Белковский о том, на ком теперь женится президент

Монгайт: В эфире «Прямая линия» со Станиславом Белковским, главным специалистом телеканала «Дождь», человеком, который знает ответы на все интересующие вас вопросы и буквально сейчас на них ответит. Вопросы к нам поступают через социальные сети, через телефон 8 (495) 744-01-01, их задавали сегодня на улице. И мы начнем с моего вопроса Станиславу, который я задам ему лично. Станислав, ну вот новость и вчерашнего, и сегодняшнего дня, это неожиданное для граждан России, новое матримониальное положение Людмилы Путиной, у которой теперь и фамилия другая, и муж другой, и жизнь, наверное, полегче. Как вы относитесь к этой новости, считаете ли вы, что это какой-то намеренный вброс, подлинная ли это информация? Что вы думаете про человека, которого называют ее мужем?

Белковский: Главный специалист телеканала «Дождь» отличается тем, что он отвечает не только на интересующие зрителей вопросы, но также на неинтересующие и незаданные. Еще в 2013 году, когда имел место развод Владимира Владимировича Путина с его супругой Людмилой Александровной, здесь же в студии телеканала «Дождь», еще не будучи главным специалистом, а только присматриваясь к этой, не существовавшей тогда должности, я говорил о том, что инициатором развода была Людмила Александровна, а причиной развода было именно появление в ее жизни другого мужчины, за которого она впоследствии вышла замуж. Этот другой мужчина и был Алексей Очеретный. Очеретный муж, кстати, хорошее словосочетание.

Монгайт: Хорошая шутка, запишу.

Белковский: Да, нашла очеретного мужа. Поэтому Людмила Александровна просто решила устроить свою личную жизнь по-новому, а для этого ей требовался формальный официальный развод, как честной женщине, с действующим Президентом РФ.

Монгайт: А что вас заставило так думать в 2013 году?

Белковский: Слухи и сплетни, которые роились тогда, особенно среди посетителей ряда заведений на Рублево-Успенском шоссе, шоссе, видите, я от волнения начинаю заговариваться.

Монгайт: Шла Людмила по шоссе...

Белковский: В частности, во всяких ресторанах типа «Причал», где их видели неоднократно, и так далее.

Монгайт: Как вы считаете, ну вот есть такая легенда, слух, что вот этот молодой человек 37 лет, значительно моложе Людмилы Александровны...

Белковский: Возраст гения зато. Именно в этом возрасте он и должен был нарушить статус супруги экс-президента.

Монгайт: Встречный вопрос, многие погибают именно в этом возрасте.

Белковский: Экс-супруги Президента, что значит оговорка по Фрейду.

Монгайт: В общем, есть некая негласная версия, что это фиктивный брак, что человек так или иначе спущен, скорее, для того, чтобы следить за ней, опекать ее, сверху. Как вы думаете, так это или нет?

Белковский: Я думаю, что если бы это был фиктивный брак, и человек был бы спущен сверху, то это был бы генерал-полковник спецслужб примерно в возрасте Людмилы Александровны.

Монгайт: А вы не верите, да, что вот этот молодой человек уже высокопоставленный военный?

Белковский: Может быть, он им и станет, в результате брака, потому что все-таки какие-то отступные со стороны Президента должны быть новой семье, правда. Но все-таки, думаю, что едва ли это фиктивный брак, и едва ли в 2013 году такими мотивами руководствовалась тогдашняя супруга действующего главы государства. Сегодня, кстати, Александр Андреевич Проханов, главный редактор газеты «Завтра», опубликовал, правда, не в своей газете, а в газете «Известия», очередной программный текст на тему о том, что Россия без Путина никак не выживет и сразу развалится. Вот я хочу сказать, что Людмила Александровна Путина доказывает всем нам ровно обратное, жить без Путина вполне можно.

Монгайт: Как вы считаете, для Владимира Владимировича Путина это было облегчение, эта новость, этот новый статус Людмилы Александровны?

Белковский: Я думаю, что Владимир Владимирович жил в де-факто несуществующем браке с Людмилой Александровной, а фактически они не были мужем и женой уже лет 20 к моменту их развода, еще до морковкина заговня. Его это полностью устраивало, поэтому это не было ни трагедией, ни особенным облегчением.

Монгайт: Дмитрий Докучаев спрашивает: «Станислав Александрович, женится ли теперь Путин, после того, как Людмила Александровна вышла замуж?». Все, естественно, вспоминают один из его ответов, по-моему, на Прямой линии, где он сказал, что не может жениться, пока свою бывшую не выдаст замуж.

Белковский: Не пристроит, да.

Монгайт: Причем он так сказал, «бывшую», сделал паузу, потом сказал «супругу».

Белковский: Вдруг он вспомнил, что он не дома, а на пресс-конференции.

Монгайт: И что она супруга. Типа, моя бывшая, как в мужском разговоре.

Белковский: Да. С одной стороны, для этого нет никаких препятствий, сейчас уже точно нет, когда известно, что Людмила Александровна вышла замуж. Но она вышла замуж не сегодня и не вчера, а некоторое время назад. Но Владимир Владимирович очень активно и изобильно эксплуатирует мифологему, что он женат на России, подобно королеве Елизавете Первой. И по-видимому, в его глазах, это звучит для русского народа весьма убедительно, потому что президент должен быть сексуален для всего народа, но он должен быть асексуален в каких-то конкретных, частных случаях. Никто не имеет права увести у русского народа его небесного жениха, который оплодотворяет его всеми видами возможных энергий и способов. Поэтому, думаю, что концепция того, что Путин женат на России, поэтому не может жениться на простой даме, пусть даже весьма прекрасной, пока будет преобладать. Во всяком случае, пока не нужно будет отвлечь русский народ от падения цен на нефть ниже нуля, по Кельвину.

Монгайт: Не могу вас не спросить, как вы думаете, он звонит своей бывшей, в пьяном виде, например, после вечеринки? Есть привычка, говорят, у людей.

Белковский: Я думаю, что Владимир Владимирович столько не пьет.

Монгайт: У нас есть звонок телефонный, думаю, что на другую тему. Здравствуйте, представляйтесь, задавайте вопросы Станиславу Белковскому. Представьтесь, пожалуйста, задавайте вопросы. Вас, к сожалению, пока не слышно. Здравствуйте, представляйтесь, вы в эфире.

«Здравствуйте. Я Владимир Анатольевич, хочу задать вопрос Станиславу Александровичу. Конечно, количество вопросов гражданину Путину на квадратный миллиметр информационной площади за последние сутки как-то сильно возросло, от британского правосудия до лично вашего отношения к нему. Чем вы это объясните?»

Монгайт: Вопрос в чем? Давайте четко сформулируем его.

Белковский: Видимо, чем обусловлен рост негативного интереса к фигуре Путина, так?

Монгайт: Да, спасибо большое. Прошу.

Белковский: Оно обусловлено теми событиями, которые происходили в мире последние два года, начиная с аннексии Крыма, когда Владимир Путин перестал быть для Запада приемлемой, легитимной фигурой. Легитимной он остался, конечно, как Президент Российской Федерации, но не вполне приемлемой фигурой и легитимным собеседником по широкому кругу вопросов. То есть нормальный Путин, который, при всех противоречиях между ним и западными лидерами, западными элитами в целом международным сообществом, существовал до марта 2014 года, сменился экстремальным Путиным, от которого можно ожидать всего, чего угодно. И Запад тем самым напомнил Владимиру Владимировичу, что есть большой объем информации, который не выплескивался на поверхность не потому, что это было невозможно сделать, и не в силу своего отсутствия, а потому, что Владимира Владимировича Путина ценили, любили и жалели. Может быть, больше, чем он того заслуживал. А сейчас этот объем информации может быть использован и против российского президента. Что касается фильма ВВС, в котором снимался ваш покорный слуга в качестве комментатора, должен заметить, что этот фильм снимался достаточно давно, он не вчера снят, то здесь нет ничего особенно нового. Кроме, пожалуй, того, что информацию, которую ваш покорный слуга предложил обсудить еще в 2007 году, когда от этой информации все абсолютно шарахались, как от банды зачумленных, фактов, подтвердил…

Монгайт: На Западе тоже шарахались?

Белковский: Нет, на Западе не шарахались. Но тогда приоритетом было умиротворение Владимира Владимировича Путина. Считалось, что поскольку Путин вполне приемлем для Запада по своим основным параметрам и философии принятия решений, и стратегии внешнеполитических действий, несмотря на отдельные всплески и взбрыки, которые носили, в основном, риторический характер, а не предметный, типа знаменитой мюнхенской речи 2007 года, то не нужно раздражать Путина всякими мелочами. Ну совершенно понятно, что вся российская верхушка коррумпирована, что она вывозит из России капиталы и размещает их на Западе. В конечном счете, это есть залог влияния Запада на эту верхушку, через капиталы, через возможность с этими капиталами что-то сделать в решающий момент, например, арестовать. Поэтому к Путину относились весьма и весьма толерантно, вопреки его собственным представлениям, что его постоянно подставляли и кидали. Иногда подставляли, иногда кидали, но это не было системной и последовательной позицией Запада в его отношении. Так вот, в этом фильме ВВС, мои данные 2007 года подтверждает уже американское лицо, Адам Шубин, который презентован российской аудитории как заместитель министра финансов США. Ну, он не совсем заместитель министра финансов, он большой человек, он глава американской финансовой разведки (OFAC), то есть службы Минфина, которая занимается непосредственно зарубежными активами, относительно которых существуют подозрения в отмывании денег и коррупции.

Монгайт: Пишут, что он отвечает за антироссийские санкции, в какой-то степени.

Белковский: В этом смысле да, хотя естественно, координатором самой философии и стратегии/ и тактики антироссийских санкций является заместитель Государственного секретаря США Дэниел Фрид. Это ключевая фигура в этом вопросе.

Монгайт: Много вопросов и про фильм, и про резонанс, который с ним связан. Я, естественно, начну со своего вопроса. Так неудачно он вышел для российских властей, в принципе для информационного пространства. Вот только что якобы Керри сказал, Керри же, да, сообщил, что вот скоро могут снять санкции.

Белковский: Не Джим Керри, известный американский комик, а другой человек. Это звучало бы как …

Монгайт: Да. Что летом могут снять американские санкции в адрес России, и тут же сказали и французские коллеги американских, что и французские санкции могут быть сняты. И теперь получается, что на Америку нужно опять крепко обидеться, и на Англию, и, в принципе, на всех окружающих после того, как вышел этот фильм, который якобы очерняет Президента.

Белковский: Что касается фильма ВВС и доклада судьи Роберта Оуэна по поводу обстоятельств убийства бывшего подполковника ФСБ Александра Литвиненко, который увидел свет на днях, то здесь, я думаю, для Владимира Путина нет ничего нового. Он давно смирился и свыкся с мыслью, что Запад будет его, вульгарно выражаясь, «мочить». Кстати, еще в начале путинского правления, лично я, будучи тогда еще не пенсионным, а действующим политконсультантом, внес с целью смягчения нравов и отражения нового психологического климата эпохи, ввести вместо термина «мочить» термин «увлажнять». Но этот термин не прижился, недостаточно радикальным оказался для тех, кто этим занимается. Поэтому, я не думаю, что Путин сильно расстроился. Собственно, он считает, что англо-саксонский мир и должен выступать с радикальных антипутинских позиций, вряд ли он узнал что-то принципиально новое. Что же касается санкций, то разговор о них носит во многом схоластический характер и представляет собой очередной сеанс психотерапии Запада в отношении Путина. Ведь и Джон Керри, и министр экономики Франции заявили фактически, что санкции могут быть сняты, а могут и не быть сняты, в случае полной реализации Минских соглашений. А с полной реализацией Минских соглашений дело швах, потому что, во-первых, до сих пор не решен вопрос, что было раньше, курица или яйцо, то есть сначала Россия должна передать Украине контроль над границей в районе мятежных самопровозглашенных ДНР и ЛНР, или сначала Украина должна завершить конституционную реформу, которая давала бы этим территориям особый статус, в том числе и в смысле проведения там местных выборов. А также речь идет о завершении амнистии всем участникам боевых действий, в том числе со стороны ДНР и ЛНР. На Украине эти меры являются крайне непопулярными. Сегодня в Парламенте Украины нет конституционного большинства, которое позволило бы продавить поправки к основному закону страны. Непопулярна амнистия. Учитывая, что Украина не Россия, как мы знаем давно, Президент Петр Порошенко и нынешняя правящая коалиция просто могут потерять власть, если они будут слишком дословно, если они будут слишком настойчиво добиваться дословной реализации Минских соглашений. Поэтому это дело будет, эта резина будет тянуться еще долго, и тем самым Джон Керри и министр экономики Франции, не погрешив против своих прежних показаний ни разу, скажут, что поскольку соглашения не реализованы, то и санкции снимать не надо. Тем более, что это не касается все равно крымских санкций, введенных весной 2014 года в связи с присоединением полуострова к России.

Монгайт: Вот Алесандр Богдашкин спрашивает: «Как дальше будут развиваться события после вот этого фильма ВВС о Путине? Будет ли просто словесная перепалка, или будут какие-то серьезные заявления и действия?»

Белковский: Словесная перепалка будет, и она уже идет, устами главного перепальщика Российской Федерации Дмитрия Сергеевича Пескова, который сказал, что никаких доказательств нет. Я полагаю, что доказательства есть. Мне очень понравилась формулировка, которая сегодня растиражирована в социальных сетях, что ЦРУ подтвердили данные Белковского. Тем самым было подчеркнуто, что какого-нибудь совсем лоха с улицы главным специалистом «Дождя» не назначат.

Монгайт: ЦРУ только и занимаются факт-чекингом, каждое ваше слово...

Белковский: Да, еще раз говорю, что поскольку Владимир Путин готов к такого рода выпадам против себя давно, и он не очень переживает по их поводу, то думаю, что ничего сверхестественного и сногсшибательного не произойдет. Произойдет только одно. Еще в марте 2014 года, сразу после референдума, предварявшего аннексию Крыма, один умный российский чиновник, бывают и такие, первый вице-премьер российского Правительства, Игорь Шувалов сказал, что страшнее любых прямых санкций против России косвенные. То есть ухудшение репутации страны и ее элит и превращение России в больного человека Европы, с которым никто не хочет иметь дело.

Монгайт: Но это уже произошло, нет?

Белковский: Это происходит уже два года, это происходит много лет подряд, это мощно интенсивно и быстро происходит последние два года после крымской эпопеи и начала войны в Донецком и Луганском регионах Украины. И, наконец, доклад судьи Оуэна и фильм ВВС, конечно, — это очередные шаги в этом самом направлении, превращение в больного человека Европы, от чего будут страдать не только элиты, но и простые россияне, у которых будут проблемы с визами, с поездками за рубеж, с трудоустройством за рубежом, с образованием для своих детей и так далее, и так далее.

Монгайт: Это ужасно несправедливо, вы знаете, Стас. Ну почему вот мы с вами должны отвечать за действия Путина?

Белковский: Потому что мы с вами, Анна Викторовна, не сделали ничего, чтобы в России наступил демократический рай, а Владимир Путин своевременно ушел с занимаемого поста.

Монгайт: Ну извините, Станислав, я-то считаю, что мы с вами нормально выступаем вообще, грех жаловаться.

Белковский: С радикальных позиций, я считаю, что да, мы что-то сделали, но мы не сделали для этого достаточно. Каждый народ, как известно, имеет то правительство, которое заслуживает. Я не знаю, народ ли мы с вами, но возможно, мы имеем то правительство, которое не заслуживаем.

Монгайт: Я хотела бы взять еще один вопрос из социальных сетей. Мери Пеппермен спрашивает, просто это связано с предыдущей вашей репликой: «Как надолго хватит творческого потенциала пресс-секретаря Путина господина Пескова выкручиваться в ответах за действия Путина? Станислав, помогите ему в изготовлении более оригинальных штампов для ответов, а то «все врут» и «ничего не доказано», надоело слушать».

Белковский: Ну, оригинальный штамп — это оксюморон, либо нечто оригинальное, либо штамп. Кроме того, я как бывший политконсультант, могу сказать, что есть две заповеди политконсультанта, которые я не нарушаю даже на пенсии. Первая — любые советы надо давать только тогда, когда тебя об этом просят.

Монгайт: И когда за это платят.

Белковский: Да, и второе, когда за это платят. Поскольку Дмитрий Сергеевич Песков ко мне пока не обращался, тем более за коммерческими консультациями, я в общем, воздержусь от попыток ему помочь. Думаю, что силы воображения и знания русского языка у него пока хватит.

Монгайт: А как вообще он справляется, на ваш взгляд? Так активно, как он работает на этом своем высоком посту, я припоминаю только Ястржембского, в момент когда Ельцин был совсем болен.

Белковский: Но и то, понимаете, Сергей Ястржембский, при всем к нему уважении, он был очень специфическим пресс-секретарем. Именно тогда был поставлен вопрос о том, что есть критерий успеха работы пресс-секретаря? Его собственный имидж, который у Ястржембского был почти идеален, или имидж его клиента, то есть босса, который по Сергею Ястрбжемскому, был, мягко говоря, далеко не идеален. То есть складывалось впечатление, что вот есть абсолютно вменяемый, разумный, красивый, говорящий на многих языках, трезвый Ястржембский, и вечно пьяный и больной Ельцин, от которого Ястржембский уже прячет глаза, чтобы за него не отвечать.

Монгайт: Ну а что, Дмитрий Песков тоже красивый, обаятельный, в прекрасных отношениях, достаточно молод...

Белковский: У Дмитрия Пескова этой проблемы нет, он не выглядит лучше своего босса и прекрасно оттеняет все достоинства Владимира Владимировича Путина. Кроме того, видимо, Дмитрий Сергеевич Песков психологически весьма комфортен для главы государства, потому что, насколько я понимаю, ему зачастую дается, ему дано право зачастую озвучивать какие-то позиции, не согласованные с Президентом напрямую непосредственно перед ответом.

Монгайт: Когда такое было?

Белковский: Это периодически случается, видно, что Песков не спрашивал что-нибудь у Путина.

Монгайт: А подошел творчески.

Белковский: Да, видно, что он ведет себя вполне вольно в таких ситуациях. И вообще, это первый пресс-секретарь за поздне-ельцинское и путинское время, который может здесь, в этой студии говорить, что, конечно, амфоры на горе были не настоящие, а подложены туда специально перед нырянием первого лица страны, и ничего ему за это не будет. А почему — а потому, что с их точки зрения, Путина и Пескова, аудитории «Дождя» все равно, она все равно антипутинская, злодейская, проамериканская и прогосдеповская. С одной стороны, ее ничем не переманишь и не перекупишь, а с другой стороны, она не настолько велика, чтобы нести какую бы то ни было угрозу политической стабильности в стране.

Монгайт: У нас есть по телефону еще один вопрос про Президента Путина. Любим мы про Президента, давайте, еще немножко про него поговорим. Задавайте вопрос, представляйтесь, Станислав вас слушает. Представляйтесь, пожалуйста, говорите, откуда вы, как вас зовут и задавайте вопрос.

«Вопрос этот будет задан?»

Монгайт: Конечно, задавайте вопрос, вы в эфире.

Белковский: Вы его и зададите.

«Зачем Путину иметь несметные богатства, если у него и так все есть? Зачем это ему?»

Монгайт: Это хороший вопрос, меня это тоже страшно мучает. Станислав, как он их будет тратить?

Белковский: Как говорил известный иностранный агент, он же консультант, профессор Воланд, человек смертен, более того, он внезапно смертен. Я думаю, что несмотря на все успехи современной медицины, которой, может быть, Россия может похвастаться не в столь большой степени, как развитые страны, и эру Водолея, которая началась в 2003 году и предполагает естественный прирост средней продолжительности жизни на 20-30%, по сравнению с предшествовавшей ей эрой Рыб, все равно Владимир Путин, как это ни печально одним и ни радостно другим, не вечен. У него есть дети, будут внуки.

Монгайт: А есть же, говорят, уже один ребенок?

Белковский: Может быть, даже один и есть. И всем надо как-то жить. Да, действительно, Владимир Путин живет при коммунизме. Он живет в государственных резиденциях, с огромной государственной охраной, все что он ест, пьет, носит на себе, это все за счет государства. Я думаю, собственно, и наличные деньги ему в кармане не нужны. Я не уверен, что он помнит, каков дизайн современной российской наличности. Кроме того, система так устроена, что на всякой большой должности ты должен зарабатывать миллиарды долларов, а не просто возможность доступа к квазикоммунистической инфраструктуре бесплатного потребления.

Монгайт: Чтобы была личная мотивация, что ли?

Белковский: Ну конечно, а что, президент должен бесплатно работать? Как раб на галерах? Представляете, какие риски и какие нервные затраты сопряжены с этой высочайшей должностью? Особенно для человека, который, согласно показаниям его самого и тех людей, которые привели его во власть, президентом быть и не хотел, а хотел быть начальником какой-нибудь крупной государственной или окологосударственной корпорации, типа Газпрома. И вот его бросили в самую топку, тем более в эпоху, когда цены на нефть были низки, а вероятность распада страны велика, когда полыхала чеченская война, и казалось, конца и края ей нет. Хотя бы сорока миллиардов долларов такой человек заслуживает в качестве гонорара? Я считаю, что да.

Монгайт: Получается, что Путин, как и все хорошие, порядочные люди, он живет ради детей, чтобы дети были счастливы, у них было обеспеченное будущее.

Белковский: А поскольку его дети — это весь народ Российской Федерации, то Путин в очень расширительном смысле живет ради детей.

Монгайт: У нас уже есть 40 миллиардов, из чего можно сделать вывод, некоей заначки нашего Президента.

Белковский: У нас есть и больше, только как бы до них добраться. По старому анекдоту, тут вопрос в фейсбуке, кто-то просил рассказать анекдот. Рассказываю, идя навстречу пожеланиям трудящихся.

Монгайт: Неожиданно. Станислав начал сам читать себе вопросы. Я пойду, пожалуй.

Белковский: Нет, ни в коем случае, тогда у меня будет стимул. Просто я получил в фейсбуке вопрос, который звучит так, расскажите анекдот, а то мрак вокруг.

Монгайт: А я думала, мы до этого вопроса не дойдем. Давайте сразу.

Белковский: Рассказываю анекдот. Старый советский короткий анекдот. Может ли сын генерала стать маршалом? Нет, потому что у маршала тоже есть сын.

Монгайт: Отличный анекдот. Сейчас выйдем на рекламу, а потом с новым анекдотом вернемся в эфир.

Монгайт: Мы возвращаемся в студию «Дождя», где уже 23 минуты продолжается «Прямая линия» со Станиславом Белковским, главным специалистом нашего телеканала, да мне кажется, и всея Руси. Итак, мы начнем с того, что возьмем вопрос, который сегодня задавали Станиславу на улице. У нас есть несколько таких вопросов. Итак, начнем.

«Станислав Александрович, как вы считаете, текущая ситуация с ценами на нефть может пойти России на пользу?»

Белковский: Безусловно, потому что падение нефти так или иначе, рано или поздно, приведет к переосмыслению всей концепции развития страны, выдвижению на авансцену новых элитных групп, но это случится не при Владимире Путине, который, как закоренелый консерватор, безусловно, считает, что единственно правильной моделью экономики является нынешняя сырьевая, и опираясь на данные не только собственной интуиции, но и многих иностранных экспертов и нефтетрейдеров, считает, что уже в этом году, из-за нерентабельности, из-за того, что при 25-30 долларах за баррель добыча на многих месторождениях не только сланцевых, но и обычных, становится нерентабельной, будет отскок к концу 2016 года до 40-50 долларов за баррель, а там в 2017 году и того выше. Собственно, эту позицию от своего, правда, имени, а не Путина, озвучивал в Давосе новый неформальный экономический пресс-секретарь Президента России, прямой конкурент Дмитрия Сергеевича Пескова, Алексей Леонидович Кудрин.

Монгайт: Почему он конкурент его?

Белковский: Ну потому, что в Давосе, собственно, он говорил от имени Путина. Он только забыл сказать, что это точка зрения Путина, но так оно и было. И, конечно, я бы на месте Дмитрия Сергеевича Пескова не расслаблялся. Кудрин изложил путинскую точку зрения, что к концу года будут санкции отменены. Почему? Ну потому, что Путин так думает. А в 2017 году начнется экономический рост. Вопрос «почему?» мы тоже оставляем Алексею Леонидовичу.

Монгайт: Потому что так бы хотелось, я думаю. Я вот присоединяюсь. Я тоже этого хочу.

Белковский: Если нельзя, но очень хочется, то можно, как известно.

Монгайт: У нас есть несколько вопросов по телефону. Давайте возьмем вопрос, например, про Украину. Представляйтесь, пожалуйста, задавайте вопрос.

«Здравствуйте. Это Владимир из Тель-Авива. Станислав, вот вы лично знакомы с Украиной, поэтому хочу я вас спросить, если Путин окончательно разгромит украинскую армию, дойдет там до границы Польши, Венгрии, что сделает украинский народ? Потому что я на правительство и армию украинскую не рассчитываю. А вот украинский народ, он будет сопротивляться или так это?»

Белковский: Да, я действительно лично знаком с красавицей Украиной.

Монгайт: А с Венгрией и Польшей?

Белковский: Неоднократно целовал ее. С Венгрией и Польшей несколько меньше. Я думаю, что украинский народ перейдет в состояние партизанской борьбы. Просто так он не сдастся, во всяком случае украинский народ, живущий по правую сторону Днепра, на правом берегу.

Монгайт: А сама вот версия, что Путин дойдет своей армией до Венгрии, Польши.

Белковский: Вы знаете, весной 2014 года эта версия была весьма популярна, в том числе и на Украине. Вторжение ожидали если не со дня на день, то с недели на неделю.

Монгайт: Это понятно, апокалиптические версии.

Белковский: И украинские спецслужбы даже постоянно поставляли политическому руководству страны информацию о том, что вот-вот российские войска войдут. И именно тогда я, находясь на Украине, пытался собственными силами провести неформальный социологический опрос на тему «Выйдут ли встречать российские войска хлебом-солью?» и если да, то в каких регионах.

Монгайт: И что вы думаете?

Белковский: И например, я приходил к выводу, что в некоторых регионах, от Харькова до Одессы, могли выйти встречать значительная часть населения. Но потом все рассосалось. Во-первых, Владимир Путин дал понять, что он не будет идти дальше Донецкого и Луганского регионов ни в каких формах, кроме того, стало очевидно, что украинский народ не хочет переходить под контроль России, ни полностью, ни частично. И в этом смысле само разделение на восточную и западную Украину, которое доминировало в политическом бытии страны на протяжении 25 лет, ушло на второй план, да даже на третий, и в общем-то в разных регионах так или иначе голосуют за украинскую независимость и за политические силы, ее олицетворяющие. Но я уверен, что увеселительной прогулки, по крымскому сценарию, бы не получилось. Это была бы партизанская война на годы и десятилетия, которая, ну на десятилетия нет, но на годы она абсолютно изнурила бы Россию и российские вооруженные силы, и в итоге привела бы к уходу их с украинской территории.

Монгайт: Не могу не взять еще один вопрос про Украину, просто потому, что мне очень нравится, как он сформулирован. Александр Гоман спрашивает: «Станислав, когда этот шабаш закончится? В нормального человека это не влазит. И на дворе 21 век. Это как страшный сон. Я имею в виду войну между Россией и Украиной и процессы, которые происходят внутри стран». Когда этот шабаш кончится? В нормального человека это не влазит, Станислав, на дворе 21 век.

Белковский: Тьма сгущается перед рассветом. Я что? Украинская государственность находится в стадии становления. Этот процесс де-факто начался не в 1991 году, когда Украина формально приобрела независимость от Российской империи, а в 2004, после Оранжевой революции. Он шел зигзагами, извилисто. Сейчас просто должна пройти еще одна смена поколений, и люди поколения Петра Порошенко и даже Арсения Яценюка, хотя он весьма молод, должны уйти и уступить место людям, которые уже мыслят по-европейски. Это же относится и к России, хотя у нас, конечно, процесс смены поколений будет гораздо более драматичным, я даже не хочу сказать, что он будет более медленным, но драматичным, поскольку для него нет легальной демократической политической инфраструктуры и сопутствующего сценария. Но это мы должны пережить и переждать. Это последние конвульсии нашей империи, у истоков которой стояли монголы, чингисханы и батыи.

Монгайт: Вот Роберт Гатес как раз спрашивает: «Россия дорого заплатила. В чем ее истинная вина? На что так разозлилась Америка?» То есть кажется, что как-то так все устроено.

Белковский: Америка разозлилась на нарушение правил игры. Вопреки позиции, исповедуемой значительной частью российской элиты и субэлитных, то есть подэлитных, кругов и кружков, Америка вовсе не была злобной мачехой для России после 1991 года, вообще сохранение территориальной целостности России во многом обеспечивалось Америкой. То, что Россия унаследовала от Советского Союза его ядерное оружие в полном объеме, и что ядерный арсенал не был разделен между бывшими союзными республиками, на территории которых находился, это во многом произошло благодаря позиции Соединенных Штатов. Так же, как и переход к Российской Федерации кресла постоянного члена Совета Безопасности ООН. В общем, Америка сделала много для того, чтобы Россия чувствовала себя модератором постсоветского пространства, региональной державой. Хотя сама Россия во многом упустила здесь инициативу и перестала быть критерием, источником критериев легитимности постсоветских режимов, уже при Владимире Путине, Америка здесь была совершенно не при чем. Но когда Россия начала насильственно перекраивать постсоветскую карту, это было уже для Америки абсолютно и совершенно неприемлемо.

Монгайт: Давайте возьмем еще один вопрос с улицы. Что же спрашивали сегодня?

«Ответьте на вопрос, как получить деньги у Госдепа США?»

Монгайт: Хороший, в кассу вопрос. Ну вы-то знаете, Стас.

Белковский: В кассу Госдепа США. Очень просто. Надо придумать какой-нибудь хитрый проект. Например, поскольку мы знаем, как учит нас Гарри Кимович Каспаров, телеканал «Дождь» и «Эхо Москвы» полностью продались Кремлю, ну о чем свидетельствует и наш с вами эфир, Анна Викторовна. Мы исповедуем исключительно кремлевскую точку зрения и морочим людям голову.

Монгайт: Такая она, да, многократная.

Белковский: То нужно написать бизнес-план какого-нибудь медиа-проекта, который пришел бы нам на смену. После чего позвонить в Госдеп США, представиться Гарри Кимовичем Каспаровым, перед этим надо взять у него несколько платных уроков, потому что у него…

Монгайт: Вы не оставляете Гарри Кимовича в покое.

Белковский: Ну, он великий чемпион. Как же я могу оставить его в покое? И думаю, что деньги пойдут. Есть, кроме того, огромное количество фондов, и в Европе, и в США, которые интересуются, во что бы вложить в Российской Федерации. Можно придумать какой-нибудь оппозиционный радикальный проект.

Монгайт: А что, действительно, если придумать оппозиционный радикальный проект, можно получить деньги у Госдепа США? Я совершенно серьезно спрашиваю.

Белковский: Для этого, собственно, существует целая инфраструктура лоббистов, находящихся непосредственно в Вашингтоне, это американские люди, это и русские люди, в общем, это длинный путь. Просто так прийти в Госдеп США и попросить на такси не удастся. Поэтому, ну поскольку человек, который задал этот вопрос, весьма молод и глаза у него горят, я думаю лет 15-20, и уже не мы ему будем рассказывать как взять деньги у Госдепа США, а он — нашим детям и внукам.

Монгайт: А он будет нам их давать. Бог даст.

Белковский: Если не Госдеп, а Бог даст.

Монгайт: Ну возможно, они работают в какой-то кооперации. Вопрос Виктории Викторовой, которая спрашивает.

Белковский: Просто победоносная женщина во всех смыслах.

Монгайт: Виктория Викторова, да, повезло человеку. «А у меня такой вопрос, почему дагестанский ОМОН разогнал митинг в поддержку Рамзана? Это что? Сигнал к тому, что Дагестан тоже скоро будет отделяться?» Я действительно не поняла. Почему так произошло?

Белковский: Ну, это был не митинг, а автопробег.

Монгайт: Да, но это не меняет ситуацию.

Белковский: По бездорожью разгильдяйством.

Монгайт: Почему?

Белковский: Ну, потому, что это был очень хитрый технологический проект, придуманный бывшим олимпийским чемпионом по вольной борьбе, я, правда, не знаю, бывают ли бывшие чемпионы по вольной борьбе, господином Муртазалиевым, бывшим главой пенсионного фонда по Дагестану, который вошел в 2015 году в острый конфликт с руководством республики. Сейчас находится в вынужденной эмиграции в Дубае, в Объединенных Арабских Эмиратах. И он организовал такой проект, как бы за Путина, Кадырова и Муртазалиева, поставив тем самым себя, гонимого в Дагестане, на одну доску с Президентом Российской Федерации и его любимым региональным руководителем. Ясно, что это немедленно раскусило руководство Дагестана, во главе с противником чемпиона Муртазалиева, Президентом Рамазаном Абдулатиповым, и пресекло эту изощренную политтехнологическую акцию, хотя надо отдать должное Муртазалиеву и его советникам, она действительно была весьма креативна.

Монгайт: То есть сама идея провести автопробег за Рамзана и…

Белковский: За Путина, Рамзана и Муртазалиева.

Монгайт: И за Путина, и как бы еще и за Муртазалиева, была действительно очень удачной.

Белковский: Ну, фактически Муртазалиев был главным героем пробега, но в принципе, даже если абстрагироваться от чемпиона по вольной борьбе Олимпиады в Сиднее, то можно сказать, что вообще, агитировать за Путина и Рамзана позволено не каждому, а только лицензированным агитаторам, число которых…

Монгайт: Да и не всегда разрешено, мне кажется, Рамзану. Он тоже довольно сильно превышает полномочия.

Белковский: Потому что нельзя переагитировать. Ведь всякая агитация и пропаганда в этой системе должны быть нормированы, дозированы и правильно расставлены по полочкам. И если каждый будет агитировать за Путина, как бог на душу положит, то эта агитация может привести к обратным результатам, чего Кремль, безусловно, не хочет.

Монгайт: А кто вообще стоит, кто тот PR-технолог, действующий PR-технолог, который придумывает все эти акции в Чечне? Ну вот Муртазалиев выступил сам, и ему тут же дали по рукам. А кто вот собирает миллионные митинги в Грозном? Это чеченские инициаторы или все-таки это из Москвы люди?

Белковский: Помните, это тоже возвращаясь к тотальному мраку вокруг, еще один короткий анекдот. Помните, как «Армянскому радио» передают вопрос для КГБ СССР:

— Простите, пожалуйста, а кто там сидит и сочиняет политические анекдоты?

На что КГБ СССР через «Армянское радио» отвечает:

— Ну кто сочиняет, тот и сидит.

Миллионы людей на митинге в Грозном собирает, естественно, административная машина администрации Чеченской Республики, это административный ресурс скорее, чем политтехнологический. Ну а политико-консультативным и креативным обеспечением Рамзана Кадырова занимаются, как мы знаем, агентство «Апостол», конечным бенефициаром которого является Тинатин Гивиевна Канделаки. Надо сказать, что вообще очень успешное агентство, которое всего за несколько лет превратилось из небольшой структуры в лидера российского рынка PR и политтехнологий, без преувеличения.

Монгайт: Без зависти это сейчас говорите, Станислав?

Белковский: А почему пенсионер должен завидовать? Когда стареющие сила нам начинают изменять, и мы должны, как старожилы, пришельцам новым место дать, как сказал поэт. Спаси нас от бессильной злости на изменяющийся мир, где новые садятся гости за уготованный им пир. Нет, здесь нет ни малейшей зависти, конечно, есть только восхищение Тинатин Гивиевной и ее разнообразными талантами. Но есть еще Владислав Юрьевич Сурков, бывший первый заместитель руководителя администрации президента, тесно связанный с Рамзаном Ахматовичем Кадыровым. Считается, что, когда Сурков был вынужден уйти из правительства с поста вице-премьера руководителя аппарата, то Рамзан Ахматович был одним из тех, кто способствовал его возвращению к работе на государство и непосредственно Владимира Путина. И я думаю, что креативным потенциалом Суркова так же окормляется чеченский лидер.

Монгайт: Хотела бы вас расспросить подробно про новые политические силы, и я знаю, что у нас есть, по-моему, один вопрос по телефону, связанный с партией, которая теперь создана нашим омбудсменом, занимающимся помощью малому бизнесу и просто бизнесу, господином Титовым. Задавайте вопрос.

Белковский: В основном своему же бизнесу, господином Титовым.

Монгайт: Задавайте вопрос, представляйтесь. Станислав Белковский, наш главный специалист, ждет.

«Добрый вечер, Анна и Станислав».

Монгайт: Здравствуйте, Евгений.

«Станислав, вот вы мне объясните, эта работа Бориса Титова с участием кремлевских политтехнологов, типа «Справедливой России» Смирнова в 2011 году, или это просто очередной спойлер?»

Белковский: Я думаю, что вы ответили на ваш вопрос, Евгений, неслучайно вы так заинтересованно и активно всегда слушаете нас и смотрите, и уже сами могли быть главным специалистом. Конечно, это кремлевский спойлер. Этот ответ прост. Это очередная псевдопартия, которая не пройдет в парламент, но зато отнимет 1-2% голосов у других партий либерального спектра. Что же касается бизнес-омбудсмена, то я думаю, Борис Титов был вполне успешен в защите интересов своего производства российского игристого вина «Абрау-Дюрсо». Я помню, как в «Мастере и Маргарите», вы помните, что с помощью нечистой силы деньги превращались в этикетки от «Абрау-Дюрсо» и обратно. Вот Борис Титов, будучи представителем абсолютно пречистой силы, научился делать то же самое, используя в том числе, ресурс своего поста бизнес-омбудсмена.

Монгайт: А что, так плохо идут дела с «Российским игристым»? Почему ему не сидится там, в Абрау?

Белковский: Нет, я думаю, они с каждым годом идут все лучше благодаря последовательным политическим и экономическим усилиям производителя этого бренда, хотя я бы лично рекомендовал всем моим согражданам, перед тем, как употреблять «Абрау-Дюрсо» посмотреть, нет ли на полке настоящего французского шампанского, или хотя бы Просекко, не попали ли еще эти напитки под всепроникающие и всепоглощающие продовольственные контр-санкции.

Монгайт: Пока не началась агитация за пьянство, мы сейчас, у нас есть, кстати, вопрос.

Белковский: Кстати, чем более примитивен алкогольный напиток, и чем более он низкого качества, тем легче им спиться, поэтому это была агитация против пьянства.

Монгайт: У нас есть вопрос про санкции, кстати, давайте его возьмем. Здравствуйте, представляйтесь, пожалуйста, задавайте вопрос.

«Алло, здравствуйте. Александр, город Москва. Скажите пожалуйста, вот сейчас ситуация с упавшей нефтью, и все предсказывают, что в России через год-два закончатся все резервы. То есть совершенно очевидно, что для западных лидеров нынешняя ситуация это отличная возможность дожать Путина, а вместо этого мы, наоборот, слышим, что стоило Путину пойти на какие-то уступки, как все сразу заговорили о снятии санкций. Тут хотелось бы уточнить, западные лидеры стоят между каким выбором? То есть либо дожать Путина и дождаться того, что власть сменится, либо какая у них альтернатива? То есть почему они идут на снятие санкций и почему для них это вдруг стало более выгодным, чем подождать годик-другой, пока оголодавший народ не снесет лидера. Спасибо».

Белковский: Спасибо. Я уже говорил сегодня в этой студии, что пока действительно о снятии санкций речь не идет, это сеанс психотерапии, призванный подстегнуть Владимира Путина к реализации Минских соглашений. Но постольку поскольку реализация Минских соглашений весьма затруднена, а она является необходимым условием снятия санкций, то я бы не говорил о реальном намерении Запада от этих санкций отказаться. В принципе, Запад здесь стоит на развилке. Помните, налево пойдешь — морду набьют, направо пойдешь — морду набьют, а останешься на месте — прямо здесь морду набьют, как в анекдоте известном про русского богатыря. Нет, Западу, конечно, морду никто не набьет. С одной стороны, да, нужно избавиться от Путина, с другой стороны, западные элиты очень плохо верят, что это удастся быстро сделать, и не видят никаких механизмов или приводных ремней для реализации такого типа сценария. Не верят они ни в протестный потенциал русского народа, ни в элиты российские в этом смысле. Но с третьей стороны, естественно, нужно сделать так, чтобы не спровоцировать Путина на какие-нибудь резкие шаги в международной и военной сферах. И вот между этими позициями Запад, приблизительно, разрывается, считает, что поскольку Россия все более и более, в силу особенностей своей новой миролюбивой внешней политики и самоизоляции от западных финансов и технологий, что для этого типа экономики если не смертельно, то катастрофически болезненно, Россия сама окажется на периферии абсолютно всех мировых процессов, и поэтому надо просто терпеливо подождать. И этот плод, в виде завершения путинского периода российской истории, этот перезревший плод сам упадет в руки или к ногам западного колосса. Но для этого нужно иметь терпение и не опережать события, не бежать впереди паровоза. Который, помните, наш паровоз вперед лети, в период афганской войны была такая шутка, наш паравоз вперед лети, в Кабуле остановка.

Монгайт: Екатерина Бердникова спрашивает: «Что делать с рублевыми накоплениями?» Все сейчас спрашивают себя, у кого есть хоть какие-то рублевые накопления.

Белковский: Я думаю, что рублевые накопления нужно инвестировать в недвижимое и движимое имущество.

Монгайт: В недвижимое тоже?

Белковский: Все зависит, естественно, от масштаба накоплений. Потому что спекуляции на валютном рынке, они никак не могут быть разумным образом спрогнозированы и спроектированы в нынешней ситуации. Тут многое очень будет зависеть и от позиции спекулянтов, и от внезапных интервенций Центрального банка, и от флуктуаций цен на нефть, тут не угадаешь, если ты не какой-то мощный аналитик. А если мощный аналитик, то не угадаешь тем более, поскольку специалист подобен флюсу, его полнота односторонняя, как сказал Козьма Прутков.

Монгайт: Пришел хороший вопрос, спрашивают, когда Станислав последний раз общался лично с Путиным. Действительно, хороший вопрос, такое ощущение, что вы с ним каждый день накануне нашего эфира общаетесь, сверяете, что называется, температуру по офису.

Белковский: Знаете, еще был такой анекдот про Рабиновича.

— Рабинович, почему вы не были на последнем партсобрании?

— Если бы я знал, что оно последнее, я бы обязательно пришел.

Я думаю, что последний раз, когда я общался с Владимиром Путиным, еще не настал.

Монгайт: Не хочет Станислав рассказывать, как часто он общатеся с Путиным.

Белковский: Очень редко, это я могу сказать.

Монгайт: Очень важно правильно задать вопрос. Вот хоть узнали, что редко.

Белковский: Раз в световой год, хотя это единица измерения расстояния, а не времени, я здесь приплел ее не по делу.

Монгайт: А мы возьмем вопрос, который задали нам сегодня на улице. Давайте, у нас есть еще несколько вопросов такого рода.

«Очень хотелось бы спросить, не планируете ли вы с лекциями выступить хотя бы в каких-то городах России?»

Белковский: Да, планирую. Кроме того, эти лекции могут быть сопряжены с презентациями моих книг, вышедших осенью и зимой 2015 года, а именно «Зюльт» и «Любовь провокатора». Вот я в декабре собирался даже начать свое турне с Екатеринбурга. Это не получилось потому, что турне должно было стартовать 17 декабря, в день большой конференции, пресс-конференции Владимира Владимировича Путина, которую мы с Анной Викторовной Монгайт освещали здесь в этой студии. И эти обязанности показались мне более важными, чем начало турне. Потом я сломал ногу с целью привлечь к себе внимание, что еще отсрочило начало турне на полтора месяца. Но я думаю, что к концу февраля-началу марта турне начнется. Если у кого-то есть соображения принять меня в каком-то хорошем городе во всех смыслах, но не в полицейском, то я открыт для такого типа предложений.

Монгайт: Назовем это «чес», «чес» Станислава Белковского по провинции.

Белковский: Ну, в термине «чес» есть ярко выраженная коммерческая составляющая, а здесь, скорее...

Монгайт: Гуманитарное начало.

Белковский: Я движим как гуманитарными ценностями, так и собственным тщеславием скорее, чем жадностью.

Монгайт: Михаил Зотов спрашивает: «Станислав, вы говорили, что США и Европа не будут проводить наземную операцию против ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная на территории РФ) из-за высокой цены человеческой жизни. Но недавно проскочила новость, прямо на этой неделе, о том, что наземная операция все-таки может быть. Об этом говорили высокие американские чиновники. Почему так получилось?».

Белковский: Я говорил несколько мягче, я говорил, что США и Евросоюз делают все возможное, чтобы избежать наземной операции, но не обязательно.

Монгайт: Вас на слове не поймаешь.

Белковский: Нет, все возможно. Если операция будет неизбежна, значит, она неизбежна, как гласит древняя китайская...

Монгайт: А почему именно сейчас она стала неизбежной?

Белковский: Она не стала неизбежной. Надо сказать, что когда президент Джо Байден сказал, будто Америка ввяжется в наземную операцию, тут же были комментарии со стороны его офиса о том, что Байден был не совсем правильно понят, а надо было понимать это так: что только если и когда все, без исключения, возможности политического урегулирования в Сирии будут исчерпаны, тогда возможно введение профессиональных американских военных, причем в весьма ограниченном количестве, на территорию этой страны, но не для решения внутриполитических вопросов самой Сирии, а для борьбы с тем же самым Исламским государством. В ходе дебатов потенциальных кандидатов на пост Президента США, от Дональда Трампа до Хилари Клинтон, мы видим, что все кандидаты сходятся во мнении, что американского солдата на сирийской земле и на иракской земле в борьбе с ИГИЛ быть не должно, а наземной операцией должна заниматься коалиция арабских стран, созданная из 34 государств, созданная и возглавленная Саудовской Аравией. Это, в общем, почти официальная позиция американского истеблишмента.

Монгайт: Ну, то есть не будет наземной операции?

Белковский: Она может быть, но пока я не рассматриваю вероятность как высокую, как низкую, опять же возвращаемся к тезису о том, что цена жизни на Западе стала слишком высокой.

Монгайт: Чтобы так легко на это пойти.

Белковский: Чтобы так легко принять такое решение.

Монгайт: У нас есть вопрос Александра Федорова, в продолжение этого разговора. «Станислав, что-то не слышно об успехах нашей армии на фронтах Сирии». Это вам, Александр, не слышно, а у нас каждый день сводки Интерфакса, сколько бомб мы сбросили на Сирию. «Теперь на очереди другая страна?» — спрашивает Александр.

Белковский: На очереди другая страна, какая?

Монгайт: Ну вот после Сирии, где дальше у нас будет военная операция?

Белковский: Ну, во-первых, с Сирией еще не все решено. Я, собственно, склонен не то, чтобы совсем не верить версии, согласно которой Кремль пытался уговаривать Башара Асада уйти в отставку побыстрее.

Монгайт: А Башар Асад не хочет?

Белковский: Ну а зачем же Башару Асаду уходить в отставку? Я хотя нашел ему прекрасную работу, он же офтальмолог, учился в Лондоне. Если бы он приехал в Россию, и даже не в Ростов-на-Дону, как Виктор Янукович, а прямо в Москву, он мог бы возглавить Межотраслевой научно-технический центр микрохирургии глаза, основанный академиком Святославом Федоровым.

Монгайт: А это было бы очень остроумное решение. Кажется, ему было бы интересно.

Белковский: Тем более и жена его, Асма, тоже офтальмолог по образованию. Они могли бы здесь совместно вывести этот Центр на совершенно иные рубежи. Но Асад не хочет, потому что он думает, что это сопряжено с большим риском для его жизни и жизни его семьи, и в этом смысле он отнюдь не совсем не прав. Да, сопряжено. Ну вот этот тайный вояж бывшего и скончавшегося на Новый год генерал-полковника Юрия Сергуна, экс-начальника Главного разведывательного управления Генштаба РФ, мог быть с этим сопряжен. Здесь, в общем-то, слово Financial Times, весьма влиятельной солидной газеты, которая утверждает, что это так, против слова Дмитрия Сергеевича Пескова, что это не так, непонятно, кому из них верить. Неочевидно изначально априори, кому из них верить. Поэтому в Сирии все еще продолжается, и Россия пытается конвертировать сирийский сюжет, опять же, в возможности принуждения Запада к любви и переговорам с Соединенными Штатами Америки о судьбах мира. Но если не Сирия, тогда, наверное, мы как-то попытаемся, мы, это в смысле Кремль, но не мы с вами, Анна Викторовна, попытаемся как-то влезть в конфликт Саудовской Аравии и Ирана, который нарастает. Как же там без нас-то?

Монгайт: Ну то есть, они будут продолжать уговаривать Асада все-таки, да? Сейчас такая политика?

Белковский: Поскольку надо преподнести что-то на блюде, как голову Иоанна Крестителя, помните, такая на кровавом блюде голову Крестителя несла, то вот голова Башара Асада, и по крайней мере, его согласие на досрочный уход, это та большая услуга, которую Россия могла бы оказать Америке и которая действительно могла бы вывести на новый виток разговор о смягчении санкций. Независимо даже от ситуации на юге и востоке Украины.

Монгайт: Спрашивают нас, вот человек уже три года живет за рубежом, очень скучает по Родине и спрашивает, называется он Кристи Кролик. И он спрашивает: «Станислав, стоит ли возвращаться, спустя три года жизни за границей, в Россию? Стоит ли рисковать? Ностальгия очень мучает».

Белковский: Я всегда считал и считаю, что человек может быть полностью свободен и комфортно себя чувствовать только в своей социокультурной и ментальной среде, то есть на родине, поэтому вопрос стоит в том, в чем больше преимуществ для нашего уважаемого Кристи Кролика.

Монгайт: А у нас очень дешево жить теперь.

Белковский: Что для него приоритет? Его профессиональная карьера в той стране, где он сейчас живет, интересы его семьи или все-таки необходимость одолеть ностальгию, которая может действительно принимать характер наркотической ломки, о чем и говорили представители самых разных эмиграций? Но это настолько личный выбор, что даже главный специалист не может точно ответить на этот вопрос, если он не касается его самого.

Монгайт: Мне кажется, нет железного занавеса, Кристи Кролик может приезжать.

Белковский: Да, иди за белым кроликом. Вообще, само понятие эмиграция утратило свой прежний смысл, поэтому когда я сейчас слышу, что имярек эмигрировал, для меня это звучит несколько забавно. Что значит эмигрировал, если он в любой момент может прилететь обратно в Россию, провести здесь столько времени, сколько захочет. Это не эмиграция в старом смысле, которая была эквивалентна почти что отбытию на тот свет, потому что вернуться было при жизни почти нереально. Нет, это не эмиграция в старом смысле, это просто перемещение в пространстве.

Монгайт: Тем более, вы уже наверняка не испытываете никакого информационного голода, и в любой точке мира при наличии компьютера.

Белковский: Есть оптимистический телеканал «Дождь».

Монгайт: Абсолютно, и по вторникам, в 20.00, если особенно связать с вашим часовым поясом, можете смотреть «Прямую линию» со Станиславом Белковским и сегодня, и …

Белковский: Часовой пояс Богородицы. Надо придумать такой мем.

Монгайт: Поясок. И ровно через неделю вновь Станислав Белковский и его часовой пояс на телеканале «Дождь». «Прямая линия», не пропускайте, смотрите даже по нескольку раз в неделю, можно и в четверг. До свидания.