В Санкт-Петербурге сегодня, 26 октября, вспоминают о трагедии, которая произошла две недели назад. К консульству Таджикистана принесли цветы и игрушки — в память о погибшем пятимесячном мальчике Умарали Назарове. Две недели назад сотрудники миграционной службы задержали двоих граждан Таджикистана, мужчину и женщину. С женщиной был её сын, которого забрали сотрудники полиции. На следующий день утром стало известно — мальчик погиб. Тело ребёнка его родители смогли увидеть только после вскрытия, через четыре дня.
В МВД заявили, что полицейские не совершали никаких действий, которые могли бы стать причиной смерти младенца. Уголовное дело возбуждено по статье «Причинение смерти по неосторожности». В чем состояла эта неосторожность? Вот что говорит о расследовании адвокат семьи погибшего мальчика Олег Барсуков:
«Сейчас дело находится на стадии выяснения причин смерти, самая начальная стадия. Мы не собираемся никого особо карать, требовать суда над убийцами. Детей отбирали и у русских людей, из русских семей. Русских детей мы как-то отбивали, в данном случае мы не сумели отбить, потому что ребенок умер раньше. В отношении отца там совсем ничего нет, он, скорее всего, останется именно в силу того, что шумиха, просто пока не будут им заниматься. По поводу матери: здесь трудно сказать. Да, мы обжаловали, мы привели доводы о том, что надо было учесть вот эту ситуацию с ребенком. И попросили вышестоящий суд не выдворять в ходе так называемого апелляционного рассмотрения»
Журналист Катерина Гордеева пишет в своем фейсбуке:«Хотелось бы, чтобы у тех, кто все это сделал, крик Умарали звенел в каждых ушах». Дальше она цитирует текст, опубликованный в «Новой газете». Рассказывает родственница семьи Назаровых:
«Я очень просила, умоляла его покормить. Смесь была еще теплая. Сотрудник дежурной части взял у меня бутылочку, поставил на окно. Я плачу, говорю: «Он маленький, голодный». А полицейский: «Мне по барабану». Там была девушка, старший лейтенант. Я очень ее просила. Никто ребенка не покормил. Они издевались и смеялись надо мной: «Мы тебя не понимаем, нам нужен переводчик»
Представитель таджикской диаспоры Ахтанбек Ахмадов рассказал Дождю, что, по его мнению, случившееся — действительно халатность, никак не связанная с национальностью мальчика.Дождь обсудил эту тему с петербургским депутатом Борисом Вишневским, который придерживается иной точки зрения.
Вишневский: Я полагаю, что это, без сомнения, просто халатность. Я просто сопоставляю факты. Маленького грудного ребенка абсолютно незаконно оторвали от матери, потому что не было ни фактов, которые бы говорили о том, что мать не выполняет своих материнских обязанностей, ни суда, ни решения органов опеки, ничего другого. Мать отправили судить, ребенка отправили в полицию. К ребенку не допустили бабушку, близкого родственника, чтобы покормить. Бабушку отказались взять с собой в центр временного содержания детей, оставшихся без попечения родителей. Бабушке отказались отдать мальчика. И после этого ребенок погибает.
На мой взгляд, это должно квалифицировать не как причинение смерти по неосторожности и не как халатность, а как причинение тяжкого вреда здоровью, вызвавшее смерть, причиненное малолетнему, находящемуся в беспомощном состоянии, еще и сопряженное с жестоким обращением и издевательствами. Это ст. 111 УК РФ, до 10 лет тюремного заключения. Я надеюсь, что расследование будет объективным, но, сопоставляя факты, я вижу, что, конечно, если бы так поступили с любым ребенком, это могло бы вызвать смерть, и формально можно говорить, что дело не в его национальности. Но я абсолютно уверен, что вряд ли бы в такой ситуации так бы обращались с другим ребенком, если бы это не были мигранты, которые, к сожалению, у нас в городе полицией и другими органами власти часто считаются людьми, не имеющими никаких прав, по сути дела, людьми второго сорта, с которыми можно делать все, за которых никто не заступится, которые не посмеют защитить себя и возмущаться. Я думаю, что эти факторы, без сомнения, здесь сыграли свою, к сожалению, ужасающую роль.
Я сегодня был у таджикского консульства одним из первых, положил цветы, постоял, поговорил потом с прохожими, которые, кстати, почти ничего не знали о происшедшем. Поскольку по телевизору об этом не рассказывают, то почти никому не известно в нашем городе об этой ужасающей истории. А своим коллегам, депутатам Законодательного собрания, сегодня утром на совете фракций, когда они отказались пригласить начальника Главного управления внутренних дел на заседание в среду, сказал: «Представьте себе, что подобное, не дай бог, конечно, случилось бы с русским мальчиком в Таджикистане. Вся Россия встала бы на уши от возмущения, это была бы главная тема на федеральных телеканалах, в газетах, для политиков. Это бы обсуждали неделю и требовали бы жесточайшего наказания и принятия самых решительных мер. А тут такое случилось в нашем городе ― и, к сожалению, общественная реакция гораздо более слабая, чем можно было бы ожидать».
Макеева: Я сейчас как раз сижу и думаю про другой сюжет. Мальчик, молодой какой-то парень просто на улице, вспоминая о событиях на Дубровке, говорил: «Я не имею к этому никакого отношения, у меня здесь не погибли родственники, но это же так в традиции русских людей ― сопереживать, сочувствовать, если у кого-то горе!». У меня еще только один к вам есть вопрос, Борис. Я знаю, что вы настаивали, чтобы в Законодательное собрание пришел начальник петербургской полиции и что-то об этом рассказал. Это он отказался прийти?
Вишневский: Я сегодня на этом настаивал на совете фракций.
Макеева: Ваши коллеги отказались вас поддержать или он, допустим, отказался прийти? Или он придет? Чем кончилось дело?
Вишневский: Его отказались даже пригласить. Представители трех основных фракций: «Единой России», «Справедливой России» и коммунистов ― в едином порыве сказали: «Нет, это нам не надо. Не надо провоцировать и нагнетать. Тут очень тонкая материя межнациональных отношений». К сожалению, кроме «Яблока», которое я представляю, и группы независимых депутатов, никто не поддержал предложение о приглашении начальника ГУВД. На мой взгляд, это совершенно чудовищно. Вы знаете, я видел сегодня у таджикского консульства маленькую записочку, которую оставил кто-то из журналистов. Там написано «Прости нас, маленький». Я, как мог, извинился перед представителем таджикского консульства за то, что подобное могло случиться у нас в городе.
Конечно, дело не в национальности погибшего мальчика. Я бы о любом погибшем мальчике так же бы беспокоился и волновался. Но что-то мне подсказывает, поскольку уголовное дело уже хотят возбудить и против его родителей за якобы ненадлежащее воспитание несовершеннолетнего, что в данном случае постараются виновных от ответственности увести. Я очень этого боюсь.
Мы сейчас будем готовить обращение от фракции «Яблоко» и от других депутатов к губернатору Петербурга, чтобы все это дело не только под контроль, но чтобы категорически не допустили в будущем никогда ничего подобного. Я в пятницу отправил письмо прокурору города, пока, естественно, еще не получил ответа, но мне кажется, что общество не может спокойно реагировать на такие вещи. Я слышал у вас в эфире: «Пусть крик маленького Умарали отдается в ушах у всех, кто к этому причастен». Вы знаете, я надеюсь, что у тех, кто в этом виноват, будет свой персональный ад. Я неверующий человек, но я хотел бы, чтобы они в своем персональном аду на себе испытывали подобную ситуацию каждый день.
Севрюгин: Борис, спасибо большое. Это был Борис Вишневский, депутат Законодательного собрания Петербурга. Мы будем следить за расследованием этого дела.
Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета в Санкт-Петербурге»