12 июня в Москве пройдет акция в поддержку Ивана Голунова. Ее организовали журналисты и активисты. С полудня шествие стартует от станции метро «Чистые пруды». Дальше у здания ГУ МВД по Москве на Петровке, 38, пройдут одиночные пикеты. С московским начальством акцию не согласовывали. «Мы выходим мирно, в руках мы будем нести газеты со статьями об Иване Голунове, поэтому мы не будем согласовывать наш марш», — написали организаторы. Они отмечают, что не могут гарантировать, что городские власти не будут чинить препятствия акции. Журналист Илья Азар, он близок к организаторам шествия, рассказал подробности.
В ближайшие дни наш вечерний выпуск новостей будет открыт всем, чтобы вы смогли получать в полном объеме все, что связано с делом Ивана Голунова.
Если хотите поддержать нашу работу — покупайте подписку на Дождь или оформите пожертвование.
Илья, как вы считаете, как может повлиять, не столько на общественное мнение, сколько на тех людей, которые принимают решение, вот это шествие 12 числа?
Мне кажется, в последние несколько дней мы увидели, что что-то на них да влияет, потому что несмотря на ожидания, Иван отправился домой, а не в СИЗО, хотя, мне кажется, 90% людей считали, что СИЗО не миновать. Это не только, я думаю, общественное давление, это сумма факторов, но, в том числе, немаловажной частью является общественное давление, и которое силами журналистов осуществляется практически с пятницы. Пикеты начались в пятницу, продолжались в субботу у суда, продолжались вчера, идут сегодня, и вот послезавтра будет шествие. Мне кажется, это нужно продолжать.
А вы не боитесь, что какие-то люди могут по-своему интерпретировать шествие, выйти с другого рода, политическими воззваниями, и те самые власть предержащие, которым адресовано все-таки это событие, воспримут его неправильно, не так, как хотелось бы вам, не в поддержку Ивана, а как политическую акцию?
Ну как это может произойти? У нас же все-таки не митинг, это шествие. Мы просто призвали людей выйти на улицу, к метро, и пройтись пешком по центру Москвы до той самой Петровки, 38, где, собственно, и проходят одиночные пикеты все эти дни, выразить свою поддержку Ване Голунову и заявить, скорее, присоединиться к ряду требований, которые мы согласовали в нашем журналистском кружке. Я понимаю, что мы не можем исключить, я даже не знаю, на кого вы намекаете, ну, допустим, на каких-то радикальных…
Провокации.
Провокации — это вообще отдельная история. Нет, какие-то политические силы несистемные хотят этим воспользоваться, но я лично надеюсь, что нет, они понимают, что это не политическая акция, не оппозиционная акция, не политическая акция. Я это воспринимаю как гражданскую акцию, общественную акцию, посвященную конкретно этой теме. Ее можно расширить до защиты в принципе людей, против которых фабрикуют дела по 228, таких случаев, как мы все знаем, довольно много, и не все они привлекают, конечно, такое внимание, но это все равно не политическое требование, а гражданское. Поэтому мы и заявили о том, что мы против партийной символики, во всяком случае, я могу заявить это сейчас, и надеемся, что к этому люди прислушаются, и политики. Мы видим, допустим, что Навальный, по крайней мере, не предпринимал каких-то попыток, как это у вас называется, «оседлать»…
«Оседлать протест» у нас это называется.
Да. Я думаю, этого и не будет. Наверняка, я надеюсь даже, что политики призовут каких-то своих сторонников поддержать журналистов, но именно в рамках той повестки, которую мы задаем.
От чего зависит, на ваш взгляд, будет ли это воспринято как несанкционированная акция или как мирный протест?
От чего зависит? Я хотел бы напомнить, что недавно достаточно, относительно недавно, были акции «Марша Матерей», и он в моем понимании, мы воспринимаем эти акции как модель некую, потому что это тоже была акция, как сказать, не согласованная с властями в, том смысле что не подавались документы на согласование за десять дней, а просто люди стихийно вышли, объявив об этом за несколько дней, по поводу дела «Нового величия». И тогда не было задержаний, ни на кого не напали, и все прошло довольно мирно.
То есть вам кажется, что вот этот гуманистический посыл, он все-таки услышан и учтен? Если сравнивать с «Маршем матерей», это же тоже такая максимально гуманистическая история.
Да, но мы с вами знаем, в какой стране мы живем, и 1 мая в Санкт-Петербурге согласованную акцию разогнали, «Марш матерей» несогласованный не разогнали, то есть мы…
Никакой логики, собственно, нет?
Ну да, нет.
Вот какие сейчас главные требования должны быть по отношению к делу Ивана Голунова? Ну вот он уже находится под домашним арестом, то есть чего-то явно добились, какое-то движение произошло. Какой следующий этап?
Ну, домашний арест — это просто мера пресечения, это то, где физически находится человек. Это, скорее, касается комфорта его пребывания, находится он в человеческих условиях или не в человеческих в СИЗО, в условиях наших СИЗО это мало человеческие условия, дома это, понятно, намного более приятно, хотя он лишен свободы передвижения, свободы общения с людьми, переписки и так далее. Поэтому это ни в коем случае не является победой, и в лучшем случае каким-то промежуточным небольшим успехом. Добиваться нужно закрытия дела в отношении Ивана и логично после этого, поскольку наркотики нам предъявили, значит, они откуда-то появились, соответственно, открытия, во всяком случае, расследования того, как они появились, и весьма вероятно, открытия дела на милицию, как минимум, на оперативников и так далее, кто это заказал, кто это придумал, и кто это осуществил.
Как вы считаете, как добиться того, чтобы не угас, не ушел куда-то в песок вот это информационное возбуждение, вот это человеческое негодование, которое царит сейчас в обществе, и которое, собственно, вызвало такое удивление сверху, никто не ожидал, что это произойдет.
Я, честно говоря, думаю, что не ожидали, что это произойдет, только те, кто непосредственно организовали эту странную историю, поскольку они, видимо, не все понимают про журналистское сообщество. Я имею в виду милицию или же другие силовые органы. Но я вам напомню все-таки, что и когда была история с Кашиным, в принципе события развивались похожим образом: были и пикеты, и газета вышла специальная, и был небольшой митинг, пикет. Поэтому не ожидали, возможно, только какие-то силовики, я думаю, что власть вполне себе ожидала.
Вы спросили, как добиться, это как бы одна из идей того, почему мы не ждем десять дней согласования, потому что, мне кажется, что надо продолжать, как сказала Галина Тимченко и Иван Колпаков, спасибо вам всем, мы не должны останавливаться. В этом смысле, мне кажется, десятидневная пауза для того, чтобы добиться согласования, что на мой взгляд, как гражданина, не соответствует 31 статье и вообще пониманию свободы собраний, ждать эти десять дней не нужно, а вот есть подходящая дата, День России, надо выходить.
Наверное, для этого эти десять дней и существуют, чтобы все это постепенно угасало. 12 числа предлагается выходить в 12 часов дня, и вся эта акция длится аж до десяти вечера. Вы думаете, что будет какой-то сплошной поток, как вы предполагаете?
Как там написано, в анонсе этого мероприятия, мы проходим маршем, шествием до Петровки, 38, а там продолжаются одиночные пикеты. Собственно, люди, которые дошли с Чистых прудов до Петровки, 38, грубо говоря, встают в очередь в одиночный пикет. И это уже продолжается до десяти часов.
Спасибо большое.
Фото: Максим Кардопольцев / Дождь