Четыре года прошло с того времени, когда в отместку за принятие закона Магнитского, Госдума запретила американцам усыновлять российских сирот. После этого началась череда судов — последние усыновители пытались попасть в тот короткий промежуток, когда ребенка можно было вывезти из России хотя бы решением судебной инстанции, но постепенно и суды прекратили принимать такие дела к рассмотрению. И вот теперь новая уполномоченная по защите детей Анна Кузнецова впервые обмолвилась — пресловутый закон можно и отменить, только нужно дождаться, пока новая американская администрация будет к этому готова. А тем временем граница на замке для тех, кто не успел тогда, 4 года назад. О разлученных брате и сестре Вите и Жене — Марина Сагомонян.
Вите скоро исполнится 15 лет. Он живет в детском доме в Прокопьевске, шахтерском городке в Кемеровской области. По статистике, шансы Вити на усыновление в его возрасте почти равны нулю. Вите очень повезло — сегодня он летит в Москву.
Витя: «Здравствуй, дорогой суд! Прими мое решение, чтоб я поехал в Америку, сделай так, чтоб я жил с Женей».
Витя приехал в Москву на каникулы к своему другу, журналисту и фотографу Виктории Ивлевой. Витя и Вика познакомились после того, как Государственная Дума приняла закон Димы Яковлева. К Вике тогда обратилось несколько американских семей.
Виктория Ивлева, фотограф, журналист: «Я готовила иски, помогала готовить иски в Европейский суд по правам человека,и там были и Витины родители. И, собственно говоря, так я с Витей и познакомилась. Поехала туда к нему в детский дом и нашла его».
— Вить, а сколько у вас мальчиков в одной комнате? Забыла.
— 12 или 13.
— Вся ваша группа, вы спите вместе, да?
— Да.
Женевьева — сестра Вити. Раньше ее звали Женя. Ей 7 лет, почти 6 из них она с приемными родителями Анной и Джеймсом живет в Калифорнии в городе Grass Valley. Когда-то это тоже был шахтерский город — здесь добывали золото.
Анна Локард-Хейригс: «Перед тем, как начать процесс усыновления, мы решили, что сколько бы ни было у нее братьев и сестер, мы их всех усыновим, они должны быть вместе. И директор детского дома сказал мне, что она единственный ребенок. Конечно, они все знали, но не рассказали нам. Я не знаю, почему».
Витя и сам не знал, что у него есть сестра — они росли в разных сиротских домах. Они впервые поговорили и увидели друг друга в прошлом году, когда Вика взяла Витю погостить в Москве.
Виктория Ивлева: «Я ему это сразу сказала, что я его друг, что я готова ему как-то помогать, дружить с ним, чтобы он не был одиноким, но взять его я не могу».
Раз в год Витя гостит у Вики. И это его единственная возможность увидеть сестру.
Виктория Ивлева: «Люди, которые помогали мне, фейсбучные, собирать деньги, вспомнила, они мне говорят: “А что такого? Вите, чтобы общаться с сестрой, нужно ехать в Москву, да пусть по скайпу поговорит с ней из детского дома”.То есть это такое непонимание, чем и как живет детский дом в маленьком городке шахтерском, в котором почти все шахты закрыты. Но я, живя в Москве, мне это не удалось организовать, например, чтобы к Вите приходил учитель английского языка».
Поэтому это первый разговор Вити по скайпу с сестрой, спустя полтора года:
Виктория Ивлева: Смотри кто там! Кто это?
Витя: Сестра!
Женевьева: Привет, Витя!
Витя: Хай, сестра!
Виктория Ивлева: Давай, что ты хотел спросить?
Витя: Какого числа у нее день рождения?
Виктория Ивлева: Третьего декабря.
Витя: Какая у папы машина?
Виктория Ивлева: У них есть маленькая спортивная машина, и еще какая-то, которая называется SUV.
Витя: Какой любимый цвет у сестры?
Виктория Ивлева: Green, зеленый.
Витя: У меня тоже!
Виктория Ивлева: «Я не знаю, как что укладывается в его голове, но я знаю, что он очень рад, что у него есть сестра. Я говорю: “А вот ты так же радуешься и улыбаешься, когда ты меня должен увидеть?” — “Нет, не так же”. То есть внутри что-то срабатывает, что это сестра, а это вот просто Вика, друг, я не знаю кто».
Анна Локард-Хейригс: «Когда я на суде узнала о существовании Вити, я стала просматривать все базы российских детей. Но я не знала ни где он, ни как он выглядел. Моя знакомая американка присылала мне фотографии из кемеровских детских домов. И однажды я увидела фото мальчика и поняла, что это он, Витя. Это было в декабре 2010 года. Ему тогда было столько же лет, сколько Женевьеве сейчас».
Анна и Джейс сразу же обратились в агентство по усыновлению, чтобы забрать Витю домой. Но агентство оказалось не очень добросовестным, а переписка с чиновниками растянулась на долгие месяцы. А потом, когда наконец-то документы были готовы, Кемеровская область приняла свой собственный вариант закона Димы Яковлева — на полгода раньше всей страны.Закон опротестовала областная прокуратура, и через несколько месяцев он был отменен. Единственным ребенком, который успел попасть под его действие, стал Витя. За это время Анна и Джеймс успели взять еще одну российскую девочку — Аделаиду из Тверской области.
Анна Локард-Хейригс:«Когда мы были готовы ехать за Витей в Кемерово, нам сказали, что приняли закон, и больше усыновлять детей в России нельзя».
Джеймс Локард-Хейригс:«Мы должны были забрать его вместе с Женей и привезти домой. Так должно было быть. Если бы мы только знали! Если бы мы знали, он был бы с нами сейчас».
Анна Локард-Хейригс:«Почему нужно лишать детей будущего? И какие шансы теперь у этих детей? Никаких!».
Виктория Ивлева: «Вите 14, 14 лет ему по календарю, а так, конечно, ему лет 12, и, конечно, через три года выпускать его в жизнь — это для него будет очень опасное плавание».
Помочь в этом плавании Вите должны уроки СБО — социально-бытовой ориентировки.
Витя: Там всему учат! Как находиться в трамвае.
Виктория Ивлева: А как находиться в трамвае?
Витя: Ну как не мешать другим…
Виктория Ивлева: Ну как?
Витя: А я не знаю, как! Берешь и не мешаешь.
Виктория Ивлева: А еще чему учат?
Витя: Транспорты всякие.
Виктория Ивлева: Какие?.
Витя: Авиатранспорты.
Виктория Ивлева: А что такое авиатранспорты?
Витя: Это которые летают.
Виктория Ивлева: Это кто такие?
Витя: Это вертолеты, самолеты, истребители.
Виктория Ивлева: Ну главное — истребители.
Витя собирается поступать в училище в Новокузнецк, он хочет стать маляром-штукатуром:
Витя: Заказали тебе, ты делаешь ремонт. Там не в месяц же платят.
Виктория Ивлева:По-разному платят.
Витя: Чем быстрее ты сделаешь, тем быстрее тебе деньги дают.
Виктория Ивлева:А зачем тебе деньги?
Витя: Чтоб жить!
Виктория Ивлева:Ну а как, на что?
Витя: Чтоб все было.
Виктория Ивлева:Ну что, все?
Витя: Ну дом.
Виктория Ивлева:А куда ты это все принесешь? Где ты жить-то будешь?
Витя: Где-нибудь буду.
Виктория Ивлева:Ну где?
Витя: Я еще не знаю, где.
Виктория Ивлева:В общем, непонятно что будет дальше.
Витя: Да, непонятно, что будет дальше.
Анна Локард-Хейригс:Женевьева, кем ты будешь, когда вырастешь?
Аделаида: Певицей.
На прошлой неделе у Анны и Джеймса появился новый, неожиданный шанс встретиться с Витей.
Джеймс Локард-Хейригс: «Может быть Путин с Трампом станут друзьями, и мы снова сможем усыновить Витю».
Хотя голосовали за Трампа, конечно, не только поэтому.
Анна Локард-Хейригс: «Знаете, в последнее время тут очень много всяких людей, связанных с ИГИЛ (Верховный суд России признал организацию ИГИЛ террористической, ее деятельность на территории России запрещена) и всякое такое. А Трамп собирается построить стену, чтобы защитить нас. Хиллари уверена, что женщина должна иметь право на аборт на любом сроке, даже если ей рожать через несколько дней. Трамп не разделяет этих взглядов. Это убийство! Мы, например, не можем иметь детей, мы с удовольствием забрали бы себе этих детей! Да, Трамп говорил ужасные вещи о женщинах, но если он снова сделает нашу страну великой, я проглочу это».
Кроме Трампа и Путина, у Анны и Джеймса есть еще надежда — на Европейский суд по правам человека. Он сейчас рассматривает дела 24 несостоявшихся приемных семей. Но история Вити особенная даже на этом фоне.
Каринна Москаленко, адвокат: «У него есть член семьи, родной член семьи. Российская Конституция, не только Европейская конвенция, защищает право на семейную жизнь. Разделить этих детей было нельзя, это сделали по халатности соответствующих должностных лиц Российской Федерации. И это нарушение точно должно быть исправлено. Последний ответ из Европейского суда был, что до конца 2016 года это дело должно быть рассмотрено, разрешено. Я буду очень разочарована, сегодня на дворе уже ноябрь 2016 года, я буду очень разочарована, если эти приблизительные сроки не будут соблюдены».
Виктория Ивлева: «У ребенка появился какой-то невероятный, просто огненный, потрясающий шанс поехать и жить со своей родной сестрой, но не удалось, благодаря депутатам».
Виктория Ивлева: Скажи им, сколько ты будешь лететь?
Витя: Я буду лететь 4 часа 15 минут.
Виктория Ивлева: Анна и Джеймс летали туда, когда Женевьеву брали, так что они тоже знают. Они два раза ездили.
Витя: Crocodile, elephant, fox, dog, и еще кто?
Виктория Ивлева: Ну и все, и хватит.
Витя: А как сказать: я люблю всех?
Виктория Ивлева: I love you all.
Виктория Ивлева (таксисту): А вы можете ехать медленно, потому что вот это Витя, мой друг, и я еду его, к сожалению, возвращать после каникул в детский дом.
Виктория Ивлева: Ну все, Витя? Ну давай, иди.
Витя: Пока!
Виктория Ивлева: Пока, Витюш!
Джеймс Локард-Хейригс:«Даже если мы не сможем сделать это через суд, я свяжусь с иммиграционной службой и перевезу его сюда, даже если к тому моменту он будет совершеннолетним, просто привезем его сюда. С судом или без суда, я не остановлюсь, пока не привезу его сюда. Мы сделаем все, что может сделать человек, чтобы привезти его сюда. Да, это было бы замечательно».