20-летний фигурант дела «Нового величия» Вячеслав Крюков 11 сентября объявил голодовку на заседании Дорогомиловского районного суда Москвы после оглашения решения о продлении ареста. Он требует освободить его из СИЗО и перевести под домашний арест. Дождь публикует дневник Крюкова, в котором он рассказывает о своем состоянии в течение двух недель голодовки.
11 сентября. После заявления приехал обратно, ничего не ел и лег спать.
12 сентября. Проснулся, вызвал опер на утренней проверке, мы с ним долго беседовали, он меня убеждал отказаться, но, в конце концов, мы пришли к компромиссу, и я ему отдал официальное письменное заявление на [имя] начальника тюрьмы. До вечера было затишье, переживал по поводу того, не будут ли применять ко мне незаконные действия, но благо все обошлось нормально. Меня перевели в одиночную камеру, предварительно вызвав на личную беседу с руководством тюрьмы. Условия в камере очень даже хорошие. Разобрал свои вещи и лег спать.
13 сентября. Утром практически не хотелось есть. На проверке я ответил утвердительно на вопрос, продолжаю ли я идти обозначенным путем. Немного болела голова, но в выдаче таблеток мне отказали, сослались на то, что у меня может появиться язва. Каждый раз, поднимаясь на ноги, было головокружение и потемнение в глазах. Ближе к вечеру появилась тошнота и ощущение кислоты во рту и горле.
14 сентября. Общая слабость всего тела. Вставать с постели каждый раз тяжело, болят ноги, а во рту и животе странное чувство нахождения лишь одного спирта. Пришли члены ОНК, спросили про мое состояние, беру ли я воду, с какого дня начал и прочее. В целом, они мне предлагали отказаться от задуманного мной, что дальше продолжать бесполезно, что я уже привлек внимание, что я только буду вредить своему здоровью, что мне, наоборот, нужно питаться и набираться сил для того, чтобы писать различные заявления. Я ответил, что у меня больше нет желания терпеть все это, поэтому я вынужден пойти на такой шаг, что я буду постоянно информировать общественность о моем состоянии здоровья и обо всем, что со мной происходит, что буду писать в различные инстанции, делая все возможное. Очень холодно, появилась постоянная изжога.
15 сентября. Неперестающие постоянные боли в ногах, что-то сдавливает горло, при выдохе через нос какой-то специфический запах спирта, в области живота постоянная пульсация, тяжело вставать и постоянно тянет в сон.
16 сентября. На утренней медпроверке, померив мое давление и пульс, выяснили, что у меня началась тахикардия, вес — 57 кг. Мучает сильная изжога. От болей в животе и сильного сердцебиения долгое время не мог уснуть.
17 сентября. С утра было чуть лучше, если не считать временами постоянной и сильной изжоги, а также осложнениями при моем вставании на ноги. После полудня меня замучили хождениями по СИЗО в различные места, хотя каждый шаг мне тяжело дается. Я временами загибался, очень хотелось пить. Сначала спустили к адвокату на первый этаж, потом отвели к врачу, взвесив, померив давление и пульс, потом отвели к пришедшим узнать о моем здоровье членам ОНК, потом отправили на обыск и только потом меня подняли в мою камеру-одиночку, где я обессиленный упал на нары.
18 сентября. Чувствую себя лучше, особенно если не приходится лишний раз вставать с кровати. По совету пришедших вчера членов ОНК решил брать чай, но утром принесли мне его таким крепким, что его невозможно было пить, как-будто это был чефир. В выдаче мне моего же сахара отказали. Один из сотрудников мне вообще сказал, что, не снимая голодовки, пить я могу только воду. Целый день по продолу (тюремный коридор, — прим. Дождя) была тишина, а вечерней проверки вообще не было, и я спал со включенным ярким светом.
19 сентября. Самочувствие немного ухудшилось, иногда возникают боли в груди, тяжело сделать глубокий вдох. Сотрудники какими-то нелепыми и глупыми способами пытаются меня переубедить, видимо, считая меня идиотом. Выдать газету, которую мне недавно принесли члены ОНК, отказались, сказав, что это категорически запрещено, и корреспонденцию я имею право выписывать через СИЗО. Пониженное давление (90/60) при учащенном сердцебиении.
20 сентября. Сильно болит горло, проблематично пить воду. Тяжелее становится мыслить, появляется рассеянность и несобранность. Что-то сильно давит на грудь. Болят зубы, и начался кашель.
21 сентября. Довольно необычный подъем сил и энергии с утра. Ночью пару раз просыпался по необъяснимым причинам и долгое время не мог уснуть. Сны не самые обнадеживающие. Что-то болит внизу груди, между ребер, сильно болит горло. Морозит от холода время от времени. Говорят, что можно пить чай с сахаром и прочие напитки, не снимая голодовки, но все это пока не проверено. В основном все убеждают отказаться от моих намерений.
22 сентября. Сильное чувство голода, болят зубы. Головокружения при резком подъеме на ноги. Немного переживал целый день, так как до этого меня часто пугали, что сегодня (спустя 10 дней) у меня будет жуткая процедура принудительного кормления или будут ставит капельницу. Но в итоге ничего пока произошло. Вечерней проверки почему-то не было, и поэтому всю ночь горел яркий свет.
23 сентября. Утром принесли холодный и очень крепкий чай, который невозможно было пить. Кажется, что изнутри уже начинают сильно ослабевать зубы. Почти исчез аппетит, в горле и во рту все время ощущение сухости.
24 сентября. С утра опять дали холодный и непереносимо крепкий чай, который я сразу же выпил. С каждым днем становится все холоднее в камере, а теплых вещей не так уж и много. Усталость, и каждый час тянет в сон. Вечером принесли очень большую стопку бумаги, которая оказалась десятками писем, что я даже не поверил, что это все мне. Спасибо большое неравнодушным людям со всей страны за поддержку. Все Ваши сообщения для меня очень трогательны и предают мне сил в это непростое время.