«Под конец жизни он вдруг сказал — кажется, я был неправ»: Эммануил Виторган о вере своего отца в Сталина и советский режим

Синдеева: Вот ваш папа, из того, что я прочитала, знаете, я все время уточняю, потому что иногда не совсем то написано.

Виторган: Точно.

Синдеева: Он был таким, как написано в Википедии, советским хозяйственником, работал в мукомольной промышленности, то есть, скорее всего, наверняка он был членом партии. Наверняка.

Виторган: Да, безусловно.

Синдеева: Не могло быть тогда, наверное, по-другому.

Виторган: Конечно.

Синдеева: А вот скажите, как семья относилась к Сталину? И пострадала ли ваша семья в этот момент?

Виторган: Нет. Вы знаете, во всяком случае для нас, для детей, мы уже были в пятьдесят третьем году…

Синдеева: Вот вы помните это?

Виторган: Да, конечно. Это было тоже отчаяние пионерское, стояли в линейке часами, и даже падали там ребята в изнеможении. Но вера в Сталина и все, что произносилось тогда, прописывалось тогда и говорилось о Сталине, все это воспринималось буквально. И никогда мы не слышали от родителей, никогда не слышали от родителей что-то иное. «Сталин великий, Сталин наш вождь» и так далее. Очевидно, это и партийные дела все, и так далее. Более того, папа оставался в партии очень долго, еще после того, как начались все эти события послесталинские, еще оставался в партии. И только под конец жизни, какой-то восемьдесят седьмой год его жизни, наверное, они у меня все долгожители, только вдруг он сказал: «Сыночек, мне кажется, я был неправ».

Синдеева: То есть он тогда, вы считаете, искренне во все это верил?

Виторган: Абсолютно.

Синдеева: Не сомневался тогда.

Виторган: Я не знаю, может быть, не искренне, но, во всяком случае, мы никогда этого не видели, ни со стороны мамы, ни со стороны папы. Более того, они не разговаривали на еврейском языке.

Синдеева: Да, у вас же такая, стопроцентная еврейская семья.

Виторган: 100%. Одесситы, все одесситы, и папа в том числе, только его отослали работать в Баку, и они произвели меня на свет в Баку. Так что Баку считает, что я их ребенок. И вообще, во всех городах, где после этого, а папа восстанавливал мукомольную промышленность, и много мотались мы по Советскому Союзу, и в Ставрополе, и на Кавказе тоже считают, что я их сын, в Астрахани тоже.

Синдеева: И хорошо.

Виторган: В Ленинграде тоже считают. Так что все, я согласен со всеми, безусловно.

Синдеева: Так вот он перед смертью, практически перед уходом понял, то есть осознал, что, видимо, он ошибался?

Виторган: Да. Это было очень трагично.

Синдеева: Но тоже вам удивительным образом повезло, вашей семье, что вас миновала эта участь репрессий сталинских.

Фото: Кадр трейлера фильма «Смерть Сталина»