Против кого Украина воевала на самом деле

Чем хорошо быть телеведущим — можно встрять в чью-нибудь фесйбучную дискуссию и сказать в ней свое веское слово, не опасаясь, что тебя за это забанят. Двое моих товарищей очень интересно спорили вчера об итогах донецкой войны. Журналисты Сергей Смирнов и Илья Васюнин, выходцы из одной и той же московской левацко-антифашистской среды, оказались теперь по разные стороны украинского фронта. Васюнин считает, что главное, чего добивались и добились ополченцы Донбасса — это то, что в их городах нет, цитата, пылающих рун, и что в их стране украинский националист Шухевич не стал национальным героем. Васюнин говорит, что примерно за то же самое погибали в Москве его друзья-антифа, и война в Донбассе — это война за антифашистские ценности.

Смирнов возражает ему в том духе, что нет вообще такого субъекта — донецкие ополченцы, в Донбассе Украина воевала с Россией, и если уж говорить о нацизме, то к российскому государству вопросов не меньше, чем к украинскому. Это российские власти создавали БОРН, это они заигрывали и заигрывают с ультраправой средой до тех пределов, когда уже неясно, кто хвост, а кто собака.

Украинцы действительно верят, что воюют с Россией непрерывно с того самого дня, когда в Крыму появились так называемые вежливые люди

Этот спор мне кажется принципиально важным, и вот что я хочу по его поводу сказать. Первое. Украинцы действительно верят, что воюют с Россией непрерывно с того самого дня, когда в Крыму появились так называемые вежливые люди. Простая формула всегда нравится очень многим, но это не повод считать ее доказанной по умолчанию. Первые достоверные сведения о присутствии российских регулярных частей на востоке Украины относятся к августу прошлого года, об этом писал и я, и Васюнин, и много кто еще — и это был конец августа, а война началась весной.

Роль России в раскачивании ситуации на востоке Украины бесспорна, но она ничего бы не значила без местных

Что было весной — была вот эта воронка, в которую, как в кино, затягивался миллиметр за миллиметром весь Донбасс. Сначала митинги, потом захваты зданий, потом Болотов в Луганске и Стрелков в Славянске — хорошо, если вы настаиваете, давайте считать все это российской и только российской активностью, то есть и Стрелков выполнял приказ из Москвы, и Болотов, и все люди, которые захватывали здания в Донецке, Луганске и других городах. За скобками оставим, что такая картина выглядит очень шизофренично, потому что она подразумевает, что на востоке Украины с каких-то очень давних пор, с девяностых или с советских времен, были внедрены сотни российских агентов от Нелли Штепы до Рината Ахметова, которые готовили агрессию до такой степени заранее, что и Януковича они привели к власти только для того, чтобы пять лет спустя он пропустил российские танки в Донецк и Луганск. Понятно, что это неправда. Роль России в раскачивании ситуации на востоке Украины бесспорна, но она ничего бы не значила без местных — и тех хозяев региона масштаба Ахметова, которые были не против поиграть с Киевом в сепаратизм, и тех простых «шахтеров и трактористов», которым нравилась перспектива повторить судьбу Крыма, которые не считали Украину своей родиной и были готовы присягнуть России при первом удобном случае. Я уже повторял этот аргумент, мне он нравится — если бы Стрелков приехал во Львовскую область, сами местные скрутили бы его и отнесли бы в СБУ. Потому что во Львовской области живут украинцы, а в Донецкой — нет.

И вот кто живет в Донецкой области. Илья Васюнин говорит, что там живут антифашисты, и это, конечно, анекдот, потому что «пылающие руны» — в любом случае слишком сложная вещь, чтобы как-то принципиально повлиять на настроение масс. Прошлой весной общим местом было говорить, что в Донецке живут русские. И вот здесь, мне кажется, есть очень важный нюанс.

Да, наверное, русские, но ни Москва, ни назначенные ею лидеры «народных республик» не могут сказать этого вслух. Потому что и в самой России говорить о русских получается не очень, то есть на «русском марше» какой-нибудь безумец с бородой и имперкой может сказать, а официальное лицо не может. Никто и никогда не назовет многонациональную Российскую Федерацию государственностью русского народа, потому что это может оскорбить тех, кто живет в этнократических государствах внутри России — от Чечни до Бурятии. Бурятия — государство бурятов, Чечня — государство чеченцев. Русские же — просто один из двухсот народов Российской Федерации, примерно такой же, как все остальные, с той разницей, что у чеченцев и бурятов есть свои государства, а у русских нет.

Признавая субъектность русских в Донецке, Россия была бы вынуждена признать ее и в Москве, а это просто обрушило бы всю Российскую Федерацию

Путин любит называть нас разделенным народом — да, эта солженицынская формула нравится и мне, только надо учитывать, что мы не такой разделенный народ, как корейцы, у которых есть сразу два государства, нормальное и коммунистическое, а что-то вроде курдов — люди без родины. Прошлой весной все, и враги, и друзья, как-то вдруг решили, что Россия может воевать за интересы русских, но в том-то и секрет, что не может. Признавая субъектность русских в Донецке, Россия была бы вынуждена признать ее и в Москве, а это просто обрушило бы всю Российскую Федерацию. Ровно поэтому пророссийские республики Донецка и Луганска получились советскими, шахтерскими, гопническими, какими угодно, только не русскими. Ровно поэтому Илья Васюнин, которому явно симпатичны ДНР и ЛНР, вынужден придумывать какой-то антифашизм, якобы мотивирующий жителей Донбасса служить в пророссийских отрядах.

Проще всего украинцам — они как верили, что воюют с Россией, так и верят. А нам просто не во что верить, мы не умеем.