«Селфи» — главный блокбастер в прокате на этой неделе. Франшиза «Духлесса» набирает обороты. Новое произведение Сергея Минаева снова на большом экране. Только теперь все еще серьезнее.
Вместо Данилы Козловского солирует Константин Хабенский, вместо конвертируемого и мультиформатного Романа Прыгунова — герметичный арт-хаусный режиссер Николай Хомерики, который закалился на «Ледоколе» и подготовился к большому зрительскому кино теперь уже основательно. Вместо остросюжетной криминальной драмы в огнях большого города — мрачный триллер и практически нуар. Неизменной остается продюсерская тройка — Федор Бондарчук, Петр Ануров и Дмитрий Рудовский.
Москва как один из героев. И, конечно, литературоцентричность. В данном случае Минаев не только себя цитирует, но и классику. В «Селфи» по полной отыгрывается тема двойника.
Герой Хабенского, известный писатель и телеведущий Богданов, на пике кризиса среднего возраста. Он исписался, потом сибаритствует так же, как его предшественники из «Духлесса», но уже с какой-то долей печали, декаданса и рефлексии. Для пущей мистики на пороге появляется его точная копия, тот самый двойник, который начинает аннексировать его жизнь.
Двойник – почти точная копия самого Богданова, но только гораздо более уверенная в себе, люди тянутся теперь к тому, другому, даже бывшая жена и дочь. Перед ним — новый вызов и кризис самоидентичности, наверняка знакомая многим зрителям ситуация. Вот про этот очередной бой с тенью этот фильм Минаева-Хомерики. Конечно, сразу возникают Достоевский, Кафка, без которых не обошлось, конечно, и здесь, как и в других подобных триллерах последнего времени. Правда, у самого Минаева в голове возникли другие референсы.
Герой Константина Хабенского здесь тоже в постоянно движении, как и 16 лет назад в картине Филиппа Янковского. «В движении» был «Духлессом» нулевых. А этот писатель Богданов, возможно, и есть реинкарнация того журналиста Гурьева. Правда, авторы уверяют, что ту картину не вспоминали и не цитировали, но, возможно, это уже на подкорке.
«Селфи», хоть и в обертке масс-культа и под диктатом жанра, получился на удивление очень экзистенциальным и каким-то цельным. Внутренние переживания активного горожанина в неоновых огнях большого города здесь и правда места напоминают триллеры какого-нибудь Рефна или Линс Ремси.
Клиническая депрессия — вот диагноз, который ставят жителям мегаполиса авторы фильма. И это вполне себе в духе времени. И в духе кино авторского, откуда и пришел режиссер Николай Хомерики. Оказалось, ему вполне комфортно и не в своей тарелке.
В фильме не только Хабенский на первом плане в двух ипостасях. Еще один важный персонаж, как всегда, у Минаева — Москва. Это его город, идеальный, хай-тековский, глянцевый, какой-то микс Нью-Йорка и Лондона, но под водку и с русской хандрой. Так победим любую депрессию и кризис среднего возраста.