Журналист Светлана Рейтер подробно рассказала о задержании ее друга, журналиста «Медузы» Ивана Голунова. Это произошло 6 июня в центре Москвы — полицейские сообщили, что нашли у задержанного несколько свертков с наркотиками, а утром 7 июня пресс-служба МВД опубликовала фотографии, якобы сделанные у него дома.
Светлана, вы можете еще раз рассказать эту историю, чтобы мы ее узнали из первых рук?
Да, Павел Альбертович, здравствуйте. Смотрите, история такая: в 03:42 меня разбудил звонок.
Ночью.
Ночью, в 03:42 ночи меня разбудил звонок, я ответила. Незнакомый телефонный номер, человек представился следователем Лопатиным и спросил, знаю ли я Ивана Голунова. Я сказала: «Да, это мой очень близкий друг». Он сказал: «Хочу вас уведомить, что Иван Голунов задержан». Я в состоянии некоторого шока сказала: «Что случилось? Почему? Не понимаю, что произошло». Он сказал: «Задержан при покушении на сбыт в особо крупных размерах».
Света, я знаю, что вы тоже писали очень много расследовательских статей. Что понимается под сбытом? Сбыт ― это продажа или это передача в любом виде?
Павел Альбертович, смотрите, я попытаюсь объяснить. Покушение на сбыт ― это очень размытая формулировка.
Вот-вот, я поэтому и спрашиваю.
Как бы у человека есть намерение продать, но он его не воплощает. То есть не то, что его ловят на торговле, на том, что он кому-то что-то продает. Просто они считают, что он намерен продать, и все. Кроме их ощущений, да, реальности, данной им в ощущении, больше нет ровным счетом ничего.
Он мне сказал, что покушение на сбыт, на что я ему сказала, что это чистой воды бред. Ваня Голунов уже много-много лет мой близкий друг, и нет человека, настолько далекого от алкоголя и наркотиков, как Ваня. На что мне сказали, что как есть, так есть. А на заднем плане Ваня Голунов спокойным голосом, что делает ему честь, говорил: «Поздравляю вас, система сработала прекрасно. Мне только что два раза топорно, очень топорно подбросили наркотики». После этого следователь бросил трубку.
Я кинулась звонить сначала Гале Тимченко, потом Ване Колпакову, потом стала искать для Ивана адвоката. И перед тем, как договариваться с адвокатом, я еще раз набрала следователя и спросила, что, собственно, произошло, что Ване вменяют? Он сказал еще раз: «Покушение на сбыт, особо крупный размер, диметил эфедрона, что-то в этом роде». Я переспросила: «Мефедрон?». Он говорит: «Мефедрон». Я говорю: «Этого в принципе не может быть, не может быть». Этого правда не может быть.
И на заднем плане Ваня говорил, что хочет, чтобы я связалась с адвокатом Сергеем Бадамшиным и с его близкими и родными. Я прекрасно понимаю, почему Ваня позвонил мне: потому что Ваня понимал, что я буду звонить не в одно место, а в шесть, восемь, потому что я тут же написала, помимо Гали, Вани и адвокатов, всем своим знакомым. Я написала Ксении Собчак, потому что Ваня был ее редактором. В общем, я старалась поднять всех, кого могла в четыре утра. Как-то так.
Света, я хочу просто заметить, что 3,78 грамма мефедрона, как утверждает полиция, Иван собирался сбыть. Так вот, стоимость грамма мефедрона в Москве, как я только что выяснил, 15 долларов, то есть он выручил бы за это 60 долларов. Учитывая вообще те суммы, о которых Ваня пишет в своих расследованиях, это уже выглядит совершенной постановкой, по крайней мере.
Нет, слушайте, это все абсолютный бред. Я знаю Ваню очень хорошо, он очень аккуратный человек. Он всегда за всем следил, он никогда не нарушал закон, то есть на уровне дорогу перейти в неправильном месте. Он всегда за этим следил. Он такой настоящий расследователь. Мы как раз много раз с ним обсуждали, что самое главное ― не дать дополнительный повод к тебе придраться.
Поэтому это абсурдно, это абсолютно абсурдно ― предположить, что Ваня мог приторговывать. Не может журналист-расследователь одной рукой писать расследования, причем очень серьезные, резонансные, сложные и опасные, а другой рукой торговать и при этом рисковать тем, что его в любую минуту накроют, понимаете?
Да. Светлана, мой вопрос, который я всем задаю. Кроме того, чтобы повесить вместо своего аватара сегодня фотографию Вани Голунова, так же как мы делали это в случае с Олегом Сенцовым, правда, к сожалению, это не увенчалось успехом, так, как мы это делали в других резонансных случаях, что мы еще можем сегодня сделать?
Я правда не знаю. Единственная возможность ― у меня нет фейсбука, я не могу повесить фотографии Ивана Голунова, я не могу написать «Je suis Иван Голунов», правда не могу и не хочу, у меня все равно есть ощущение, что это какой-то дурной сон, что какие-то высшие силы вмешаются и все во всем разберутся, потому что это правда полный абсурд.
Мне кажется, что сейчас максимальная огласка ― это единственное, что может Ване помочь. Были такие случаи, когда огласка помогала разваливать дела, мы их знаем. И даже то, что Серебренников вышел из-под домашнего ареста, во многом произошло потому, что была нечеловеческая огласка всего происходящего.
Да, кстати, последняя новость: Майклу Калви огласка не помогла, даже на форум его не пустили все-таки сегодня, несмотря на то, что об этом говорили самые высшие лица в руководстве.
Паша, понятно, я все понимаю. С другой стороны, Майкла Калви отпустили под домашний арест.
Да, это тоже, кстати, было результатом общественного давления.
По нашим временам это… Давайте называть вещи своими именами. Я буду рада, если хотя бы… Конечно, я буду безмерно счастлива, буду считать, что это высшая мера справедливости и бог существует, если Ваню сегодня отпустят, извинятся и он получит право на реабилитацию и вчинит иск, как один он умеет, да.
Но если даже его отпустят под подписку о невыезде, под обязательство о явке, под домашний арест, я буду тоже считать, что это некоторое чудо, потому что такая история. Адвокат, насколько мне известно, у Вани есть. Насколько мне известно, они работают. Мне кажется, что важно дать опровержение этой информации, которая была опубликована в Baza.
Давайте мы сделаем вид, что этого органа вообще не существует, потому что телеграм они сами запретили, значит, будем считать, что вместе с телеграмом они запретили нам и это. Я просто стараюсь даже не читать сегодня это.
Нет, понятно, вы стараетесь не читать, но вполне влиятельные люди ссылаются на эти фотографии и говорят: «Вот видите, у чувака дома была нарколаборатория».
А вы были дома у Вани в последнее время?
Я не была дома у Ивана Голунова, как-то так случилось. Рядом проходила, но не заходила никогда. Но я разговаривала с соседом, который вместе с Ваней снимает квартиру, я разговаривала с Ксенией Собчак, которая еще до недавнего времени была ведущей Дождя, она была как раз у Ивана. Это не интерьер Ваниной квартиры, понимаете? Там девять снимков. Восемь снимков ― это просто чистый фейк, это не Ванина квартира, не Ванины интерьеры, да, только девятая фотография, на которой выложено то, что было якобы обнаружено якобы во время обыска, я уж не знаю, как там он проходил.
В его отсутствие.
Обыск проходил, насколько мне известно, в его присутствии, но я могу ошибаться, да. Но одно другого не отменяет, присутствие, отсутствие ― тут, в общем, может быть тождественно. Но только последняя фотография, где есть вот эти якобы обнаруженные якобы пакетики, ― это фотография из Ваниной квартиры. Все остальные вот эти колбы и все остальные агрегаты, которые нам известны по фильму Breaking Bad, ― это не Ванина квартира. Мне кажется, очень важно сказать, что происходит еще такая фальсификация, понимаете? Презумпцию невиновности никто не отменял, а Baza тем не менее публикует фотографии.
Да и полной необходимости получить ордер на обыск тоже никто не отменял.
Это правда, это правда. Также никто не отменял, понимаете, право человека на то, чтобы он получил защиту адвоката в первый час, первые часы, желательно, может быть, в первые полчаса, если есть такая возможность, а до этого времени не давал показаний. Так и было бы прекрасно. Насколько мне известно по показаниям Ивана на допросе, он неоднократно просил, чтобы ему дали возможность связаться со знакомыми, с родственниками, с близкими. Ему не дали эту возможность, вы понимаете? Ему не дали возможность связаться с адвокатом.
Он с первого момента, он же неглупый человек, он, в общем, простите за сленг, юридически прошаренный, прокачанный, как все мы. Он требовал адвоката с первой минуты, с момента задержания. Его задержали, Паша, в 14:30. Мне он позвонил в три часа ночи сорок две минуты. Я специально проверяла, сколько времени прошло. Больше двенадцати часов.
И мы знаем, что за это время ― слава богу, что этого не случилось ― от человека можно вообще и признание выбить.
Да, вообще-то у нас, между прочим, во-первых, многочасовые допросы процессуально запрещены, ночные допросы у нас запрещены. Если я не ошибаюсь, после десяти часов вечера. Могу ошибаться, но ночные допросы у нас запрещены, а его допрашивали. Поэтому, мне кажется, говорить о том, что это не Ванина квартира и что нарушены были базовые Ванины права, тоже очень важно.
Да, спасибо большое, Светлана. Мы будем собирать всю информацию, касающуюся задержания Ивана Голунова.