш взрослый, я реагирую следующим образом». И дальше, пожалуйста, очень прошу вас соблюсти занудно эту технику.

«Дорогой мой ребеночек» ― и как-то его успокоить и поддержать: «Это очень здорово, что ты хочешь так спонтанно и без подготовки прибежать и рассказать все, что ты хочешь рассказать человечеству. И при этом важно готовиться к тому, как ты будешь говорить с аудиторией». Понимаете, вы ребеночка поддерживаете и при этом даете обратную связь на то, что ребенок не всегда будет получать желаемое, это нормально, потому что вы же взрослую позицию укрепляете. Когда будете детскую укреплять, это будет другой тренинг и другое упражнение.

Дальше вы себе прописываете: «Уважаемый внутренний критик». Смотрите, если он вас оскорбляет, если он у вас еще не перевоспитанный, то вы ему говорите: «Со мной так обращаться нельзя, такой внутренний словарь я запрещаю». То есть первое, что важно, ― его поставить на место. Если вы не будете от лица взрослой части ставить на место внутреннего критика, он сделает ваш внутренний эфир, ваши отношения с самим собой токсичными. Поэтому вы его корректно ставите на место и берете то важное, что он все-таки вам умудрился сказать. Например, если он вам говорит: «Куда ты собрался на Мальдивы брать очередной кредит?», то здорово было бы от лица взрослой позиции сказать внутреннему критику: «Ты, наверно, прав, мне финансовая политика нужна гораздо более продуманная, чем то, как я живу сейчас».

И далее некоторое резюме всего вышесказанного: «Поэтому мне важно пойти на гитарные курсы в течение ближайших трех месяцев». И совсем резюмирующая часть ― это какие три конкретных шага я предприму для того, чтобы это сделать: «Поэтому я 1) изучу предложения гитарных курсов; 2) начну откладывать каждую неделю сумму на эти курсы, чтобы не влезать в очередной кредит, а сделать это продуманным финансовым решением, заодно я потестирую уровень своей мотивации, действительно ли я так хочу на эти гитарные курсы; 3) прямо пройду пешочком от пяти до десяти пробных занятий, чтобы выбрать себе того педагога, с кем я химически и методически совпадаю».

Я вас уверяю, что если вы проделаете это упражнение, как феерический зануда, пять, десять, пятнадцать, двадцать раз, взрослая позиция у вас умогучится. Через это приходит ощущение большей, с одной стороны, креативности своей жизни, с другой стороны, ее управляемости. Это ли не прекрасно, дорогие друзья?

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.