В четверг, 1 декабря, в Москве и Петербурге стартует ежегодный фестиваль документального кино «Артдокфест». Денис Катаев выбрал для вас пять фильмов из программы этого года, которые нельзя пропустить.
«Павленский. Голая жизнь»
Петр Павленский чуть ли не главный герой фестиваль. Вот, например, открывается он сегодня уже раскрученной в мире немецкой картиной «Павленский: человек и власть», это портрет политического художника, попытка объяснить суть его акций и высказываний. Но гораздо более интимное высказывание про Павленского получилось в конкурсном российского фильма «Павленский. Голая жизнь».
Это попытка вывернуть Павленского наизнанку, «Голая жизнь» — это не просто так. Он здесь и правда предстает впервые каким‑то необычным, не просто бесстрашным художником‑акционистом, а еще и человеком. Эта картина — призыв понять Павленского, заглянуть в его другую непубличную жизнь. Поэтому на первых планах его дети и ближайшая подруга и соратница, которая ради их отношений даже мизинец на руке готова отрезать. А также его рассуждения про семью — в том числе про отца, который подавился сырым мясом, потому что есть всегда хотел как‑то жадно и недопустимо. Вот тут и понимаешь, как он начинал формироваться. А еще эта «Голая жизнь» — деконструкция его сложенного медийного образа извне.
В фильме подробно показано как его воспринимают другие. Например, тот самый следователь Ясман, переписку с которым мы все читали, который в итоге уволился из органов и стал его адвокатом, а Павленский стал его «весомым пазлом».
Или как реагируют те, кто должен, по идее, его останавливать, сажать и репрессировать — это полицейские. Одни из самых забавных эпизодов — когда те смотрят записи акций Павленского. Морщатся, спорят, объявляют сумасшедшим, но главное — пытаются разобраться, понять, докопаться, что самого по себе уже прогресс. Договариваются даже до того, что Павленский — это и есть картина во времени, то есть сам себе искусство. А вот это уже и есть достижение этой картины, какая‑то попытка наведения мостов.
Получается, Павленский достучался, хоть как‑то. А еще он, конечно, самый свободный человек из современников. Как был Борис Немцов, фильм о котором с именно таким названием тоже покажут на фестивале.
Но главное в Павленском — его убеждения, которые он готов защищать и подтверждать каждую секунду, невзирая на сопротивление. Как это и делают те ребята, которые добиваются в этой стране права на альтернативную гражданскую службу. Об этом другой интересный фильм в программе, он так и называется — «Убеждения».
«Убеждения»
«Убеждения» — это набор удивительных номеров из обычных заседаний призывных комиссий и суда. А все вместе выходит удивительных концертом. Обычно все эти комиссии и процессы — обычное дело: «Здравствуйте, товарищ председатель призывной комиссии, призывник такой‑то прибыл». И дальше: «Годен, спасибо, свободен».
Но есть элементы, которые нарушают привычный порядок. Они просят пройти альтернативную гражданскую службу вместо армии у них есть на то причины. Кто‑то, потому что лишился папы в детстве и вообще другой сексуальной ориентации, другой — потому что зачитался Толстым, философами и стал пацифистом, третий — потому что не хочет воевать против братского народа — украинцев — и так далее. Мало того, это гарантировано Конституцией.
И вот здесь‑то и начинается представление. Главное — лица людей, которые сталкиваются с разрывом шаблоном, с такими исключениями, иногда очень яркими, некоторые из выступления на комиссии устраивают настоящее шоу. И непривыкшие к такому вольнодумству вынуждены это переваривать. В итоге, кто‑то просто недоумевает, кто‑то честно пытается понять, а в чем же убеждения. Кто‑то просто жалеет мальчиков: мол, ну как такому идти в армию, вы же представляете, что с ним там случится.
Что самое интересное, даже такие системные люди, полицейские, судьи, МЧСники, в этот момент переживают какой‑то мыслительный процесс. А иногда и становятся на сторону инакомыслящего, как это было в одном случае, когда убеждения поддержала девущка‑прокурор — это прямо как полицейские в случае Павленского. То есть это и есть опять же тот самый временный мост, попытка постичь идеологию другого. Если это, конечно, не прямой наглый протест с вызовом, то практически всегда они пытаются разобраться, даже когда призывник выступает с неприятными политическими лозунгами. А в одном из эпизодов комиссия даже сдается, правда, опасаясь, лишь бы чего не вышло, и все по закону было. А это все говорит о том, что свои убеждения надо и нужно доказывать. Взаимные обвинения и отрицания ничего не решат.
Нелепее всего в этом кино выглядит парень из Петербурга, который приходит на заседания комисссии просто себя показать, как на митинг, с плакатом «Армия — удел рабов». Естественно, нарывается в итоге на соответствующую реакцию. Попытка договориться, донести позицию, разъяснить, разжевать свои убеждения — вот что ценится. Это касается и нашей социально‑политической жизни, конечно.
«Кредит на убийство»
Один из самых острых и экстремальных фильмов фестиваля — «Кредит на убийство». Желание разобраться в жестоком убийстве двух мигрантов в России в конце нулевых. То, чем должны были бы заниматься российские спецслужбы и журналисты, делает израильский режиссер.
Если помните, резонансную казнь таджика и дагестанца выложили в сеть. Ее обсуждали на телевидении, но в итоге дело быстро замяли, а полицейские даже пытались назвать видео фальшивкой. Однако именно это видео стало важным этапом в развитии, а точнее в затухании националистического движения в России, которое набирало обороты как раз в нулевые.
Найти родственников погибших, а также преступника, и понять их мотивы — вот гуманистические мотивы режиссера, который и герой одновременно. Но все это — тот самый идеализм, который наталкивается на нелогичную и запутанную российскую реальность. Расследование ни к чему не проводит, кроме констатации факта, что если звезды загораются, значит это кому‑то нужно. А сами националисты, Демушкин и его подопечные, тренируются в лесах. Именно в их ряды режиссер внедряется в эффектном пальто и с бритой головой под видом американского правого. Но в том‑то и дело, что понять их, найти реальных убийц — этому ещё никому даже не приходило в голову, кроме этого израильского безымянного сыщика.
Все окончательно запутывается, когда выясняется, что новое применение, националисты находят в Украине. И тут уже совсем идеалисту не место. Хотя именно из‑за таких как этот режиссёр истина где‑то рядом. А кино это — не просто «док», а та самая смесь реальности и художественного высказывания. Фильм смотрится как остросюжетный триллер, а подчас — фильм ужасов.
«Дорога»
Сегодня все чаще кино снимают на мобильники, айфоны, а режиссёром может стать каждый. Тот случай когда решаешь не ты, а реальность, — фильм «Дорога». В этом случае весь фильм снят на автомобильный регистратор. Только дорога и люди вокруг — больше ничего. Такое дистиллированное роуд‑муви, где в лобовое стекло буквально вторгается реальная жизнь.
Все курьезы и происшествия наложены на ужасающий саундтрек — микс из раpличных радиостанций. Все это и есть метафора нашей бесконечной беспорядочной жизни. Все так и происходит — в дождь, в снег, в слякоть. Такая наша страна, где летит челябинский метеорит, на дорогу выезжают танки, на капот бросаются люди, люди расстреливают тебя за рулем и воруют навигатор. А кто‑то просто убивает на мосту Бориса Немцова.
«Аустерлиц»
Следующее кино — хедлайнер. Это новый фильм Сергея Лозницы «Аустерлиц», который он показывал в Венеции. Про места памяти, которые теряют свое прежнее значение.
Лозница снял кино про туристов в Освенциме. На протяжении нескольких минут — равнодушная толпа. Ежедневно толпы людей приходят сюда, в бывшие фабрики смерти — в них и пытается всмотреться режиссер. Кто они — те кто безразлично бродит по баракам с палкой для селфи? Кто надевает майку Jurassic Park на эту страшную прогулку, с удовольствием берет своих детей в эти места как в Диснейленд и спокойно поедает свой бутерброд прямо в том месте, где все валились от голода? Это ужасающее кино про тотальное равнодушие. А те самые истории, та память, те ужасы проходят как‑то фоном, параллельно, между делом. И то если вдруг в туалет не приспичит. Но главное сделать фотографию с газовой камерой, поставить галочку «был здесь». И так полтора часа — абсурд и аморальное отсутствие понимания прошлого.
Название «Аустерлиц» неслучайно, это отсылка к роману немецкого писателя Георга Зебальда, где как раз и рассказано про этих иванов непомнящих, про катастрофическое незнание истории, про потерю корней. Этот фильм — тоже высказывание — про печальную участь мест памяти в современном мире. А самое ужасное, что все эти толпы выглядит такой же безликой обреченной массой людей, как и узники концлагерей. Потому это еще и предостережение, сигнал от Лозницы.
«Родные»
И напоследок — «Родные» от Виталия Манского. Этот новый фильм показывает Манского, которого все привыкли видеть жестким и даже холодным человеком, в новом свете: в картине показаны семейные отношения близких людей режиссера. Через историю одной семьи показано все, что происходит в последние годы с Украиной.
На превью: Kacper Pempel / Reuters