Белковский голосует за Путина на пост президента ФИФА

Белковский: Да. Поэтому, совершенно понятно, ты прервал меня, когда я начал излагать эту важную мысль, как должна пройти реорганизация ФИФА, если ФИФА сохранится, а не расколется на ФИФА имени Блаттера и Африки и некую новую футбольную лигу, в которую войдут все приличные футбольные страны. Должен быть создан некий аналог Совета безопасности ООН. То есть, некий высший совет ФИФА, в который войдут исключительно страны, выигравшие чемпионат мира хотя бы раз. Таких стран ровно 8, все они голосовали против Блаттера, кроме Испании, как нам  говорят. Все остальные — это Германия, Италия, Франция, Англия, Испания, которая голосовала за Блаттера, а также Бразилия, Аргентина и Уругвай. Это будет высший совет, который будет принимать ключевые решения, в том числе по выдвижению кандидатов на пост президента ФИФА. Под ним может существовать некий большой совет, в состав которого войдут победители континентальных первенств за всю историю.

Лобков: Туда мы тоже попадали.

Белковский: Нет, мы никогда не выигрывали чемпионат Европы, ну что ты, с какой стати. 

Лобков: Мы никуда не попадали вообще?

Белковский: Нет, нет, мы попадали только на Генеральную ассамблею, где наш голос будет примерно соответствовать нашему весу в современном футбольном мире. Не в финансовом, а в спортивном измерении.

Лобков: Вот на следующий день буквально, ну через день буквально скидывают, как на пленуме ЦК КПСС на Николая Толстых все беды по имиджу российского футбола.

Белковский: К этому дело шло.

Лобков: Я на самом деле, даже в защиту Толстых бы выступил, потому что Толстых выступил в роли некого Чубайса, неким разгребателем старой системы. Он  вскрыл очень многие вещи, как я понимаю, касающиеся организации, в частности, агентских договоров. Это такие самые темные места в футболе, ну хотя бы покров был приподнят.  Вопрос: ему не простили этого или, действительно, просто он плохой менеджер, и он не сумел это пиаровски продать так, что: «Ребята, я сейчас почистил русский футбол».

Белковский: Нет, Николай Толстых нельзя сказать, что почистил русский футбол. Это было бы изрядным преувеличением и слишком большим комплиментом ему.  Он пытался сделать некоторые отдельные шаги, но уже полгода назад, когда неожиданно некоторые спонсоры прекратили финансирование контракта главного тренера сборной России Фабио Капелло, а этот контракт, напомню, сумма его составляет 7 млн.евро.

Лобков: Без бонусов, то есть там еще плюс бонусы.

Белковский: Бонусы там за высокие места на чемпионатах мира, которые сборная России не видела как своих ушей. Если, конечно, к моменту чемпионату мира 2018 года страны  УЕФА Бразилия и Аргентина не выйдут из состава ФИФА и не бойкотируют чемпионат, тогда  вполне можем стать чемпионом. Ну и в этом случае она станет серебряным призером, по известному анекдоту, заняв на соответствующем конкурсе умных людей второе место, а проиграв в финале сборной Гвинее-Бисау какой-нибудь, с нее станется.

Толстых действительно разгребал завалы, но было уже ясно, что Николай Толстых сливают. И за всем этим стоит, в первую очередь, конечно, нынешний министр спорта Виталий Леонтьевич Мутко, который, видимо, очень хочет вернуться на пост президента Российского футбольного союза, потому что надо контролировать подготовку у чемпионату мира 2018 года, это огромные финансовые потоки.

Лобков: А разве министр спорта не может это контролировать?

Белковский:  Нет, все-таки основная миссия и функция возложена на РФС. К тому же министерство спорта подконтрольно определенным государственным процедурам, очень прозрачным, установленным во многих законах, указах президента и т.д. Эти процедуры часто не соблюдаются, но как человек, который знаком со многими государственными чиновниками, я смею утверждать, что они соблюдаться не будут. Это решение дезавуировано, как и многие другие медведевские решения от перевода времени до переименования милиции в полицию, милицию еще обратно не переименовали, но уже многое другое отменено. Но в РФС, конечно, осваивать финансы и рулить финансовыми потоками непрозрачно гораздо легче. И уже мы знаем, что есть другие, кроме Виталия Мутко, претенденты на пост главы Российского футбольного союза. Это, в первую очередь, Валерий Газаев, футбольный тренер, приведший в свое время футбольный клуб ЦСКА к победе в Лиге Европы. Фишка в том, что сборной России, должен руководить российский тренер. А зарплата Фабио Капелло совершенно не совпадает со спортивными результатами, которые показывает сборная.

Лобков: Она, конечно же, никому не дает покоя?

Белковский: Что справедливо. Ну и правильно, потому что Фабио Капелло 68 лет. Своего первого очень крупного успеха на тренерском поприще он добился 21 год назад в 1994 году, когда руководимый им футбольный клуб «Милан» из города Милан победил со счетом 4:0 футбольный клуб «Барселона» из города Барселона в финале Лиги чемпионов. Вот это был абсолютный триумф Фабио Капелло. А в свои 68 лет он не имеет никакой мотивации, совершенно ясно, что он приехал в Россию за длинным евро и покинет Россию с этим длинным евро в кармане. А неустойка за срочное расторжение контракта составляет половину.     

Лобков: Да, я спросил как раз, может ли Капелло обидеться. Примерно как за Мистрали.

Белковский: А неустойка за срочное расторжение контракта составляет примерно 25 млн. евро. Легче заплатить ему зарплату за все годы вперед, чем расторгать. 

Лобков: Потому что это история с Мистралями.

Белковский: И не заставлять его работать.

Лобков: У нас есть альтернатива, давайте посмотрим ролик, который набирает все больше и больше просмотров интернете, по поводу новых видов спорта. 

Белковский: Я не договорил, что еще один кандидат на пост главы РФС — это сын Жириновского Игорь Лебедев.

Лобков: Хорошо в футбол играет?

Белковский: Этого я не знаю, но президентом РФС, думаю, сможет стать в нынешних условиях.

Лобков: Давайте посмотрим, вот тогда у нас будут другие виды спорта, не только футбол. Давайте посмотрим ролик о патриотическом спорте и о том, как спортивные молодые парни реагируют на санкции.

Как тебе картинка? Вообще таких молодых людей привыкли видеть на собраниях акционеров небольших компаний, когда оказывается, что в компании другой директор. Причем площадки американские, над чем уже сегодня пошутили. Там просмотров уже под тверкинг набирается. Но вот посмотри, мне что нравиться вот в этих вот патриотических произведениях, а их множество. Что чем больше мы боремся с Гейропой, тем больше это все похоже на какой-то гей-парад из Сан-Франциско, потому что они все в черном, они все такие крепкие, так сейчас выглядят европейские геи модные — такие все в татуировках, полукриминальные, полубандитские. Вообще очень тонкий лед, когда вы начинаете с чем-то бороться, с каким-то содомом, тем больше вы на этот содом становитесь похожи. Надо вспомнить еще судьбы наших философов-консерваторов великих — Константина Леонтьева, Розанова, который звали Русь к вот этой вот самой изоляции.       

Белковский: Но они с геями не боролись, здесь обратная логика. Как правило, латентные геи очень быстро становятся гомофобами, чтобы победить это в себе. Надо сказать, евреи, которые скрывают, что они евреи, становятся антисемитами и т.д. 

Лобков: Да, они еще борются с фашизмом, обзывая всех фашистами, при этом стилистика у них абсолютно фашистская.

Белковский: То есть, ты не становишься геем или евреем в борьбе с таковыми, а ты уже являешься им изначально. Именно эта попытка подавить в себе это начало и скрыть от себя эти страшные обстоятельства  приводят тебя на путь вот этот этой нечеловеческой борьбы, но скрыть невозможно. Рано или поздно все тайное становится явным, и этот ролик фактически — это некий пресс-релиз бессознательного Владимира Владимировича Путина, который хочет показать миру, какой он крутой пацан. Вот это вот называется: я — крутой пацан.

Лобков: И голос еще такой, ты понимаешь, из Бутырки, от зубов.

Белковский: И, конечно, люди, которые приходят решать проблемы на собрание акционеров, они приходят туда не полуголыми и в спортивных штанах. Они приходят в приличных костюмах, вот типа твоего, например, в галстуках, выглядят они значительно брутальнее. И вот это все, что мы сейчас видели, не производит впечатления серьезного, а пацана, который приходит на собрание акционеров, производит.  

Лобков: Это гей-games.

Белковский: Это такой, опять же, трагический балаган. Но, еще раз говорю, это пресс-релиз бессознательного определенного человека, который через такого рода эстетические продукты транслируется нацией. Призвано поверить, что он тоже есть коллективный крутой пацан.

Лобков: Я не могу понять последнюю фразу, чем они будут дышать, но, очевидно, этим же они будут и думать.

Белковский: Нет, они не будут думать, они уже этим давно думают.  И когда долго думаешь, уже хочется подышать, выйти на свежий воздух.

Лобков: Главная еще тема сегодня,  опять же, имеющая дело к патриотизму: Михаила Саакашвилли вся Грузия проклинает, по крайней мере, официально, из-за его решения.  

Белковский: Ну, не вся Грузия, а только ее президент и премьер.

Лобков: Официальная Грузия.

Белковский: Да.

Лобков: За его решение стать губернатором Одесской области. Давайте кусочек маленький посмотрим из как всегда спонтанного события с участием Саакашвили, потому что от Революции роз до нынешнего дня Михаил Саакашвили — мастер создавать спонтанные события с собственным участием, так что такого мастера политического пиара еще поискать надо. Вот ночью зашел на собрание выпускников в гимназии — и вот что он там сделал, 30 секунд.  Представляю себе Герхарда Шредера на собрании акционеров «Газпрома», поющего гимн России.

Белковский: Это легко себе представить как раз. Особенно если по бумажке в духе Виталия Леонтьевича Мутко. На мой взгляд, идея стать губернатором Одесской области принадлежала самому Михаилу Николаевичу Саакашвили, который, как мы знаем, с февраля нынешнего года был советником президента Украины Петра Порошенко, а с мая — председателем экспертного совета по реформам при нем. Идея этого абсолютно понятна: Саакашвили предложил Порошенко сделать на примере Одесской области беспилотный проект, повторяющий грузинские реформы, и такую мини-Грузию с преобладанием инфраструктуры Батуми.

Лобков: Да, да, я хотел про Батуми сказать, потому что, во-первых, были два порта в Грузии, еще крупных. Сухуми, который не находился фактически под контролем Грузии, а находился под контролем российско-басаевских, ну по-разному там, боевиков.

Белковский: Ну, Бог с ними.

Лобков: Был Поти, который в 2008 году, куда пришли и ушли и, Бог знает, могут ли зайти еще. Батом остается единственной связью, выходом  Грузии к морю. Одесса, по сути дела, то же самое, потому что что уж там думают в «ДНР», «ЛНР», пойдут они на Мариуполь или Николаев, ну уж до Одессы они всяко, скорее всего, не дойдут.

Белковский: До Одессы они уже не дойдут, и Одесса здесь уже важна не только как важнейший выход Украины к морю, а еще и как главный центр контрабанды на Украине.

Лобков: Граница с Приднестровьем, полупустыня Одесской области по серверным степям.

Белковский: Не так уж там пустынно, я много раз там ездил, там городки, деревеньки, сельца прекрасно попадается. Поэтому логика Саакашвили совершенно понятна, понятна и логика Петра Порошенко, который продает эту историю, на мой взгляд, в три конца. С одной стороны, он продолжает борьбу с Игорем Валерьевичем Коломойским. Потому что предшественником Михаила Саакашвили на посту губернатора Одесской области был именно ставленник Игоря Коломойского. 

Лобков: Игорь Палец.

Белковский: Игорь Палец, бывший президент компании «Укрнефть», так же де-факто подконтрольный Коломойскому. И, соответственно, фактически область находилась в сфере влияния Коломойского.

Лобков: После событий в Одессе силовики под большим вопросом все.

Белковский: Да.

Лобков: То есть без большого вопроса.

Белковский: Значит, итак, в три конца. Первый — борьба с Коломойским, второй — это очередной шаг навстречу Америке, ну потому что все-таки Саакашвили был любимцем Америки и остается объектом ее лояльности, хотя уже и не таким любимцем как прежде, после того, как он потерял власть в Грузии. Ну а третий конец — это Российская Федерация, где Петр Порошенко всегда сможет сказать, что Саакашвили претерпел унижение, превратившись из бывшего президента суверенного государства и любимца Запада, став лишь губернатором одного из регионов Украины. Поэтому это такая многофигурная композиция, это мозаика, которой удовлетворяются многие интересы, но не удовлетворяются интересы, конечно, Игоря Валерьевича Коломойского.

Лобков: На которого ты похож сегодня.

Белковский: Я похож на него всегда, но с возрастом надеюсь становиться все более похожим, пока не стану похож на Кобзона. Так вот, Игорь Валерьевич Коломойский высказал вполне яростную реакцию по поводу назначения Саакашвили, он уже заявил, что по количеству гражданств Саакашвили переплюнул даже его. По версии Коломойского, у Саакашвили четыре гражданства, у Коломойского — только три. Вся Украина и даже я помним его знаменитую шутку несколько месячной давности, когда Коломойского, еще губернатора Днепропетровской области, спросили, почему вопреки законодательству он,  человек с двойным гражданством, занимает государственный пост, он сказал: «Это с двойным гражданством нельзя занимать государственный пост, а у меня три гражданства — Украины, Израиля и Кипра, а про тройное гражданство в законе ничего не сказано».

Лобков: В этом смысле мне, в общем, понятно: обанкротившееся государство фактически, которое пытается создать подобие политической системы, но все равно там слишком много групп влияния в Киеве. Не будучи даже на Втором канале, мы все равно не можем не признать, что там тотальный кризис государственного управления.

Белковский: Банкротство еще не наступило. Оно вероятно, финансовый кризис есть, но я бы не стал опережать события. Реструктуризация долгов грядет, так или иначе.

Лобков: Я говорю даже не об экономическом.

Белковский: Ты говоришь, что в таком-то же положении находилась Грузия на тот момент, когда к власти пришел Саакашвили.

Лобков: В таком же положении находилась Россия времен Ивана III после покорения Твери. Иван III приезжает в Москву, белокаменный Кремль лежит в руинах. При этом годится и Софья Палеолог, годится и…

Белковский: Софья Палеолог — как символ наследования Византийской империи.

Лобков: Годится при этом ее друг — кардинал Валентин, с помощью которого она вербует в Москву не очень хороших архитекторов: Фьораванти, который провалил проект в Венеции, Пьетро Антонио Солари, который строил в Милане церкви в шаговой доступности, напоминающие амбары с крестом. Мимо них каждый день в Милане проходят, просто на них не обращают внимания. Архитектор — Пьетро Антонио Саларе. Он строит здесь Спасскую башню, Фьораванти строит Успенский собор, Третий Рим. Петр I берет не только навигацкие школы. Меньшиков — генерал-губернатор Петербурга, но он — госзаказчик, а главным специалистом он назначает Антона Девиера — бывшего градоначальника Амстердама, насколько я понимаю, который делает город Петербург, потом оказывается в опале, потому что был связан с Меньшиковым. Анна Иоанновна его посылает строить тогдашний выход к морю — Охотский порт, с чем он справляется блестяще. И вот в этом смысле, мне кажется, это вполне европейский ход — в критический момент нанять иностранца, и ничего в этом стыдного нет, абсолютно ничего стыдного нет.

Белковский: Нет, во-первых, Россию вообще построили иностранцы. И когда возникает новый виток полемики, переходящий в истерику по поводу присвоения тем или иным организациям статуса иностранного агента, я всегда выступаю с позицией, что быть иностранным агентом в России очень почетно. Вообще нужно расширить эту практику и дать возможность регистрироваться в качестве иностранных агентов физическим лицам в инициативном порядке. Я бы зарегистрировался.

Лобков: Да и Владимир Владимирович Путин многому научился в Восточной Германии.

Белковский: Так вот,  если посмотреть на двух главных положительных героев русской советской литературы XX века, то первый положительный герой — это Остап Ибрагимович Бендер-Бей — сын турецкого подлинного, чье имя явно выдает в нем иностранную агентуру. Все-таки имя не совсем русское. Но самый главный положительный герой — это, конечно, профессор Воланд, который является иностранцем в самом совершенном смысле и иностранным агентом как таковым, абсолютно. Поэтому у России с иностранцами особые отношения. Но мы сейчас говорим не об этом. Мы говорим конкретно о казусе Саакашвили, как фигуре вполне четко маркированной, он вписан сейчас в контекст внутренней украинской политики, где нарастают противоречия между двумя мощными фигурами — пока побеждающим Порошенко и пока отступающим, но не до конца Коломойским.

В этом смысле я не считаю, что это вредно для политической системы Украины. Она должна устояться и устаканиться. И в этой борьбе групп влияния, которая, конечно, будет происходить с человеческими жертвами, хотя бы даже и в переносном смысле, а Коломойский уже присматривается к новым политикам: мы говорили с тобой здесь о мэре Львова Андрее Садовом, который является в этом смысле весьма перспективным. И вообще Коломойский готов поддержать любого, чей вектор в данный исторический момент времени соответствует его приоритетам и предпочтениям. Но здесь вскрывается еще одно обстоятельство, которое привело Саакашвили на пост губернатора Одесской области кроме его собственной инициативы, идеи построить там Батуми.

Лобков: Он хочет быть переходящим Джеффри Саксом таким?

Белковский: Джеффри Саксом он быть не хочет. Новое соображение такое: какого бы украинского гражданина Петр Порошенко ни поставил на пост губернатора Одесской области, даже собственного отца, этот гражданин может быть рано или поздно перекуплен невероятно богатым и не менее обаятельным Коломойским. А вероятность того, что Саакашвили будет перекуплен Коломойским, минимальна. И это, я думаю, тоже способствовало принятию такого решения. Но мне кажется, мы можем этому только позавидовать. Если бы несколько бывших руководителей ряда стран стали бы у нас губернаторами или чиновниками, министрами, вице-премьерами, это бы пошло нам только на пользу.

Лобков: Только главное – не назначать Зеппа Блаттера главой Краснодарского края, потому что мы примерно знаем, что тогда случится.

Белковский: Нет, Зепп Блаттер должен возглавить Пенсионный фонд. По возрасту и имиджу ему это очень соответствует. Кстати, Зепп Блаттер, ты спрашивал, чему он может научить Владимира Путина – стоическому отношению к собственному имиджу. Вот сегодня была опубликована фотография Зеппа Блаттера 1973 года, где он с шикарной шевелюрой. Сейчас мы видим, что Зепп Блаттер совершенно практический лысый. А Владимир Владимирович Путин так из-за этого переживает, что его даже сверху снимать нельзя – запрещено камерам государственных телеканалов, а другие его, в принципе, сверху физически снимать не могут.

Лобков: Я не согласен, потому что сейчас Владимир Владимирович полюбил большие собрания, где есть общий план, и там видно, умный разберется. Так что на общих планах все видно прекрасно.

Белковский: Но, тем не менее, борьба с лысыми…

Лобков: Вот эта вечная постоянная демонстрация себя в виде…мудрый политик, он же должен быть сократического сложения – он должен быть худ, он должен быть тщедушен, он должен быть некрасив, он должен выражать собой торжество интеллекта, а не торжество физической мощи. И в этом смысле Зепп Блаттер, конечно, прав.

Белковский: Зепп Блаттер демонстрирует еще доказательство моего важного тезиса одного, что старение человека является следствием не его физического износа, а утратой и потерей им целей и моральных ориентиров. Зепп Блаттер, как мы видели, боец, целей он не утратил, поэтому в свои 79 он выглядит в лучшем случае на 71.

Лобков: Еще про ролик Мутко я хотел сказать. Он ведь не стесняется своего английского явно. Он, правда, один раз сказал: «Question to me in Russian». Но это ведь тоже предмет такой национальной гордости. Мы – империя зла, мы можем себе позволить говорить на вражеском языке с нашим непередаваемым медвежьим акцентом. Мне рассказывал Козырев Андрей Леонидович, первый министр иностранных дел ельцинской России, что это такая школа МИДовского английского.

Белковский: Ну это школа не МИДовская, а школа Андрея Андреевича Громыко, который так говорит по-английски.

Лобков: То есть должно быть как бы построено правильно, но произнесено как будто говорит...

Белковский: Ну необязательно должно быть. Просто так говорил Громыко, а в странах с такой политико-административной культурой, как Россия, подражать начальнику – это всегда хорошо. А говорить по-английски лучше начальника – плохо. Поэтому Громыко заложил эту традицию, но это не значит, что в МИДе все так говорят.

Лобков: Нет, конечно. Но это мидиш, классический мидиш. Не рунглиш, а мидиш, как нужно выразить свое презрение к стране-носителю языка.

Белковский: Но в случае Виталия Леонтьевича Мутко это не так. Там просто человек нашел фишку. Да, это его имиджевый прикол. Это все обсуждают, Виталий Леонтьевич Мутко уже сделал кассу, сорвал банк. Это как Олеся Александрова Рябцева, помощник Алексея Алексеевича Венедиктова, которую все обсуждают, независимо от качества текстов и идей, которые она дает на гора.

Лобков: Виталий Леонидович Мутко был председателем комитета культуры в городе Петербурге, когда он был главным при Собчаке.

Белковский: Не спорта, разве?

Лобков: Нет, культуры.

Белковский: Игры доброй воли проводил Виталий Леонидович Мутко. Какой культуры?

Лобков: Этим занимался комитет по культуре.

Белковский: В комитете по культуре был Яковлев.

Лобков: По культуре. И при этом процветали Курехины, процветали всякие разные авангардисты и все остальное. Виталий Леонидович, он свое дело знает, и он не такой как…

Белковский: Но мы это уже видим – он явно занимался с репетитором и решил эту фишку использовать до конца.

Лобков: У меня телезрители требуют, атакуют, говорят: «Нельзя перебивать Белковского. Лучший способ не перебивать Белковского – это дать ему отрекламировать», о чем у нас был подписан соответствующий договор.

Белковский: Это не телезрители пишут, это ты сейчас говоришь от себя.

Лобков: Нет, они пишут. Отрекламировать твой доклад по поводу борьбы за власть в России 2015 года, поэтому я – подставка для микрофона. А сзади тебя сейчас внезапно вырастает заставка твоего доклада. Итак.

Белковский: Дело в том, что по известному фильму мы с друзьями раз в год ходим в баню, вот раз в год я выдаю на гора какой-то доклад о борьбе за власть.

Лобков: Отрекламируй еще Slon.ru, а то же меня хоботом придушат.

Белковский: Да, на дружественном канале Дождь ресурса Slon.ru, он опубликован. Заставка всем видна – с двухголовым орлом, все красивые, обе головы орла практически похожи на нас с тобой. И там я изложил свои некоторые соображения о том, что происходит за кулисами сегодняшней политики. Там есть несколько сюжетов. Один из них состоит в том: падет Дмитрий Анатольевич Медведев или не падет. И с одной стороны, я считаю, Дмитрий Анатольевич Медведев остается политическим сыном и наследником Владимира Владимировича.

Лобков: Тебе же так хотелось.

Белковский: Мало ли чего мне хотелось. Может быть, мне бы хотелось стать наследником. Я же об этом не пишу, о таких тайных желаниях. С другой стороны, конечно, растет коалиция людей за его смещение, неформальным лидером которой является руководитель администрации президента Сергей Иванов, и называет самые разные кандидаты на пост премьера от спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко до первого вице-премьера Игоря Шувалова. Впрочем, может пострадать и сам господин Иванов, которого прочат на пост директора службы внешней разведки вместо уходящего на пенсию 65-тилетнего Михаила Фрадкова.

Лобков: Мне кажется, ему там будет комфортно вполне, он же оттуда.

Белковский: Ну все-таки это понижение, а понижение никогда для крупного чиновника некомфортно. Другой важный сюжет, который там рассматривается – это борьба Вячеслава Володина, кремлевского куратора внутренней политики и бывшего куратора, его предшественника Владислава Суркова за пост первого заместителя руководителя администрации президента.

Лобков: И борьба, как я понимаю, идет сейчас на Востоке Украины, прежде всего?

Белковский: Она идет и на Востоке Украины, где Сурков считается одним из модераторов и архитектором так называемых Минских соглашений. Но не все считают Минские соглашения правильными. Она идет в душах, умах людей, кандидатуру Суркова поддерживает не любящий Володина все тот же Сергей Борисович Иванов. И сама пропагандистская структура этой борьбы сводится к тому, что при Суркове кремлевские политические технологии были весьма тонкими, а при Володине они стали более топорными. Я в присущей мне парадоксальной манере этот тезис оспариваю. Я вспоминаю движение «Наши», многочисленные избиения оппозиционеров, вот Ивана Старикова в 2005 году. И не только оппозиционеров, но и вообще любых не вполне лояльных им людей. Вот Ивана Старикова в 2005 году, когда он возглавлял инициативную группу по выдвижению Михаила Ходорковского в депутаты Госдумы, потом известного журналиста Олега Кашина, который чуть не был убит в 2010 году. Мы вспоминаем саму культуру нашизма, сворачивание выборов и партийной деятельности – что все происходило при Суркове.

Лобков: Кремлевскую гопоту вот эту знаменитую.

Белковский: Да. При Володине всех этих радикальных проявлений стало значительно меньше, просто Володин в отличие от Суркова не выглядит как аристократ духа. Он и не пишет статей о Борхесе, о Жуане Миро, он не публикует романов под различными псевдонимами. И вот эта кондовость для российской интеллигенции, страдающей в той же мере, что и весь наш великий народ, мазохизмом, она кажется несколько отталкивающей, и многим хочется ринуться обратно в объятия Владислава Юрьевича Суркова, чего бы я Кремлю делать не советовал.

И, наконец, третий важный сюжет, который в этом докладе проводится – это конфликт Рамзана Ахматовича Кадырова, который, кстати, тоже на стороне Суркова в этой борьбе выступает, с федеральными силовиками. И я все более и более прихожу к выводу, что если Рамзан Ахматович не уйдет в отставку в ближайшее время в силу тех или иных причин, и Чечня не перейдет к парламентской форме правления, более органичной для исторической культуры чеченского народа, то определенные процессы на Северном Кавказе примут необратимый характер. И в этом смысле воля Владимира Путина уже не будет иметь принципиального значения для этих процессов. Там есть еще несколько сюжетов, и я призываю всех, повышая посещаемость ресурса Slon.ru, мой ежегодный доклад, который называется «Весеннее обострение: Борьба за власть в России в 2015 году» прочитать.

Лобков: Эта была реклама главного специалиста телеканала Дождь Станислава Белковского. А теперь маленькая реклама, при помощи которой телеканал Дождь зарабатывает деньги, а потом мы вернемся к вам вновь.

 

Лобков: Ну и сегодня одна из главных новостей — это черные списки МИДа, причем таинственные. У меня ощущение такое, что МИД решил поиграть с иностранцами высокопоставленными в такую игру, что ли: вот приезжает сюда какой-нибудь бывший депутат Европарламента, или нынешний депутат Европарламента, такой весь в хорошем костюме, как вот у главного специалиста Дождя Стаса Белковского, с крокодиловым чемоданом или что там...

Белковский: Ну, депутаты Европарламента таких чемоданов-то с собой не носят.

Лобков: Ну, попроще, да.

Белковский: Да.

Лобков: Приезжает, а ему прапорщица в Шереметьево: «На каком основании? Пройдемте в кабинку». И ему пока говорят на словах, что он в черном списке. Притом, что черные списки в отношении российских граждан, которых не пускают, они публичные. То есть каждый российский гражданин, который в черном списке, он может понять, что он в черном списке.

Белковский: Ну, кстати, не все страны, вот Япония, например, не обнародовала.

Лобков: Япония не обнародовала, да?

Белковский: Да, то есть, это на Западе обнародовано.

Лобков: А это такая восточная...

Белковский: Восточная, да...

Лобков: Потрать деньги на билет, прилетай, а мы тебя тут опустим, да?

Белковский: Нет, нет, это же пространство для маневра. Допустим, тебя внесли в черный список. Но если ты будешь хорошо себя вести, мы тебя вычеркнем за 5 минут до твоего прибытия. Потому что нет никакого обязывающего документа, в котором сказано, что ты в черном списке.

Лобков: Потому что вообще за это в Америке голосует Конгресс, в Англии — британский парламент, публичная все-таки процедура. Англия, по-моему, тоже, кстати, хитрит.

Белковский: Нет, нет, они все обнародовали. А здесь понятно, что мы можем менять черные списки как хотим, в любую секунду.

Лобков: Это ведь элемент такого вот унижения. Я вспомню историю, ты не любишь истории из моего детства. В детстве я наблюдал очень пристально за тем, как Ельцин боролся с тогдашним президентом Эстонии Леннартом Мери и ужасно не хотел выводить войска из Эстонии, чего она добивалась, и вот уже из Германии, все уже, подписан каждый пункт, а надо было этот пункт еще подписать с эстонским президентом, и тогда эстонский президент, такой вот человек, который отсидел 10 лет в сибирской ссылке, вот он прилетает на своем скромном ТУ-134 в Москву.

Что происходит дальше? Дальше вместо Внуково-2 его на автобусе привозят во Внуково-1, где забирают у него паспорт, он проходит паспортный контроль, проходит через рамку, забирают паспорт пограничники, проштамповывают, потом его везут обратно во Внуково-2, в правительственный аэродром, где его ждет уже Мерседес с каким-то... А встречать его направили Александра Харлампиевича Заверюху, вице-премьера по сельскому хозяйству. Если вы куда-то полетите, и вас будет встречать Александр Харлампиевич Заверюха, вы сразу же поймете, что вас немножко опустили.

Белковский: Нет,  Александр Харлампиевич Заверюха может встречать нас только на том свете. В данном случае Виталий Анатольевич Мутко нас может встречать.

Лобков: Но это, понимаете, такой вот способ, это такая азиатчина. Даже вот в этом, даже в этой мелочи, ну обнародуйте вы этот список, скажите: вот тот-то и тот-то нам не нравится. Все равно же его обнародовали финны...

Белковский: Это не просто азиатчина.

Лобков: Что не хотите вы Штефана Фюле здесь видеть.

Белковский: Это путинщина. Потому что, во-первых, согласно утечкам, которые были, в списке сплошь и рядом находятся бывшие чиновники и депутаты. Ни одного действующего.

Лобков: Бывшие, да.

Белковский: А то, что список не обнародуется, говорит о том, что его в оформленном виде просто не существует, точно так же, как не существует российско-китайского газового контракта, где сказано все, кроме ключевого параметра контракта — цены поставок, без которого контракт превращается в протокол о намерениях. Вот это вот типичный путинский стиль: а мы не скажем. И если потом меня ткнут носом, что была утечка про Штефана Филе, я скажу: «Какой Штефан Фюле? Мы не обнародовали список, там не было Штефана Фюле, пожалуйста, пусть Штефан Фюле приезжает». Ну я не помню, это техническая мелочь.

Лобков: А достойно ли это сверхдержавы, вот как ты считаешь?

Белковский: Нет.

Лобков: Обиженной Японии, которая обижена во Вторую мировую очень сильно, и культивируется там внизу национальный дух и так далее, с учетом вообще японской традиции, которую хорошо знает Владимир Владимирович Путин, это более или менее понятно, это укладывается в классический японский менталитет, описанный в...

Белковский: Я думаю, что с Японией другая ситуация, что просто Япония, с одной стороны, не может отказать Соединенным Штатам, с другой стороны, не хочет напрямую ссориться с Путиным.

Лобков: И вообще, в Японии никогда не любил иностранцев и не любят.

Белковский: Да нет, ну и, собственно, это не японский конфликт.

Лобков: Это вот огромная страна. А вот эти огромные страны, это вот ну такая мелочность...

Белковский: А во всем остальном она разве не проявляется? Разве это не является фирменным политическим стилем нынешнего российского руководства?

Лобков: Не только нынешнего. Леннарт Мери — это не нынешнее, это прошлое.

Белковский: Ну, все-таки при Ельцине были выпады, когда у Горбачева после критических выступлений в адрес Ельцина забрали ЗИЛ и поменяли его на черную «Волгу» и т.д. Вице-президенту Руцкому тоже заменили кортеж. Действительно, при Путине он достиг апофеоза. Потому что надо, мало того, устроить какие-то мелкие проблемы и положить кнопки на стул всем людям, а потом говорить, что это не я положил, хотя всем видно, что ты. Но юридических доказательств-то нет.

Лобков: Ты хочешь сказать, что это тоже пример коллективного бессознательного, так же, как эти спортики в первом ролике?

Белковский: Да, и индивидуального сознательного тоже, это сочетание юридического и криминального типов сознания, а оба эти типа сознания являются максимально формальными. Что если все видели, как я совершил преступление, но нет доказательств, значит, я его не совершал.

Лобков: Ну и последний сюжет, развивающийся сюжет этой недели — про фонд «Династия», сегодня телеканал НТВ, на котором, я уже не знаю как — к счастью или к сожалению, отработал почти 20 лет, анонсировал фильм.

… фонд сторонников развала России, то есть имеется в виду фонд Либеральная миссия, я, кстати, говорил с одним из тех номинантов, которые делали доклад для Либеральной миссии, это и есть списки Минюста за что, собственно, нужно иностранным агентом признать, при всем моем уважении к выбору Дмитрия Зимина...

Белковский: Основателя фонда «Династия»...

Лобков: Я бы этого ученого читать доклад не позвал, потому что он был крайне неубедителен, рассказывая о судебных перспективах и так далее, то есть он даже не вполне понимал, за что его туда отрядил Минюст. Ну он вообще к развалу России не имеет никакого отношения, если вообще к чему-то имеет. Вот скажи мне, я не понимаю, для чего можно трогать человека, представляющего опасность? Дмитрий Зимин был человеком, который делал свое просветительское дело, способствуя, в общем, приглашал сюда иностранцев, как делали при Ломоносове. Он мог бы стать путинским Ломоносовым, собственно. Противостоял, с другой стороны, достаточно кондовому у Садовничьему да?

Белковский: Да нет, Путин ни в каких Ломоносовых не нуждается, у него есть свой Ломоносов — это Михаил Ковалюк.

Лобков: И Садовничий.

Белковский: Один из идеологов, при всем к нему уважении, Садовничий на подхвате, хотя в его долине работает дочь Владимира Путина. Именно поэтому долина и состоялась, о чем мы с тобой говорили еще несколько месяцев назад в нашей программе. На месте подземных бункеров КГБ и тайных станций метро.

Лобков: Да-да-да, вернемся все-таки к Дмитрию Зимину.

Белковский: Да, важнейшая задача Кремля  — перекрыть любые каналы потенциального финансирования фронды и оппозиции, даже самой умеренной. Этих каналов наперечет. Официально олигархи ничего финансировать не будут, это понятно. Остается Ходорковский и, соответственно, именно поэтому в день пресс-конференции, прямой линии Владимира Путина там были люди, которые находятся в лояльных отношениях со многими фигурами фронды и умеренной, подчеркиваю, оппозиции. Не фашистов каких-нибудь и не радикалов. Вот это попытка вслед за «Открытой Россией» придушить еще и фонд «Династия», чтобы все знали. Потому что малейшее поползновение на финансирование оппозиции будет пресечено. Поэтому оппозиция может собирать деньги на паперти, этого никто не запрещает и, как говорил Достоевский про мальчика, ходить с ручкой.

Лобков: К чему все эти обоюдоострые меры? Вот как столыпинские все эти ужасные издевательства над либерализмом привели все-таки к появлению индивидуального террора и так далее, к разгулу его и ко всему остальному, они же не достигли своей цели, что бы ни говорили сейчас патриоты. Они не привели к экономическому росту, они не привели к разрядке...

Белковский: Социальной напряженности.

Лобков: Конечно.

Белковский: Но привели они привели вот к чему. Кто, я прошу прощения, отправил в отставку Николая II? Восставшие народные массы, оппозиция? Нет. Его подставили генерал Алексеев и его ближайшие соратники и сотрудники.

Лобков: Да. Это перенос выборов зачем-то. Кроме того, что мобилизация оппозиции, оппозиция получает информационный повод на каждом углу кричать: кровавый режим хочет себе еще три месяца. Ну, ты понимаешь, что давить Зимина или переносить выборы на три месяца назад — это ведь путь на станцию Дно.

Белковский: О чем я только что сказал. Ну, правда, не на станцию Дно, а во Пскове подписал отречение император Николай Александрович, станция Дно — это просто красивая поэтическая метафора, что на дне он подписал его морском, или «На дне» по Алексею Максимовичу Горькому. Но это разговор в пользу бедных, потому что так развивается уже определенная логика, начавшаяся вскоре после возвращения Путина на президентский пост. И эта логика, хорошая она или плохая, но она абсолютно внутренне непротиворечивая. Путин в этом смысле идет совершенно последовательно.

Лобков: А ты будешь голосовать за Путина на должность президента ФИФА?

Белковский: Ну в этот момент я собираюсь стать членом ФИФА Сейшельских островов, эти договоренности ведутся, я передам свои «Жигули», стоящие в гараже, в качестве платы за эту должность, а там сколько мне предложат. С одной стороны, Владимир Владимирович, с другой стороны — его конкурент, все-таки сейшельский футбол должен развиваться, а бесплатно развиваться он не может.