В Московском арбитражном суде продолжается пятилетняя тяжба: подмосковный пенсионер против брокера из Сбербанка. В далеком 2013 году, когда мобильного приложения «Сбербанк.Инвестор» еще не было, а ценные бумаги можно было разве что передать в доверительное управление сотруднику банка, следователи вскрыли брокерские махинации. Оказалось, что в отделении Сбербанка в подмосковной Рузе завелся трейдер-экстремист: сотрудник банка просто забирал акции из депозитов и пытался играть на бирже. Лилия Яппарова с подробностями этой истории.
К себе домой пенсионер Александр Евстигнеев не хотел вести до последнего — боится, что дачу отберут. Почти до банкротства его довел подмосковный финансовый скандал, который тянется уже 10 лет.
В 2009 у Евстигнеева все было хорошо: глава завода рыболовных крючков и швейных игл только что стал героем публикации русского Forbes, а в «Сбербанке» в подмосковной Рузе у него лежало 320 тысяч акций. И когда позвонила глава Рузского отделения и предложила вывести акции на биржу, Евстигнеев почти не сомневался: пусть ценные бумаги не лежат, а работают.
Александр Евстигнеев: «Я говорю: я могу их проиграть! Мне бы это не надо. „У нас есть специалист, который будет вас консультировать“. Кто этот специалист? Она пригласила Муслакову Лилию Васильевну».
Так Евстигнеев познакомился с брокером, который доведет его до банкротства. Но в июне 2009 года Евстигнеев был уверен, что справится и без брокера: торговать решил сам, Муслакова только оформляла распоряжения — и игра на бирже по-настоящему затянула.
На сайте московской биржи Евстигнеев часами наблюдал, как падает нефть, растет золото и колеблется доллар. В экстренных ситуациях звонил брокеру Муслаковой. Банк отчитывался только о росте портфеля — те четыре года Евстигнееву действительно казалось, что он хороший трейдер.
От того бурного периода сейчас остались только заметки на полях банковских документов. Через полгода Евстигнеев узнает, что его 164 миллиона существуют только на бумаге, а все сделки происходили только у него в голове. А в реальности все его акции были проиграны, по сути, украдены, еще в сентябре 2010 года.
В декабре 2013 ревизия выявит махинации, следственные органы заведут уголовное дело, брокер Евстигнеева Лилия Муслакова признается во всем на допросах. Они и сейчас признает, что подделаны были вообще все отчеты о сделках.
Четыре года и прибыли, и потери существовали только на бумаге. У брокера Муслаковой просто не было другого выхода: половину акций Евстигнеева она проиграла еще до того, как он в принципе согласился на брокерское обслуживание. Сотрудница «Сбербанка» играла на бирже чужими акциями без спроса, а доход хотела присвоить, следует из материалов уголовного дела.
Акции Евстигнеева покупали и продавали б его ведома. Как это вообще стало возможно?
Александр Евстигнеев: «Соответственно, было 14 документов — 10 мы подали на экспертизу. В 10 моих распоряжениях оказалась подпись подделана. На 10 документах была подделана моя подпись — кто ее подделал, мне до сих пор неизвестно».
То же самое, считает Евстигнеев, происходило с акциями еще двух десятков вкладчиков «Сбербанка» — часть пострадавших перечислена в приговоре Муслаковой.
Играть на бирже у Муслаковой не получалось, вкладчики Рузского отделения стремительно беднели, и чтобы скрыть эти потери, в банке начали вести двойную бухгалтерию. Муслакова даже подделывала распоряжения о биржевых сделках и подсовывала фейки на подпись Евстигнееву.
Иллюзию благополучия в банке хранили до последнего: уже несуществующие акции, например, выдавали живыми деньгами. Эти дивиденды «Сбербанк» платил по принципу пирамиды — брал нужные средства из других вкладов, рассказывает Евстигнеев. По информации банка, Евстигнееву так выплатили 47 миллионов рублей. И теперь «Сбербанк» требует их назад — через суд.
Их собственный брокер получил условный срок — почему «Сбербанк» считает, что обманутый вкладчик Евстигнеев должен отделению денег?
По мнению «Сбербанка», Евстигнеев мог быть в сговоре с брокером Муслаковой, объясняет адвокат Шаповалов. Его клиент отрицает, что был соучастником отчаянной биржевой игры.
Дальше в суде будут изучать распоряжения о сделках — и предположительно подделанные на них подписи.