В гостях у Натальи Синдеевой — генеральный директор компании «Делонги Россия» Михаил Покровский. Он рассказал о том, как маленькому семейному бизнесу итальянца Джузеппе Делонги удалось стать признанным мировым брендом, чем обусловлен успех компании, а также как российское отделение проводит благотворительные акции в детских домах и онкологических больницах.
Синдеева: Программа «Синдеева». У нас есть специальные выпуски программ «Синдеева», называются «Сделай сам», куда я приглашаю людей, которые либо занимаются своим собственным бизнесом, либо руководят большими компаниями, потому что очень важно, мне кажется, рассказать зрителям про то, что бизнес это круто. Потому что за последнее время ситуация и отношение к бизнесу почему-то меняется в нашей стране. И вот я считаю, что в своей программе я просто обязана рассказать, почему вообще бизнесмены и большие компании – это очень клево. И все зрители уже видели, что у программы появился новый партнер – компания De'Longhi. Это итальянский бренд, который производит не только кофемашины, но мы вот рассказываем про кофемашины. И сегодня у меня в гостях генеральный директор компании De'Longhi Михаил Покровский. Миша вот буквально мне приготовил в нашей, в нашей уже, кофемашине капучино, очень красивый, вкусный. В течение программы я его выпью.
Миш, я хотела в первую очередь спросить тебя вот о чем. Компания De'Longhi – это старейшая итальянская компания, которая была создана еще в тысяча девятьсот, по-моему, втором году. Это не старая компания. Но по российским меркам это очень старая компания. И я очень хотела, чтобы ты рассказал именно историю этой компании. Потому что начиналось все это совершенно с маленького местечкового бизнеса в маленьком итальянском городке.
Покровский: Ну, на самом деле, это не старая компания, потому что ее история начинается там не с 1902 года, когда, возможно, предки Джузеппе Делонги, они создали какой-то небольшой бизнес, да? Потому что от своего дяди и папы Джузеппе Делонги получил небольшую фабрику, которая делала какие-то запчасти.
Синдеева: А Делонги это же фамилия этой семьи?
Покровский: Делонги – это фамилия Джузеппе Делонги. И Джузеппе в начале 70-х годов сделал свой первый продукт. Пришел, он создал компанию, собственно говоря, да? Которой он дал свое имя. Для него это было очень серьезным шагом, (он мне говорил об этом) давать имя продукту или не давать. Потому что если у него ничего не получится, он размышлял тогда, да, он как бы опозорит не только себя, но и своих детей, да, потому что у них тоже фамилия Делонги. У него все получилось, и компания из действительно небольшой итальянской локальной компании стала таким мировым лидером в ряде продуктовых категорий, в которых она играет, да. Его первый продукт был масляный радиатор. Делонги до сих пор еще мировой лидер в масляных радиаторах, но это абсолютно не главный бизнес для нас сейчас. Тоже климатическую технику делаем, но вот с недавнего времени кофе для нас это приоритетное направление, это очень большая часть бизнеса. Это основные деньги, которые компания De'Longhi зарабатывает.
Синдеева: Вот с момента, когда он создал этот первый продукт, дал этому свое имя, сколько прошло времени, когда стало понятно, что не проиграл, что не опозорил.
Покровский: Мне кажется, очень быстро. Джузеппе эффективно работал, поэтому он в первые годы начал спонсировать «Формулу 1», Айртон Сенна был такой гонщик, который с компанией De'Longhi сотрудничал. Это такой безусловный был успех, потому что продукты, которые он делал с самого начала, они были уникальные и с точки зрения характеристик, дизайна, качества, на голову выше любых конкурентов. Потому что успех наш, он связан не с большими инвестициями в маркетинг, продвижение, создание бренда, а именно с тем, что мы делаем продукты, которые безупречны…
Синдеева: По качеству?
Покровский: С точки зрения качества, дизайна. Они уникальны. Никто за эти деньги ничего подобного не делает. Именно поэтому мы побеждаем всегда.
Синдеева: Скажи, а ты понимаешь, в чем вот секреты? Вот смотри, человек вдруг начал совершенно новый продукт. Потом создал кофемашину, потом, на самом деле, компания когда стала расти, она там стала покупать другие еще бренды, и это действительно один сейчас из больших мировых лидеров, да, в своем сегменте. В чем секрет? Вот скажи, как они работают? Это же все равно остается семейным бизнесом.
Покровский: Секрет в том, что…
Синдеева: Они не стали корпорацией, у них все там же офис в Тревизо.
Покровский: Да, нет, но они торгуются на миланской бирже, это публичная компания. Она достаточно дорого стоит, Джузеппе – один из самых богатых, семья Делонги одна из самых богатых в Италии. У них все хорошо. А секрет, я думаю, в том, что они очень сильно погружены в бизнес до сих пор. То есть, Джузеппе Делонги, несмотря на то, что ему больше 70 лет, он участвует в жизни компании и сейчас. И Фабио Делонги, это его сын, да, он активно участвует и в управлении компанией, и в разработке новых продуктов. Поэтому вот эта вовлеченность, энергия, традиции, они дают возможность делать абсолютно таким. Это не… И плюс фокус на производство, да? Все, что компания De'Longhi делает, она делает сама. Она ни у кого ничего не покупает. У нее свои инженеры. У компании De'Longhi сейчас три бренда главных. Это De'Longhi, Kenwood и Braun.
Синдеева: Но Kenwood и Braun они все-таки купили.
Покровский: Kenwood и Braun купили. Но с точки зрения отношения к бизнесу, оно одинаковое. Kenwood находился в очень плохом положении, когда компания De'Longhi его купила. Он восстал из пепла. Компания De'Longhi много сделала и для Kenwood, например, хотя Kenwood – это один из старейших английских брендов, такой известный очень. И тоже лидер на своем рынке. То есть, компания De'Longhi бескомпромиссна. То есть, они никогда не делают…
Синдеева: А вот в чем? Бескомпромиссность в чем вот?
Покровский: С точки зрения, например, качества продукта. Ничто не может влиять. В угоду финансовым интересам, да, никогда никто не позволит себе в компании рисковать интересами потребителей. То есть, интересы потребителей, они всегда во главу угла ставятся.
Синдеева: Очень интересно в таких компаниях понять, как, как она именно развивается как семейный бизнес? Потому что вот, к сожалению, у России практически нет таких примеров. И даже вот сейчас, я, например, когда встречаюсь с бизнесменами, у которых большой бизнес, которые уже там, которым лет по 20-25, и каждый раз я задаю вопрос: ваши дети будут заниматься? Вы хотели бы, чтобы ваши дети были включены? И я могу сказать, что очень мало, очень мало людей, у которых дети включены в процесс не просто, что там он будет наследником, да, а в процесс создания, производства, развития. Так, чтобы можно было передать. Вот он получил…
Покровский: В итальянском бизнесе не так. Они очень традиционные, семейные. Для них семейные ценности важны. Они по этому пути идут всю жизнь. Джузеппе, например, он мог бы отойти от дел уже, потому что, в принципе, компания эффективно работает, но он вовлечен именно потому, что, мне кажется, хочет убедиться в том, что компания будет работать и тогда, когда он уйдет. И Фабио, Сильвия, да, это его дети. Например, Сильвию я знаю с достаточно молодого возраста, да, это дочь Джузеппе Делонги, она такой долгий путь прошла внутри компании.
Синдеева: А что значит долгий? Вот она с чего начинала?
Покровский: Работала на разных должностях в разных подразделениях. Сильно увлекалась, у нее есть будущее. Мне кажется, что это с самого детства начинается, такое серьезное отношение к делу, к любому делу. Это, мне кажется, просто часть их культуры. Это вот такая вовлеченность с детства, воспитание соответствующее, подготовка. Мне кажется, у них в мыслях нет быть вне вот такого семейного бизнеса. Он для них является такой важной самостоятельной ценностью.
Синдеева: Вот он один из самых богатых людей Италии, и семья эта, да, одна из самых богатых. Скажи, вот это заметно? Это чувствуется? Я не знаю, как они живут, да?
Покровский: Они очень скромные люди.
Синдеева: Вот расскажи, пожалуйста. Мы же тоже, у нас совсем другое представление здесь, да? То есть, у нас если человек владеет и там один из богатых людей России, например, то мы, как правило, его даже не видим.
Покровский: Если увидишь, не скажешь, что это миллиардер.
Синдеева: Где они живет? На чем ездят? Есть ли у них частный самолет, например?
Покровский: У них достаточно скромная машина.
Синдеева: Частного самолета нет?
Покровский: У Джузеппе есть частный самолет. Но все, что он делает, он делает для бизнеса. То есть, он не…
Синдеева: Не скупает яхты?
Покровский: Ничего такого нет, да. Не, он не эпатирует. Такого нет вообще даже рядом. Да, не скажешь. То есть, Фабио когда приезжает, например, у нас было в Москве трафик, иногда бывают проблемы, значит, он спокойно в метро садится и едет со всеми вместе. Если ты его увидишь, не скажешь, что у него много миллиардов.
Синдеева: Да? Много миллиардов?
Покровский: Да, реально очень скромные, очень приятные люди.
Синдеева: Кайф! А скажи, вот ты говорил все время про качество у них. И когда вот мы знакомились, и, собственно, когда мы обсуждали и сотрудничество, контракты, ты рассказывал как раз про то, как долго тестируют кофемашины каждую, что там прогоняется какое-то немыслимое количество чашек, там не знаю, кофе, да?
Покровский: У нас есть такая традиция, мы в конце года выходим в магазины и вместе работаем. Все люди, которые в компании работают независимо от должности. Да, я тоже работаю. Я работаю в разных обычно даже городах, да. То есть, потому что у нас много регионов, за которые мы отвечаем. То есть, я стараюсь, ну, поскольку это в короткий период времени, да, я работаю в Москве, в Минске и в Киеве работаю.
Синдеева: Так. Вот про Киев расскажи, как там сейчас работалось тебе?
Покровский: В Киеве у нас очень хороший, у нас хороший результат.
Синдеева: А скажи, вот ты, когда работал сейчас в Киеве в магазине, уже вот сейчас, что, ты что-то заметил там? Какое-то другое отношение к тому, что?
Покровский: Отношение, нет. Нет, отношение всегда позитивное. Я вообще в принципе не сталкивался с негативным отношением, когда жил в Украине.
Синдеева: Но вот это, знаешь, это очень хочется рассказать людям, которые многие, насмотревшись федеральных каналов, думают, что все не так. То есть…
Покровский: Я никогда не сталкивался ни с чем негативным на практике.
Синдеева: После всех этих событий изменилась ситуация по бизнесу в Украине? Стало хуже, лучше?
Покровский: В Украине очень сильное падение было, девальвация в 4 раза, да. Понятно, что после Майдана такая тяжелая была ситуация экономическая. Но сейчас украинская экономика растет.
Синдеева: И вы это чувствуете?
Покровский: Рынок в нашем сегменте на 30% растет, растет больше, чем в России.
Синдеева: Бизнес с итальянцами, расскажи, вот как? Есть особенности какие-то вообще?
Покровский: Есть.
Синдеева: Какие?
Покровский: На самом деле, это должно соответствовать твоему характеру, да? Я не могу сказать, что итальянские компании самые организованные, да? Есть разные люди. Если кому-то нравится работать в немецкой компании, не факт, что понравится в итальянской.
Синдеева: Да. То есть, есть вот это, да? Ну, расскажи.
Покровский: Потому что нет жестких правил, гайдлайнов, инструкций. Но очень много свободы.
Синдеева: Свободы для принятия решений?
Покровский: Свободы для принятия решений. Решения принимаются быстро, да? Если нужно что-то, если нужно принять то или иное решение, это делается достаточно легко, да? Есть, конечно, проблема, связанная с тем, что из-за того, что в бизнес вовлечено большое количество людей, да, а реально серьезные решения принимаются на высоком уровне, то есть сложность, связанная с менеджментом. Но, так или иначе, это дает очень много свободы, и адаптивность очень высокая. То есть, итальянские компании очень быстро реагируют на изменения.
Синдеева: Как итальянцы переговоры ведут? Как они ведут переговоры? Что больше, рацио или эмоций?
Покровский: Мне кажется, достаточно рациональные решения принимаются. Это эффективно. Я много раз присутствовал, когда на высоком уровне принимались решения какие-то, да? Это короткое обсуждение. Если это выглядит правильно, то решение быстро принимается. И очень много на словах, да?
Синдеева: Договоренностей?
Покровский: Договоренностей много таких, личных, да? То есть, если кто-то что-то…
Синдеева: Но потом не подводят условно вот?
Покровский: Нет. То есть, это более значимо, чем контракт.
Синдеева: Чем подписать.
Покровский: Чем подпись, чем бумага там. То есть, отношения имеют очень большое значение. Здесь достаточно много доверия.
Синдеева: Ну, у меня просто единственный есть опыт. Когда мы строили «Дождь», то мы долго очень искали софт, который бы обеспечил подъем видео, условно, из архива в быстром формате, в HD. И тогда на тот момент ни у одного из крупных производителей софтов мировых не было этого решения, потому что оно у всех было в тесте. Потому что технология HD только появлялась. И совершенно каким-то удивительным образом мы нашли софт, который делает тоже маленькая итальянская семейная компания, такая «Си-Медиа». Там папа, сын, второй сын занимаются полностью бизнесом, не отпускают вообще. И мне это партнерство очень понравилось, мы продолжаем пользоваться их софтом, они периодически делают его апгрейд, вот. Если мы о чем-то устно договорились, то дальше все работает, и это, конечно, очень приятно. Ну, и вообще всегда приятно, они приезжают, всегда приводят просекко, которое они производят у себя на виноградниках.
Покровский: Мне очень комфортно в компании работать, да, потому что я, я могу делать все, что я захочу. В рамках правил, конечно, некоторых, да, но у меня очень много возможностей профессиональных. То есть, если мне в голову приходит какая-то гениальная идея, мне не нужно очень долгое их согласование. Я могу это реализовать. И это очень приятно, да. И я, в принципе, то же самое стараюсь делать для сотрудников, которые со мной работают.
Синдеева: Российский офис De'Longhi, я это знаю не от нашего с тобой знакомства, очень много занимается благотворительностью, поддерживает очень большое количество и программ, и фондов, и так далее. Это только специфика опять же российского офиса? Или это вообще характерно для всей компании De'Longhi, и во всем мире это есть?
Покровский: Это, в общем, наша инициатива, но она приветствуется. Есть много офисов, которые, это тоже часть культуры De'Longhi. И акционеры компании, они тоже знают о том, что мы делаем, и они это приветствуют. Но, с другой стороны, это больше активность сотрудников, да? Мне интересно это не столько из моего личного желания сделать общество лучше, да? У меня первоначальная идея была сделать это внутри компании лучше. Потому что когда люди делают какие-то, объединены какой-то важной интересной целью, не только продажей кофеварок занимаются, а чем-то более там интересным, тем, что влияет на жизнь общества, окружения, то я поэтому это активно поддерживаю.
Синдеева: Ну, а это как? Все равно, это была инициатива сотрудников, или это ты предложил, и сотрудники это поддержали, и дальше уже оно стало развиваться?
Покровский: Здесь я думаю, что это обоюдно. У меня всегда была идея такая.
Синдеева: Что вы делаете?
Покровский: В принципе, много чего делали. Но вот у нас первый такой проект был, у нас есть, с чего мы, собственно говоря, начали, это… Сначала даже не чисто благотворительность была. У нас такой проект, «Вкусная профессия». Мы, поскольку продаем кухонные машины, Kenwood, да, и мы мировые лидеры, да? Но в России этот сегмент абсолютно не развит. Это такой кухонный комбайн, но с очень огромным количеством возможностей, насадок разных, которыми можно делать там мороженое, пасту, тесто там, ну, что угодно. То есть, человек, для которого кулинария является смыслом жизни, он без этого прибора жить не может. Но он это должен понять, да? И у нас была такая идея вовлечь шеф-поваров вот как-то в бизнес, чтобы они стали нашими партнерами, да? Они, у нас был человек такой, есть, сотрудник, который занимался вот этими кухонными машинами. Ему пришла идея такая в голову создать благотворительный проект, в который он мог бы вовлечь этих шеф-поваров. Мы собрали из детских домов ребят, для которых кулинария была бы интересна. Они каждую неделю приходят к нам, такие мастер-классы, мы их обучаем кулинарии. Когда они начинают, да, потому что в детском доме дети не готовят, да? Они, в принципе, никогда не держали ни нож, они вообще не понимают, где продают продукты, и что с этим вообще можно делать. Они, бывает так, когда они боятся даже нож взять в руки, да? Реально там девочка одна плакала, когда ей сказали: «Возьми ножик», у нее был стресс большой, вот просто нож в руке. А потом…
Синдеева: Это становится профессией для кого-то?
Покровский: Для кого-то становится профессией. Если есть дети, которые стали работать. Ну, и потом мы, многие из них стажировались в ресторанах.
Синдеева: То есть, это и вообще постоянная программа, еженедельная?
Покровский: Да, каждую неделю приходят дети, работают с нами. Ну, и потом это вопрос социализации. Потому что это реально интересные люди, общение. Главное понимать, что в детском доме есть некоторые проблемы, да? Это жизнь не в семье. В принципе, в московских детских домах дети живут хорошо, да? Относительно. Их спонсируют.
Синдеева: Ну, да, если так можно сказать, да.
Покровский: С материальной точки зрения, да? Им выделяют квартиры, у них есть айфоны там. Нельзя сказать, что они не обеспечены, да? Но это, в конечном счете, ничего не меняет, потому что когда ребенок выходит из детского дома, нужно чем-то начинать заниматься, да? Поскольку они привыкли жить вот в таком детском коллективе, да, они часто, даже получив квартиру, начинают жить вместе.
Синдеева: Понятно, им сложно социализироваться.
Покровский: Это редкие случаи, но бывает и так, что теряют квартиры и оказываются на улице, в тюрьме. Потому что большая часть детей из детских домов…
Синдеева: Ну, потому что нет социализации и нечем заниматься.
Покровский: И поэтому вот общение с ними вот в таком подростковом возрасте, оно очень важно.
Покровский: Ну, это важно, да. И сотрудникам. Я не могу сказать, что этим занимаются все сотрудники компании, да, но те, кто занимается, им очень нравится. И они… Ну, это важно, мне кажется.
Синдеева: То есть, это они к своей параллельно к работе?
Покровский: Они делают свою работу, но они вот работают там с детьми, они в это вовлекаются. На самом деле, это очень круто. На атмосферу в компании это влияет очень позитивно. То есть, есть дело, которое…
Синдеева: А что еще вы делаете?
Покровский: Потом мы делаем, есть РДКБ такая больница детская, детская онкологическая больница.
Синдеева: Да, мы знаем, да.
Покровский: И тоже сотрудники каждую неделю ходят в больницу.
Синдеева: В больницу волонтерами?
Покровский: Ну, они тоже делают для мам такие мастер-классы, потому что мы не только с детьми работаем, а с мамами, потому что дети всегда с мамами лежат, да? Ну, если не сироты. Редко с отцами, но в основном с мамами. И часто лечение это занимает месяцы, иногда годы. Есть дети, которые 4 года, например, я знаю там некоторых. 4-5 лет лечатся, да? Это серьезное испытание, потому что когда человек находится в больнице, и, в принципе, успех лечения очень сильно зависит от настроя, да?
Синдеева: И от настроя ребенка, и мамы и вообще общего.
Покровский: Настрой ребенка, да? Если ребенок настроен на борьбу, он победит. А если нет, не победит. Значит, соответственно, состояние мамы, оно тоже имеет большое значение, правильно? И мы как бы стараемся им облегчить вот это, помочь.
Синдеева: И каждую неделю какие-то сотрудники по собственной инициативе ездят и?
Покровский: Ну, ездят как на работу. Там каждое воскресенье проводят. И это хорошо. Нас там ждут, знают. Это тоже хорошо работает.
Синдеева: Миш, вот ты очень много лет работаешь в корпорации, и до De'Longhi ты, в общем-то, работал в корпорации. А у тебя никогда не было желания все-таки взять и пойти, что-то самому сделать? Свой бизнес, пойти сделать что-то свое и чему-то дать свое имя?
Покровский: Это такой сложный вопрос, да. В принципе, мне бы это, наверное, было интересно.
Синдеева: Ну, потому что ты как раз вполне себе в том возрасте, когда обычно вдруг и разворачиваются в какую-то другую сторону.
Покровский: 50 лет это не самый такой с точки зрения смены. Нет, когда ты занимаешься этим с детства, да, ты, например, первый бизнес сделала, сколько лет было?
Синдеева: 23.
Покровский: Да, 23 это хороший возраст, да, когда появился свой собственный первый бизнес. 50 немножко… Не всегда люди бывают успешны, когда они полностью меняют.
Синдеева: Ну, да, но иногда вот так вот уже вот здесь все, и хочется поменять.
Покровский: У меня здесь два аспекта. В принципе, мне, конечно, хотелось бы быть богатым бизнесменом и так далее, да? Но, во-первых, мне всегда есть, что делать здесь, да? У меня больших проблем с точки зрения работы нет, да?
Синдеева: Тебе нравится?
Покровский: Ну, мне нравится то, что я делаю, да? И, в принципе, можно сделать еще больше, да. Конечно, 13 лет все может надоесть, но есть всегда какое-то движение. Я тоже передвигаюсь там с рынка на рынок, должности меняю. Если бы сидел 13 лет на одном месте, может быть, и надоело бы мне. Но, в принципе, это не так. Всегда появляются новые возможности. И компания очень сильно меняется, да? Потому что она кардинально отличается от той компании, в которую я пришел 13 лет назад. Она гораздо более глобальная, гораздо больше возможностей предоставляет. Когда я пришел в компанию, даже по-английски в итальянском офисе очень много людей не говорили, да? Это была, в общем, локальная итальянская компания. Во многом, да? Хотя она работала на разных рынках. Сейчас это полностью международная компания, и успешная везде.
Синдеева: Ты не уходи от вопроса, ты как бы все-таки рискнуть и пойти в какую-то историю?
Покровский: Ну, это риски.
Синдеева: Не готов рисковать?
Покровский: У меня нет такой, в принципе, необходимости большой. Нет, было бы интересно, конечно, но если бы были хоть какие-то сложности. У меня их нет. Для этого нужен какой-то толчок.
Синдеева: А ты бы уехал в какой-нибудь другой совсем регион работать? Ну, не знаю, в Азию, например, куда-то. Куда бы уехал?
Покровский: Ну, если бы предложили, наверное, было бы интересно.
Синдеева: А куда? Куда тебе было бы интересно?
Покровский: Интересно пожить где?
Синдеева: Ну, конечно. Какой вот? Тебе в Азию или в Европу? Или в Америку?
Покровский: А мне, в принципе, все равно. Мне везде было бы интересно. Я достаточно мобильный, потому что я жил во Владивостоке, жил там в Ростове, я жил в Киеве. На самом деле, везде люди, везде есть что-то интересное, разные абсолютно регионы.
Синдеева: Программа у нас почти заканчивается с тобой. Давай вот в конце программы, я всегда очень искренне честна со своими зрителями. И, например, все партнеры, которые есть у программы «Синдеева», они тоже все неслучайные. То есть, я обязательно должна быть потребителем сама продукта, я должна его использовать. И там два года у меня был партнер компания BORK, ты видел. И я очень люблю компанию, и до сих пор ее люблю. И когда пришли вы, я сказала, как хорошо, у меня стоит эта кофемашина давно, я даже никогда не обращала внимания. Ну, то есть, какой бренд. И тут приходите вы, я понимаю, что опять же я могу честно это рекламировать, да? И это очень круто, и для меня это правда очень важно. И наш сегодняшний с тобой разговор этот тоже не в рамках спонсорского контракта, обещанный разговор.
Покровский: А кажется, что так.
Синдеева: Не, ну, слушай, конечно, такие вопросы всегда есть, тем более что мы знаем, ну, как бы примеров таких много. Я, например, владельца компании BORK очень зазывала к себе.
Покровский: А он не пошел?
Синдеева: Но он говорит, ты видишь, говорит, я вообще не публичный человек, я вообще. Хотя мне с ним тоже было бы интересно поговорить, потому что он вообще с нуля это все создал, бренд.
Покровский: Ну, у него тоже очень крутой опыт. Потому что я вообще таких примеров мало знаю.
Синдеева: Нет! Он вообще настоящий селф-мейд парень, который был военным, который в какой-то момент пришел, это все придумал. Если самое такое ключевое. Потому что вот эти фишки, например, там запуск с телефона, это, ну, на мой взгляд, такая клеевая игрушка. Это очень современно и круто, да? А вот с точки зрения…
Покровский: Нет, она уникальна именно потому что это хорошая машина. Она хороший кофе делает. Остальное все это… конечно, это важно, да, невозможно…
Синдеева: А у вас же было партнерство когда-то, мне кажется, с Nespresso, да?
Покровский: Nespresso и сейчас есть. Это очень важный партнер.
Синдеева: И сейчас есть? То есть, вы для… Вот, смотрите, вот тоже важно. Nespresso тоже был когда-то партнером программы «Синдеева».
Покровский: Хорошим, кстати, они очень позитивно отзываются.
Синдеева: Да! Нет, у меня все, у меня и BORK довольный, и Nespresso довольны, все довольны. Я надеюсь, что и компания De'Longhi тоже будет довольна. Так вот, De'Longhi производит для Nespresso собственные кофемашины. И это вот тоже. А вы еще для кого-то производите?
Покровский: Для многих премиальных брендов на нашем заводе делаются машины.
Синдеева: Делаются машины.
Покровский: Но это такие дорогие машины, встроенные как правило. То есть, такие отдельно стоящие мы не делаем по другим брендам, как правило.
Синдеева: В общем, кофемашины мы с Михаилом постарались, как это? От души отрекламировать, потому что они правда очень хорошие. И правда мы ими пользуемся. И поэтому это всегда очень честно. А теперь еще у нас стоит в офисе такая машина, и пользуются все сотрудники. И, ну, правда, и это очень здорово. Спасибо вам большое. И спасибо, что стали нашим партнером. Миш, и поддерживайте нас и не бросайте. Михаил Покровский, генеральный директор компании De'Longhi, Россия, Украина, СНГ. Спасибо!
Покровский: Спасибо большое! Спасибо, Наташ.