Это программа - по которой в Москве должно появиться 200 храмов - была принята еще год назад. Реализацию проекта прорабатывает и координирует финансово-хозяйственное управление Московского патриархата.
ногие эту идею поддерживают, но многие выступают и против. Так, протесты жителей против строительства модульных храмов возникали в Теплом Стане, в Восточном Дегунино, позднее к ним присоединились жители Новопеределкино.
Больше всего горожан возмущают, что с ними не всегда советуются, а также то, что храмы строят там, где сейчас детские площадки или где люди привыкли гулять с собаками.
Наша гостья, пресс-секретарь Фонда поддержки строительства храмов Москвы, Анастасия Горшкова.
Фишман: Вот такая у нас возникла коллизия, то есть? строятся храмы и не всем это нравится. Как вы это прокомментируете?
Монгайт: Есть ли у вас такая информация?
Горшкова: Можно вопрос? Заголовок в сам придумали? Смотрите, как вы сформулировали, вы сказали, «москвичи против модульных храмов».
Фишман: Давайте мы не будем теперь критиковать нас, а скорее ответите на вопрос.
Горшкова: Это же обобщение. То есть, у нас есть сведения, что, например, в Новопеределкино, люди собрали 500 подписей, но вы же не вспомнили тот факт, что я предлагал свои услуги, я предлагала вашему редактору свою информацию, с чего начиналось строительство этого храма.
Монгайт: Расскажите от себя.
Горшкова: Оно началось с полутора тысяч подписей, направленных людьми в адрес префектуры. В Западном округе, это самый духовно обездоленный округ в Москве, и в Новопеределкино всего один храм на сто с лишним…
Фишман: Это где чиновники, что ли все живут, да?
Монгайт: Как измеряется духовная обездоленность?
Горшкова: Духовная обездоленность буквально измеряется, как сказать, обездоленность это или нет, если на сто с лишним тысяч человек один храм, куда в принципе, нормально может войти 200-300 человек. Фактически, приход в Новопеределкино - это первый храм, вокруг которого журналисты решили поднять шум, я не знаю с какой целью. Это тот храм, куда хожу и я, это мой приходской храм. Естественно, мы ходим в храм в выходные и праздничные дни, и приходит от 800 до 1000 человек. Мы обездоленные люди, как вы думаете? 800 человек вынуждены как-то выживать в том помещении, где на 200, на 300 человек.
Фишман: Тут скорее, понятна мысль. Тут скорее, нас, как журналистов, конечно больше интересует механизм согласования этих интересов. Я приведу пример из немножко отвлеченной сферы. В доме, где живут мои родители, у них есть двор и им построили замечательную спортивную площадку, очень дорогую, очень техничную, видно, что туда вложено много денег. И это все замечательно, очень приятно и здорово, только в этом доме нет ни одного молодого человека, там все пожилые люди и этой площадкой некому пользоваться. Их никто не спросил, их просто никто не спросил.
Горшкова: Миш, естественно, спросили. Мы же живем не в диком лесу. Существует законодательные процедуры, которые абсолютно все были пройдены. Как реакция, даже на первое…
Фишман: Какие законодательные процедуры были проведены?
Горшкова: Публичные слушания.
Фишман: Где, в Думе?
Горшкова: Нет, по поводу того, с чего начали, Новопеределкино.
Фишман: При управах или на уровне префектуры, или на уровне Мэрии, на уровне Государственной Думы?
Горшкова: В Москве закон такой, что, что бы ни начинали строить, людей обязательно спрашивают и строительство храма не исключение. И публичные слушания были проведены. И естественно, кто-то пришел, кто-то не пришел, сейчас там люди говорят… Но из этого нельзя делать вывод, что москвичи против храмов. Поверьте, москвичи за. Полторы тысячи подписей были собраны до того, как начали строить храм, и как реакция, уже сейчас за один выходной еще полторы тысячи собрали в поддержку этого храма. Мы просто должны очень, я прошу вас, мы должны быть осторожны в этих словах. Нельзя так обвинять. Почему-то всегда, понимаете, бывает, что людей мало, которые против, но они очень как-то кричат. Я очень много интересных каких-то наших событий, там, где тысячи людей, они просят, они идут крестным ходом. Я прошу журналов, посмотрите, они говорят: «Нам не интересно». Я смотрю, вот эта ситуация в Новопеределкино, в «Московском комсомольце» сделали фотографию с самого невыгодного ракурса, они взяли край площадки.
Фишман: Слушайте, у вас всегда во всем виноваты журналисты. Но, в конце концов, это не очень интересный поворот разговора.
Горшкова: Послушайте, нет, послушайте, пожалуйста, я прошу вас. И там действительно создается впечатление, что храм во дворе. Но вот у меня, передо мной фотографии реальные этой площадки, которая там, где место привязки, это пустырь, с одной стороны, дорога с другой. Да, с одной стороны есть жилой дом.
Фишман: Влетело «Московскому комсомольцу».
Монгайт: 500 человек, это мало? Можно не учитывать мнение 500 человек?
Горшкова: Слушайте, я не могу, понимаете, я не могу вам сказать, можно или нельзя. Решение принято о строительстве храма с учетом тех людей, которые просили этот храм. Как будет развиваться ситуация... А у вас есть вопрос? Что вот важнее, 500, которые против, или несколько тысяч, которые за? Скажите. Вот ваше мнение также важно, как и мое, ни я, ни вы решения не принимаем.
Фишман: Да, безусловно.
Монгайт: Я думаю, что решение принимаем не мы.
Горшкова: Это только частное мнение.
Фишман: Безусловно. Мы, наша позиция простая в этом смысле, мы за согласование интересов. То есть, мы представители гражданского общества для вас.
Монгайт: Чтобы вот эти полторы тысячи и эти 500 договорились между собой.
Горшкова: Да, я тоже думаю, здесь нужно думать о том, что нужно от злословия на церковь… В моей жизни ничего не изменится, тем более, не изменится основание церкви. Не первый раз, так сказать, еще Христос говорил, за какое из моих добрых дел вы хотите побить меня? Чем плохи храмы?