Во время Чемпионата мира мангалы попадут под запрет вместе с радиоактивными изотопами и охотничьими ружьями, а пока россияне проводят выходные, делая шашлыки. Их жарят на древесном угле, который продается в каждом супермаркете. И о его происхождении обычно не задумываются. Об этом — Тимофей Рожанский.
Инвестируйте в правду. Поддержите нашу работу и оформите платеж
Между просмотром парада Победы и праздничным салютом жареный шашлычок заходит особенно хорошо. У каждого свой рецепт.
«Немножечко любви, капелька заботы, соответственно, мясо, майонезик, специи, мариновочка, лучочек».
Но набор инструментов у всех примерно один:
— Вот уголек.
— Хорошо горит он?
— Да, кстати, он хорошо горит, потому что он березовый
— Уголь был по акции, а мы люди экономные.
— 199 рублей за килограмм, что вы хотите, конечно, мы взяли.
— Мы работаем, мы работаем, мы люди экономные.
В городах Чемпионата мира по футболу жарить шашлык на время игр будет запрещено. Но до приезда Месси и Роналду у москвичей есть еще достаточно времени, чтобы провести время в парке с мангалом.
Вот в первом же попавшемся «Перекрестке» прямо у самого входа мы можем купить все, что нам нужно для приготовления шашлыков: шампуры, решетка-гриль, розжиг. И напротив, буквально в двух шагах, конечно же древесный уголь. Производитель здесь написан, и даже есть его юридический адрес, изготовлено в феврале этого года.
Спрос в этом году действительно бешеный. Теперь набор для шашлыка можно купить всего за тысячу рублей.
Продавец: «Вот уголь, готовый к продаже. А у нас его очень хорошо берут. У нас же рядом Москва-река, и поэтому все люди берут, шашлыки здесь жарят».
И на каждой кассе, а их в этом магазине десять, прямо под рукой у кассира четыре вида древесного угля.
Древесный уголь — идеальный продукт для потребителя. Стоит дешево, загорается быстро, не вредит экологии. Вроде бы...
Это Владимирская область, до деревни Галкино всего 500 метров. Ее уже хорошо видно отсюда. А по другую сторону дороги идет ответвление в лес. И там находится этот самый угольный завод.
Местные жители окружены сырьем для древесного угля, но им совсем не до шашлыка.
— Единственное, что есть в жизни, — это свежий воздух. И у нас его отняли. Нам дышать нечем.
— А они как там зажгут, так сразу дышать нечем. У нас огороды, вот у меня лука уже нет три года. Как начинает лук расти, и перья белеют и падают, белеют и падают.
В трех километрах от деревни валят и жгут лес, чтобы потом переполненные фуры увезли его в Москву, оставляя после себя черное небо.
— Лисы, говорю, ходят уже чуть ли не по огороду, птиц каких только не встретишь… Кабаны по усадьбам ходят. Они же выгоняют все из лесу-то.
Районный прокурор подавал иск из-за загрязнения окружающей среды, но пока это ни к чему не привело. Впрочем и сейчас запаха гари в деревне не чувствуется.
Любовь Крынина, специалист администрации поселка Никологоры: «Естественно, это не постоянно происходит. Направление ветра меняется, значит, мы живем нормально. Если направление в нашу сторону, значит, мы задыхаемся. Это происходит обычно в ночные часы».
— Че? Уголь делаем для людей.
В одном черном-черном районе есть черный-черный лес. У черных-черных рабочих руки и лица черным-черны. Леха за 3 года работы изучил процесс от и до:
— Это недогар. Вот не догорел уголь. Вот он, не догорел, это остатки. Он не догорел, уголь. Фасуется в мешок. Бумажный мешок. Фасуется в бумажный мешок, на весы — взвешиваешь, как должно быть, килограмм. И все. Упаковываешь степлером ***.
Работяг набрали из деревни. Кто не в запое, тот на смене. Леха говорит, соседи не ругаются, им дым не мешает. Их совесть чиста.
— Почему он должен мешать? Если бы мешал, давно бы закрыли здесь все ***.
— Ты просто хлеб хочешь заработать.
— Конечно, где еще заработаешь ***. Хоть это есть.
Рабочие не стремятся общаться на камеру. Их хозяева и вовсе не показываются. Только диктуют, что нужно говорить подчиненным.
— Спасибо Путину, который дал вам такая работа. Владимир Путину.
— Путину?! Спасибо, ***! Это мне спасибо, а не Путину.
— Дурак ты, что ли?!
— Что Путин, Путин *** не делает для нас!
— Неееет! Дурак ты, Леха!
— Путин не старается! За него голосуют, а он не старается.
— Ты дурак!
— Деревни все рушатся ***, все рушится.
— Мы так говорим, а ты наоборот говоришь.
— Город работает, а деревня умирает.
— Твоя мозги работают?
Хозяйничают на производстве армяне. О своих сотрудниках работодатель невысокого мнения:
— Они алкаши все. Умные люди не жалуются.
Но других нет, и угольные фабриканты сами следят за трудовой дисциплиной.
— Водку не даем пить. Деньги носим домой, даем женам. Че, плохо, брат?
Карен тоже живет в этой деревне вместе со всей семьей. Сын возит рабочим еду, брат помогает управлять производством. Он уверен, что его фабрика для местного населения — единственный способ выжить и не спиться. А на дым жалуются враги, которые хотят отнять у него землю.
— Рабочих мест нету. Никаких работ нету, все позакрывали. Еле сущий хлеб людям даем. Сами с утра до ночи мучаемся. Нам че, тоже взять бросить, поехать… Где хлеб найти? Людей учат говорить, что тут дым. Где тут дым, покажите, пожалуйста.
— Вот идет дым от обычного дерева, экологически чистого. Либо ты эту фигню засыпешь, хрен знает, что там, и дым идет черный.
На аллее Дорога жизни сегодня аншлаг. С наступлением весны набережную облепили шашлычники с мангалами. Помешать им может только Чемпионат мира. Да и то ненадолго. Даешь стране угля!
— Мы с родителями ходили. Мы были маленькие, и с родителями приходили в лес, вот это все было. Потом мы вырастаем, и на примере родителей так же идем в лес, также готовим. Будут подрастать, потом наши дети будут ходить. Какой нам пример подали, такой подаем мы пример.