Депутат Владимир Заваркин живет в городе Суоярви. Он уверен: местная власть не решит проблемы с аварийным жильем, поэтому надо достучаться до руководства страны. Он пишет письма в Кремль, правительство и Совет безопасности, в обе палаты Парламента и все силовые ведомства. Как после этого складываются его отношения с местными жителями и районной администрацией? Об этом смотрите репортаж Марии Эйсмонт.
Текстовую версию репортажа читайте на Snob.ru
Суоярви — в переводе с финского это означает «болотистое озеро» — райцентр с населением 9 тысяч человек на юге Республики Карелия. До 1940 года здесь была территория Финляндии, сегодня отсюда до финской границы — не более ста километров. Эти бараки строились после войны, многие — как временное жилье. Но люди живут тут до сих пор, — без душа, с одним туалетом на несколько квартир, старой проводкой и разъедающей стены плесенью. Вода, которая идет из кранов, непригодна для питья даже в кипяченом виде, поэтому за питьевой водой идут к колодцам. Галине Павловне скоро 70, и дорога до колодца и обратно занимает у нее примерно сорок минут .
— Да летом-то ладно, куда б не шло, а зимой-то горе.
— Ой, как хорошо на душе, вода в доме.
Галина Павловна переехала в это общежитие после того, как ее старый дом снесли, как непригодный для жилья. Ей обещали, что это временно. Это было 16 лет назад. О том, как ей живется в доме, который до сих пор не признан аварийным, Галина Павловна рассказывает местному депутату Владимиру Заваркину. Он избирался по другому округу, но в городе знают, чтобы привлечь внимание к проблеме, лучше всего пожаловаться Заваркину.
Королюк: Зиму выжили, так уж теперь будем жить. Ничего нет, ни душа, ничего. Туалет на шесть комнат, один туалет.
А как вы моетесь?
Королюк: На конце города за 250 есть баня.
И как часто?
Королюк: Общая. Раз в месяц-то моюсь... Это не считая того, что и блохи, и все, что хочешь, тут. Мы воевали все: вычистите канаву, чтобы блох не было. Но вот тут даже один сантехник утонул, до того дочистили.
Заваркин: Видите, что творится? Давно у вас крыша в таком состоянии?
Татьяна: Давно. Мы уже лет 10, наверное, боремся с этим, все бесполезно.
Заваркин: Тут балки сгнили уже, о чем говорить?
Татьяна: Я очень уважаю Путина, потому что ему мир надо удержать в стране. Ему не до нашего жилья. Володя бьется, но как рыба об лед. Так что многие на таких примерах, думаю, что…
Этот дом на улице Идрисова, 5, называют «Пентагон», он по праву считается самым страшным домом в Суоярви. Здесь до сих пор живут четыре семьи. В том числе эта женщина с двумя детьми. В 2015 году дом наконец признали аварийным, и обещали расселить до 2020 года. Но жильцы уверены — дом развалится раньше.
Заваркин: Сейчас совсем скоро все обвалится. Так оно рухнет скоро, придавит детей здесь. Тут дети маленькие бегали.
В соседнем доме тоже живут люди с детьми. Они ведут депутата Заваркина на чердак, чтобы показать, как спасаются от протечки крыши.
Заваркин: А вот теперь посмотрите, что здесь. Вот, сколько тазов с ваннами стоит, давай-ка я вылью, чтобы не мешала людям водичка эта.
— Вот бутылки всякие.
Заваркин: А бутылки ладно, мы их сдавать не будем. Вот водичку выльем туда, наверное.
Тема расселения аварийных домов в очередной раз рассматривается на сессии депутатов Суоярвского городского поселения.
Заваркин: Можно людей куда угодно переселить. Куда хотите. Их придавит! Вы понимаете? Там все висит. Это улица Идрисова, общежитие «Пентагон».
Председатель: Я, как председатель, веду заседание. Мы с вами сейчас рассматриваем проблему.
Заваркин: Мы рассматриваем программу Владимира Владимировича Путина по переселению. Не мешайте! Да что такое!
Прокурор: Вы сами же знаете, у нас десятки лет ничего не строилось?
Заваркин: Вопрос, у вас квартира служебная?
Прокурор: Депутат Заваркин, хоть одно ваше предложение.
Заваркин: Переселитесь вот в ее квартиру! Отдайте ей свою квартиру. Там будете думать о том, что придавит человека или не придавит.
Прокурор: У вас вообще частный дом, переселитесь вы, покажите пример!
Заваркин: У меня свой дом, а у вас служебное жилье, которое вам Петров по блату предоставил.
Глава Суоярви Роман Петров был избран два года назад после того, как его предшественника и бывшего шефа посадили, обвинив в получении взятки в 55 тысяч рублей.
Опасная должность у вас?
Петров: Угу. И незавидная. Я уже 1000 раз пожалел.
Пожалели?
Петров: Ну а смысл, геморроя целая куча, не знаешь, за что хвататься.
Но вы же осознанно шли?
Петров: Осознанно шел, да. Ни от какой партии, сам шел. Сделал 999 бюллетеней, не бюллетеней, а этих, ну что я хочу сделать в городе. Теперь я пишу, теперь у меня она есть, я теперь галочки ставлю, что сделал, галку ставлю. Но уже вижу сам, что все не смогу делать. То есть слишком уж много там написал.
Проблема аварийных домов не новая, но почему-то предыдущие руководители ей почти не занимались. Теперь время упущено, и быстрого решения нет. В марте городские власти планируют заселить новый дом на улице Ленина — это первая и единственная новостройка в Суоярви за почти четверть века. Правда, там всего 18 квартир. С бюджетом в 30 миллионов рублей в год расселить 70 процентов городских домов невозможно. Есть Федеральная программа, но она заканчивается в 2017 году. И будет ли новая — неизвестно.
Петров: Прежними властями скорей всего было умолчено, что мало у нас аварийных домов, и всего лишь 8 домов было признано непригодными, но так как, хотя бы 8 расселить. Вот для того, чтобы не наступить на те же грабли в будущем, мы сейчас проводим эту масштабную работу, получается мы каждый жилой дом проверяем, пригоден, не пригоден.
А вот лично вы были на Идрисова, 5?
Петров: Конечно, был. Данный жилой дом признан непригодным для проживания.
Там просто опасно жить. Там живут с детьми.
Петров: Там живут пять семей, да.
Да. В том числе там есть семья с двумя детьми, которые там живут.
Петров: Да, данный жилой дом признан непригодным в прошлом году для проживания.
А как они могут там жить? Он опасный.
Петров: Ну если сейчас нечего нам предложить, понимаете?
Вы понимаете, это не просто гнилой пол, он просто может завтра рухнуть, и там дети?
Петров: Я понимаю, поэтому нами он был признан непригодным для проживания.
Заваркин: Вот идет запись, обращаюсь и к Президенту, и к кому угодно. Вот в таком виде.
Депутат Заваркин уверен, местная власть проблемы не решит, поэтому надо докричаться до руководства страны.
Заваркин: Год 2015. Что-то изменилось, была какая-то жилищная экспертиза назначена или какая-то комиссия жилищная? Что вообще было? Получали ответы от Петрова?
— Нет, ничего не получали, ничего не было.
Заваркин: На дворе 2016.
— Все так и осталось на своих местах, и с места не сдвигается ничего.
— Уважаемый Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин! Я прошел все ветви власти. Писал неоднократно, чтобы разобрались по поводу ветхого жилья.
Заваркин: Уважаемый Владимир Владимирович, хотел бы к вам обратиться с такой просьбой, один вопрос самый главный у меня: а нужна ли вам Карелия вообще Российской Федерации? Владимир Владимирович, я вам неоднократно писал в Москву, но получил ответ только лишь от пресс-службы, что ваши письма получены и отправлены в город Петрозаводск в правительство Карелии. Получается, что все, что я пишу отправляется в мусорницу.
Не дождавшись ответа от высших должностных лиц, Владимир Заваркин в мае 2015 года отправляется Петрозаводск, чтобы с трибуны оппозиционного митинга в очередной раз обратиться к Путину.
Заваркин: Я приехал в Петрозаводск, ну и там люди спросили: «Хочешь выступить? Ты откуда?». — «С Суоярви». — «Проблему по Суоярви можешь озвучить какую-то?». — Я говорю. — «Так почему, не могу, конечно, могу озвучить, проблем выше головы». Вышел на трибуну, взял микрофон.
— Слово предоставляется Владимиру Заваркину, депутату Совета Суоярвского городского поселения, представителя Суоярвского…
Заваркин: Так вот Владимир Владимирович Путин, я вам предлагаю: с ушей лапшу скиньте и посмотрите, что в Карелии делается! Лес вырубается на корню, вот такой лес вырубается, я вас не обманываю. Все увозится в Ленинград, в Москву, налоги не плотятся… Спасибо за внимание.
Заваркин: Ну и высказал свою мысль. Если Карелия не нужна Российской Федерации, давайте соберем референдум и решим.
Что им не понравилось? То ли оппозиционер Заваркин не понравился, то ли что-то не понравилось, они решили завести статью 280 часть 1. Приехал Следственный комитет, мне сразу предоставили адвоката, ну и следователь. Я сначала думал, что шутка, но какая тут шутка, если тебе уже статью приписали уголовную…
Вскоре Заваркин узнал, что его банковские счета заблокированы во исполнение Федерального закона «О противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», а сам он оказался в Федеральном перечне экстремистов и террористов Росфинмониторинга.
Заваркина: Меньше болтай, понимаешь. Вы посмотрите, какие большие списки.
Заваркин: Тебе говорят, пол-России уже, ты посмотри, какие списки были в 1937 году. Треть России была в списках «не значились», сколько расстреляли потом их.
Заваркина: А Ижаевых тут вон целая семья, наверное.
Заваркин: Вот, даже семьями.
Заваркина: Нет, я не хочу, Вов.
Заваркин: Кто там еще есть? Таких ты не знаешь даже... Но с Карелии, видимо, ты один. А тебе говорили, не надо.
Заваркин: Не надо было говорить на митинге, да?
Заваркина: Нет, на митинге ты сказал правильно, но не так подобрал слова.
Дело против Заваркина по обвинению в публичных призывах к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации дошло до суда и закончилось обвинительным приговором. И хотя наказание по этой статье предполагает до четырех лет лишения свободы, судья назначил ниже низшего: 30 000 рублей штрафа. А также отдельным абзацем в приговоре прописал, что не видит причин лишать подсудимого права быть депутатом, «принимая во внимание значительный объем депутатской деятельности и положительную оценку его деятельности избирателями».
Но на этом история не закончилась. Вскоре в дело вмешался районный прокурор:
Прокурор: В прокуратуру района из администрации Суоярвского городского поселения поступил, скажем так, запрос… Информация о том, что по неофициальной информации, в отношении Заваркина рассмотрено уголовное дело, и он судом признан виновным. Как мы понимаем, это безусловное основание для того, чтобы депутат был лишен статуса.
Речь идет о 40-й статье Закона о местном самоуправлении, по которой депутатом не может быть осужденный, вне зависимости от тяжести статьи.
— Вы понимаете, людей сбивают столку?
Прокурор: Это достаточно, наверное, тяжело для понимания тем людям, у которых все-таки нет высшего юридического образования. Но есть другие же примеры. Все смотрели фильм «Берегись автомобиля». Деточкин вроде виноват, но с другой стороны не виноват. Все знают, что все равно получил он приговор. «Здравствуй, Маша, я вернулся». Поэтому в данном случае у Заваркина в принципе есть такие же возможности…
— Ведет он, конечно, как вам сказать, неадекватно.
Заваркин: Я согласен, я не отрицаю.
— И он не может выслушать. Я тоже не ахти как бы. Отстаиваю права народа. У нас мало кто из депутатов отстаивает народ.
— Все понятно в твоем решении, давайте голосовать.
— Уважаемые депутаты, ставлю вопрос на голосование.
Шесть депутатов — за отставку, пятеро воздержались, и двое — против. Владимир Заваркин остается работать в Совете.
— Дело в том, что я юрист по образованию и бывший прокурор, в том числе и Суоярского района. Я голосовал «За», потому что считаю, как юрист, законные требования со стороны прокурора. Предлагали Заваркину с учетом этой ситуации добровольно сложить с себя полномочия, есть такая форма, что человек... Нет, ну принято решение. Депутаты вольны принимать. Кто-то, может быть, недопонимает ситуацию, кто-то еще как-то. Тут сложно говорить.
Прокурор: Несмотря на то, что правовых оснований у него быть депутатом нет, но он до сих пор является депутатом, потому что только Совет может принять такое решение, оно вроде как формальное, но оно все равно должно быть принято. В данном случае на сессии депутаты такого решения большинством голосов не приняли. Поэтому в данном случае необходимо будет обратиться в суд, обжаловать данное решение Совета. И если судом будет принято решение о том, что действие депутатов по рассмотрению данного представления является незаконным, то соответственно уже депутаты будут повторно рассматривать данный вопрос.
— Вот если только тебя снимут с депутатов, у нас город в этом болоте увязнет еще больше.
Заваркин: Ну я тоже не Бог, не царь. Я делаю то, что…
— Понимаешь, вот когда решаешь вот эти вот проблемы в городе, маленько что-то двигается, что-то. Ты этот улей шевелишь. Ты как Жириновский. Он там в Думе шевелит, а ты ту в Суоярви шевелишь. Шевелить-то их надо. Если их не шевелить, здесь вообще ничего с места не сдвинется. Если бы хотя бы было 50 процентов депутатов, которые сидят в мэрии, такие как он, здесь очень и очень можно было много сделать. А если он один борется со стеной, это непробиваемая стена, ее не пробить ему одному. Один-то в поле не воин. Нет такого, чтобы один был в поле воин. Задавят!