Издание New Times опубликовало расследование о старшей дочери Владимира Путина — Марии. По информации журнала, старшая дочь президента России Владимира Путина живет в доме, который охраняется ФСО и МВД на Новинском бульваре в Москве, а ее муж — голландский бизнесмен Йоррит Фаассен, фамилию которого она носит (но также носила и фамилию Воронцова).
Также New Times утверждает, что недавно она стала матерью. Автор этого расследования Сергей Канев предполагает, что Мария — покровитель Эндокринологического научного центра. С началом ее научной карьеры в области медицины связаны позитивные изменения у ее научного руководителя, главы центра академика Ивана Дедова. Дедов стал президентом Российской академии медицинских наук, а его сын — судьей от России в ЕСПЧ.
В Кремле традиционно отказались давать какие-либо комментарии на эту тему. Автор расследования — Сергей Канев поделился результатами своего расследования с Дождем.
The New Times узнал подробности жизни старшей дочери Путина
Канев: Добрый вечер.
Макеева: Сергей, вы долго это готовили? Сложно было найти всю эту информацию?
Канев: Больше двух лет я готовил это расследование, шел по следам, как говорится, главной «первой дочери страны». Были трудности, что-то типа провокаций.
Макеева: Что это значит?
Канев: Я выходил, скажем, на знакомую, договаривался насчет встречи. Подъехал чуть пораньше и увидел, что меня уже ждут какие-то люди. В общем, я не стал встречаться с такими хитрыми номерами. Конечно, мне было за эти два года обидно, я же работал не только по старшей дочери, но и по младшей, два года назад я узнал, под какими фамилиями они живут. Там же не только Воронцова, было еще три фамилии, причем очень смешные. Я пока не говорю, потому что скоро выйдет вторая часть по дочерям. Когда Reuters сделали расследование, я, конечно, сидел дома, скрипел зубами. От моего большого расследования кто-то потихоньку что-то откусывал.
Макеева: Они параллельно копали.
Канев: Да, не один же я такой умный, правильно? Вот пришло время, я опубликовал результаты своего расследования.
Макеева: Даже снять этот дом тоже представляло некоторые сложности, но тем не менее вам это как-то удалось, ничего страшного.
Канев: Да, летом я почему-то нарвался там, а в январе я поехал, на меня никто не обратил внимания. Зато я встретил там одну очень интересную соседку.
Макеева: Можно побродить и встретить соседей, которые знают много всяких слухов.
Канев: Не все люди в доме знают, что там проживает некая блондинка, которую охраняют секьюрити в штатском. Кое-кто знает и показывает: вот ее окна.
Макеева: И они знают, кто она? Подозревают?
Канев: Да.
Макеева: И показывают окна.
Канев: Да. Кто-то говорит, что это богатая иностранка, дочь или любовница какого-то иностранного магната. «Посмотрите, какие хоромы захапала!».
Макеева: Не знают, о ком говорят!
Канев: Говорят, что она иностранка, потому что «только по-французски разговаривала и еще на каком-то языке, я не поняла, на каком». Я думаю, на голландском. Появляется ее дочка, внучка президента. У меня есть видео, как президентская внучка делает первые шаги. Всё это будет во второй части расследования.
Макеева: Ничего себе, видео?!
Канев: Да. Надо копаться, а не ходить. Я говорю всем молодым журналистам: «Копайтесь, копайтесь. После работы пришли, залезьте, перепроверьте всё. И всё у вас будет».
Макеева: На сколько процентов из открытых источников, из соцсетей можно добыть эту информацию?
Канев: Очень много чего открыто. Живет она под другой фамилией, и все не знают, что это она. Но внимательный исследователь, расследователь типа меня, такого придурка, который копается, начинает сопоставлять, как и что. Там же всё легко, вычисляются в два счета даже ее охранники из службы безопасности президента. Они думают, что они секретные, но нет, всё вычисляется.
Макеева: Даже внешнее сходство можно заметить, она очень сильно похожа на Людмилу Путину.
Канев: Да. Я еще посмотрел, когда она была моложе, была больше похожа на отца. Стала взрослее ― уже на мать. Кстати, и внучка очень похожа на мать.
Макеева: Это всем нам ещё предстоит увидеть. А вы какой-то отклик на эту публикацию уже имеете? Кремль традиционно никак не комментирует такие вещи.
Канев: Портянки зашли на мою страницу.
Макеева: Что-что?
Канев: Портянки. Которые: «Ты в грязном белье копаешься».
Макеева: А, в этом смысле?
Канев: Да. «Ты козел, придурок, чего ты лезешь! Человек работает, о нас заботится, а ты копаешься!». Конечно, мне позвонили все друзья, коллеги, поблагодарили, сказали «молодец». Я даже слышал, что говорили «Маленький Уотергейт».
Макеева: Почему Уотергейт? Там разве есть какие-то порочащие сведения? У нас удивительная ситуация, мы не знаем ничего.
Канев: Надо копать. Я буду продолжать свое расследование, не успокоюсь на этом.
Макеева: Почему в таком случае было так сложно добыть фотографию мужа предполагаемой дочери Владимира Путина?
Канев: У меня есть эта фотография, даже есть фотография его отца. Но он там с закрытыми глазами сфотографирован в ресторане. Я не стал ее ставить, поставили ту, которая была.
Макеева: Такое ощущение, что из каких-то архивов.
Канев: Есть видео, где они сидят вместе с ресторане. У них целая компания, день рождения отмечали. Мария как переводчица всё время: «А вот Йоррит у вас спрашивает, Йоррит интересуется». Но там было снято на мобильный, не очень хорошо. У меня есть видео, где она в Японии, еще она на дне рождения у подруги. Есть достаточно, всё это при желании можно найти, только надо копаться.
Макеева: Посмотрите, как я всё это увидела, если всё это окинуть взором. Вы в этом уже два года, а я с утра прочитала, как и другие читатели New Times. Вы годами работаете, а читатель потом раз! Открывает и смотрит. Я поняла, что это девушка, которая ведет не то чтобы сильно роскошный образ жизни, исключая то, что в этом доме ее усиленно охраняют, и, может быть, тот момент, что судьба Эндокринологического центра и ее научного руководителя так расцвела под влиянием этих обстоятельств. А в остальном ― ну катается она в Голландии на велосипеде, очень мило и демократично, я бы сказала. Да, в Японии ― прочитала «Мемуары гейши», выложила на страницу в фейсбуке, что ей понравилось, поехала в Японию и нарядилась в кимоно. Это тоже не адски недоступная вещь, но это не то, что, например, шейхи, вертолеты, я не знаю. Довольно симпатичная история.
Канев: У нас есть чиновник категории А по фамилии Путин, Владимир Владимирович. У него есть дочери, вот старшая дочь. Здесь ничего такого, мы, налогоплательщики, это и так должны знать.
Макеева: Это другой вопрос.
Канев: Мы как раз и платим зарплату гражданину Путину, содержим его дочь. Она училась, мы платили налоги. Это и так должны все знать, как все знают, в каких ботинках вышла дочь Обамы, куда поехали дети Меркель или Берлускони. Все знают об этом. Мне так хочется спросить: «Владимир Владимирович, что за дикая азиатчина! Зачем прятать своих детей?».
Макеева: На этот вопрос был неоднократно дан ответ, он звучит так…
Канев: Безопасность, да.
Макеева: Дело даже не в безопасности, нет, не в этом смысле. А просто бремя постоянного внимания ― это тяжело, хочется хотя бы детей избавить от него. Такой смысл.
Канев: Тогда не избирайся, если ты боишься. Боишься публичности ― сиди у себя в Питере.
Макеева: Теперь уже поздно.
Канев: Тогда извини, браток. Назвался груздем ― полезай в кузовок. Конечно, у людей большой интерес. Как так, прятать своих дочерей? Я этого совершенно не понимаю.
Макеева: А вы пробовали получить какие-то подтверждения и комментарии в Кремле или даже не стали?
Канев: Я скажу витиевато. Господин Песков знал, что я копаю в этом направлении.
Макеева: Хорошо. Большое спасибо. Сергей Канев, автор расследования, публикации в журнале New Times был в нашей студии и любезно рассказал о том, как велось расследование, продолжавшееся аж два года. Я еще раз покажу эту обложку: «Первая дочь страны». Можете почитать и сравнить, на кого похожа девушка, о которой тут идет речь.
Фото: The New Times / открытые источники