В четверг, 9 мая, на 60 году жизни умер главный редактор радиостанции «Говорит Москва» Сергей Доренко. Ему стало плохо за рулем мотоцикла в центре Москвы, врачи не смогли его спасти. Доренко был одним из самых харизматичных и цитируемых журналистов страны и получил в прессе прозвище «телекиллер». Его вспоминают известные коллеги и политики.
При всем том, что я Сергей Леонидыча часто критиковал и подначивал, он, конечно, мой учитель как шоумен. Я, честно говоря, в огромном шоке. Очень и очень жаль, соболезнования всем родным, близким и друзьям Сергея Леонидыча.
Доренко — это гений зла, которому еще была предоставлена возможность общаться с громадным количеством людей.
Мы с Сережей не так чтобы дружили, но друг друга уважали. Это было такое уважение волков. Причем я был такой скорее волчонок, а он совсем волк. Я никогда не забуду, когда Кириенко был премьер-министром, он пришел на заседание правительства в костюме Brioni, предельно таким отточенном, и с солдатским ремнем с красной звездой — это были звезда и ремень его отца. И он страшно хвастался, что он такой сын офицера. В нем всегда была какая-то удаль безумная, безумная рискованность, безумное, я бы сказал, жизнестроительство, с одной стороны. То есть он строит свою жизнь по законам искусства. И жизнетраты какие-то были. То есть могли пойти в ресторан, он даже не смотрел на суммы счетов — подписывал, кидал карточку. Вот как-то легко через него проходили, как теперь говорят, энергетические потоки. Я помню, что, когда рассказал о своим позитивном ВИЧ-статусе, уже устал, потому что рассказал об этом в нашем в эфире, потом в интервью журналу «Сноб», и уснул. И в семь утра меня будит звонок: «Але, привет, это Доренко, ты в эфире». И еще много раз меня будил такой же звонок: «Але, привет, это Доренко, ты в эфире. Ну ты хоть не бухой?» И я уже был в эфире, поэтому был ли я бухой или не бухой, вообще никого не волновало. Я думаю, точно так же он звонил министрам, премьерам, вице-премьерам, кому угодно, которые нежились на своих подушках, и их заставал звонок: «Але, привет, это Сережа Доренко, ты в эфире, ну ты хоть не бухой?»
Сергей Доренко погиб. Я шокирован этим известием. Мы много не смогли сказать друг другу. Мои соболезнования его коллегам и близким.
— Дмитрий Гудков (@gudkovd) 9 мая 2019 г.
Я просто не понимаю, как это возможно. Сергей Леонидович - это же глыба. Причём глыба с невероятной жизненной энергией. Невозможно поверить.
— Tania Felgengauer (@t_felg) 9 мая 2019 г.
Погиб Сергей Доренко. Талантливый журналист, беспокойный, неравнодушный человек. Сергей любил наш город. Погиб как жил - на крутом вираже. Честно - страшно жалко. Как будто что-то потеряно. Безвозвратно.
— Сергей Собянин (@MosSobyanin) 9 мая 2019 г.
Серега был моим другом. Мы работали вместе на RTVi, там и сдружились. С ним легко было дружить, как и легко было воевать. Мне повезло, что у нас сложились отношения мгновенно, потому что не влюбиться в его язык, реакцию, формулировки и обороты речи мне было невозможно. Широкий парень, объятия которого многим были не по силам.
Сережа перерос оба века. Первым из нас. Он был лучшим ведущим программы «Время» в 20 веке, он стал лучшим в Телеграме 21 века. Он — последний из профессии по-настоящему одержимый пропагандист, который верил и заставлял верить других в свое слово.
Ушел 9 мая. В День Победы, успев взглянуть на мирное небо и еще раз предупредив о хрупкости мира. Не верю я, Серега, что ты сейчас над нами не смеешься. А город-то осиротел без тебя мгновенно. Пусть земля тебе будет пухом.
Сергей — это ярчайшая личность в истории отечественной журналистики. Он прошёл сложный путь, был изломан 90-ми годами. Как мотылек на огонь, он летел по всем соблазнам телевизионной популярности. Расправлял крылья, когда информационная журналистика на нашем телевидении ощущала свою мощь.
Сергей Доренко скончался. Я относился к нему по разному. Но он - еще один символ эпохи. Теперь ушедший. Земля ему пухом...https://t.co/gG8YgCzo7K
— Ходорковский Михаил (@mich261213) 9 мая 2019 г.
С Доренко мы были хорошо знакомы, хотя ни в коем случае не близки: его стиль журналистики я считал и считаю неприемлемым. Но он, вне всякого сомнения, был одним из самых ярких, самых талантливых, самых эрудированных журналистов России — в этом для меня нет никаких сомнений.
На фоне мелкотравчатой, серой как портянки, лишенной подлинной личности лизоблюдской журналистики сегодняшнего дня Сергей Доренко смотрится исполином. Лично мне ужасно жалко, что он умер, когда еще полон сил. Это гигантская потеря.
Он позволял себе самые неслыханные высказывания, поэтому в данном случае позволю себе это и я: хоть я атеист, но думаю, что Сергей в аду, где самому сатане он дает жару, выступая по каналу Государственного Преисподнего Вещания.
Думаю, Сергею было бы приятно такое предположение.
Президент давно был знаком с Доренко, всегда ценил его вклад в развитие отечественной журналистки и его принципиальную позицию.
Смерть Портоса
Сергей Доренко — очевидный Портос. Огромный, крикливый, тщеславный, временами наивный.
Все, что он хотел — баронский титул. Нет, деньги и поместья, конечно, тоже не лишнее, но блестящая перевязь, бьющая в глаза, пусть даже под плащом драная кожа, все-таки важнее. Он должен быть заметен в толпе благодаря шляпе с огромными перьями, алому плащу, громогласному крику и задиристости.
Доренко — Портос. И совсем неважно, кому служить формально — Мазарини, Железной Маске, Березовскому, Путину, Эрнсту — в конечном итоге он служит сам себе.
Потому что не за страх и не за совесть — за баронство и герб.
Сергей Доренко дю Валлон де Брасье де Пьерфон.
Прощайте, барон.