Действительно ли кончилась война на востоке Украины, и что сейчас происходит в Донецке, Дождь узнал у волонтера гуманитарной организации «Ответственные граждане» Евгения Шибалова.
Макеева: Как раз с Донецком давайте поговорим. К вопросу, кончилась ли война. На связи со студией Дождя по скайпу из Донецка Евгений Шибалов, волонтер гуманитарной организации «Ответственные граждане». Евгений, здравствуйте, слышите нас?
Шибалов: Да, здравствуйте, слышу вас хорошо.
Макеева: Скажите, пожалуйста, как вы отвечаете на этот вопрос? Кончилась ли война? Как город живет, как вы живете? Что изменилось за последнее время?
Шибалов: Я на этот вопрос отвечаю скорее нет по той простой причине, что я об этом думал, для меня мир – такое состояние, в котором человек имеет возможность планировать свое будущее дальше, чем на один день. В этом смысле, к сожалению, практически всему населению неподконтрольных правительству территорий, 4,5 млн. человек, пришлось понять, что между состоянием «стреляют» и состоянием мира есть еще пятьдесят оттенков серого такого состояния, не войны и не мира. Вот в одном из них мы сейчас находимся.
Макеева: Расскажите, пожалуйста, про комендантский час. Я так понимаю, что он по-прежнему сохраняется. Это будет просто очень показательная история. Что бывает тем, например, кто его не соблюдает? Как это было раньше, как это теперь происходит?
Шибалов: Комендантский час, как и прочие реалии военного времени, сохраняется в полном объеме. Единственное отличие в том, что перестали стрелять. Во всем остальном… Точно так же есть блокпосты, патрули, усиленные на ночь кордоны, перекрытие трасс для колонн военной техники и так далее. Что касается конкретно комендантского часа, он наступает с девяти часов. Раньше, допустим, это соблюдалось достаточно строго. Людей, которых задерживали после этого времени, даже летом, когда тепло и светло, отправляли на принудительные работы. Я знаю местного художника, который, будучи немного не от мира сего, проигнорировал этот момент, в итоге две недели копал окопы возле донецкого аэропорта. А сейчас, как мне рассказывали, тех, кого задерживают после комендантского часа, даже никуда не сажают, а просто блокпост или кордон заставляет до утра находиться рядом с собой, никуда не отпускает дальше. Хочешь – дремли в машине, а если шел пешком – гуляй вместе с патрульными, беседуй о чем-то, но домой ты не пойдешь, пока не наступит разрешенное время.
Макеева: При этом окопы не копают. К чему готовятся люди, к чему вы готовы? Вы ожидаете, что могут возобновиться военные действия? Как, по вашим ощущениям, могут развиваться события? Чего вы ждете?
Шибалов: По ощущениям, военные действия могут возобновиться в любой момент. К сожалению, такое же ощущение есть у людей, которые живут в обстреливаемых районах, так называемой красной зоне. Мы бываем там с гуманитарными миссиями. Мы видим, что люди не спешат делать какие-то ремонты, восстанавливать жилье. Мы спрашиваем, почему? Они говорят: «А смысл? Может же быть такое, что мы снова вложим все в хороший ремонт, в свое жилье, а один случайный снаряд снова поставит крест на многолетних усилиях».
Макеева: Кто все-таки контролирует сейчас эти территории? Вы говорили, что они неподконтрольны по-прежнему. Как там вообще власть осуществляется? Возобновляется ли там украинская власть? В России это воспринималось так: как только представители самопровозглашенных образований сказали, что это Донецкая и Луганская области, то всё, слава богу, возвращается всё на круги своя, значит, это уже Украина. Как это видится из Украины?
Шибалов: Нет, эти территории по-прежнему регулируются властями самопровозглашенных республик. К сожалению, после того, как здесь образовался определенный административный вакуум, то есть Украина своим решением убрала отсюда все государственные институции, было создано некое подобие псевдогосударственной альтернативной системы, вплоть до местного республиканского банка, социальных учреждений, управленческих надстроек над школами и больницами, то есть министерств образования и здравоохранения. Скажем, почти законченная квазигосударственная структура существует. Ее руководители, конечно, за гарантию лично для себя и амнистию для тех, кто выступал на их стороне с оружием или без, будут торговаться до последнего.
Орешкин: Если можно, у меня тоже…
Макеева: Да, пожалуйста.
Орешкин: Евгений, два простых вопроса. Во-первых, мешают ли вам там осуществлять ваши функции? Чувствуете ли вы себя там в безопасности? Это пункт один. И пункт два: что за источник гуманитарной помощи, которой вы помогаете? Откуда она взялась?
Шибалов: Да, конечно. Если позволите, Дмитрий, я начну со второго вопроса. Мы самоорганизованная группа из местных жителей, все граждане Украины. Помощь, которую мы оказываем, осуществляется за счет частных пожертвований людей из других регионов Украины и из других стран, в том числе из России. Из России почему-то основной поток, скажем, пожертвований как деньгами, так и посылками идет из Санкт-Петербурга и окрестностей. Такая интересная закономерность. А так в наших, скажем так, меценатах люди из ЕС, США, Австралии. В общем, люди со всего мира. Плюс мы локальный партнер всех международных миссий, которые сегодня работают в зоне конфликта. Чувствуем ли мы себя здесь безопасно? Разумеется, нет, как и, в общем-то, никто не чувствует себя безопасно. Даже сотрудник международной миссии, выезжая на работу сюда, не имеет полной гарантии безопасности от своего работодателя, скажем так.
Макеева: Евгений, спасибо большое за этот разговор. Евгений Шибалов, волонтер гуманитарной организации «Ответственные граждане». Вообще история этого конфликта, всех этих событий в Украине – это еще история волонтеров, которая не написана. Она будет написана, это очень славная история. Я имею в виду в данном случае украинских граждан, жизнь которых очень сильно изменилась. Они сами ее изменили. Вот как жители Донецка, разные люди, просто прохожие так же по просьбе Дождя отвечали на вопрос, закончилась ли война и кто выиграл.
Вчера обстреляли опять. – Ага, девятиэтажку. – В Киевском районе. – Так что война не закончилась, естественно. Никто ее и не думает заканчивать, Порошенко и не думает заканчивать. Это наш взгляд.
Война не закончилась. Она пока временно, пока в Сирии война идет, затихла.
Пока еще война идет, пока она не кончилась. И еще будет.
Никто не победил, и война не закончилась.
Конечно, только мир до Нового года, Порошенко же сказал. А там – кто его знает, что он думает.
Временно закончилась.
Вам здесь многое не доносится, то, что на самом деле есть. Вот вы ходите, опросы делаете, а на самом деле много чего. Вот вчера бомбили, дом сгорел. Вот тебе и все перемирие.
Фото: АР