Фергюсон, Миссури, Балтимор — при Буше такого не было. Да и при Клинтоне, вроде, не было. Фергюсон, Миссури, Балтимор — при Буше такого не было. Да и при Клинтоне, вроде, не было. О беспорядках в Балтиморе Мария Макеева поговорила с обозревателем телеканала Inter в США и Ниной Хрущёвой ,профессором университета New School, правнучкой Никиты Хрущёва.
15 офицеров полиции получили ранения (шестеро ранены серьёзно), и не установлено пока точное число пострадавших из числа жителей Балтимора, где накануне вспыхнул настоящий бунт . Толпа — главным образом молодые (моложе тридцати) мужчины в масках — взбунтовалась вскоре после похорон двадцатипятилетнего Фредди Грея — ещё одного афроамериканца, погибшего, предположительно, по вине полиции.
Вот, как описывает историю смерти Фредди Грея New York Times: 12 апреля он шёл по улице, за ним погнались полицейские на велосипедах (после того, как Фредди, встретившись глазами с одним из них, бросился бежать, уточняет The Daily Beast). Момент его задержания заснят на камеру мобильного телефона — видно, что он кричит от боли, когда его затаскивают в полицейский автомобиль.
Полиция знала, что в этом случае он должен был получить медицинскую помощь немедленно, на месте. Однако, его всё таки увезли в участок, откуда уже медики забрали его в больницу, где он впал в кому и в результате умер, через несколько дней. Семья Фредди Грея говорит, что 80 процентов его спинного мозга было повреждено, кроме того, у него был перелом гортани (что косвенно свидетельствует о том, что он не просто был избит, а нём буквально прыгали, били ногами).
Эта смерть спровоцировала неделю протестов, остававшихся мирными вплоть до субботней ночи, когда участники мирной дневной демонстрации вступили в первую схватку с полицией рядом с бейсбольным стадионом на западе города. Люди, швырявшие в полицейских камнями, все выглядят молодыми, даже подростками — по сети широко разошлось видео, запечатлевшее, как одного из бунтующих тинэйджеров буквально пинками гонит с улицы домой его разгневанная мать.
Призвать к порядку удалось не всех. Более двухсот человек арестовано, в город уже вошла национальная гвардия. Протесты разрослись в настоящие беспорядки и уличную войну (с поджогом магазинов и мародёрством) накануне, сразу после похорон Фредди Грея отпевали в церкви, где на алтаре изображён распятый на кресте Христос, а у подножия — нарисованы полицейские, которые спускают собак на двух, бегущих от них афроамериканцев. Корреспондент Mashable отмечает, что все, с кем он беседовал в Балтиморе последние дни, афроамериканцы — говорят, описывая свои взаимоотношения с полицией, одну и ту же вещь: если ты от полицейских убегаешь, тебя догоняют и бьют. Большинство из тех, с кем он говорил, имело когда либо столкновения с полицейскими. И никто, никто не выглядел удивлённым тем, что произошло. Более того: многие говорили, что это рано или поздно случилось бы — отношение к местному населению (именно его афроамериканской части) со стороны полиции таково, что ситуация давно уже исключительно накалилась. И смерть Фредди Грея просто стала катализатором к бунту.
Макеева: Митя, скажи, какая сейчас обстановка в Балтиморе?
Еловский: Мы сейчас в одной из горячих точек Балтимора, это не центр, это район, где преимущественно живет чернокожее население. Именно здесь вчера разворачивались такие самые агрессивные и самые массовые беспорядки. Вот с той стороны находится аптека CBS, которую практически сожгли дотла, пожарным не давали тушить эту аптеку, поскольку протестующие, это уже даже не протестующие, это, конечно, уже погромщики, просто-напросто перерезали шланги пожарных. Сейчас здесь готовятся протесты, по идее они, в основном, мирные, то есть, собираются не только чернокожие, не только из этого района, приезжают со всего Балтимора и проводят такой митинг за моей спиной. Периодически начинаются провокации, периодически кто-то из толпы начинает выбрасывать бутылки в сторону полицейских кордонов, это раздражает, конечно, всех, и митингующих тоже. Они, надо сказать, помогают полиции задерживать вот таких вот провокаторов.
Полицейские не церемонятся, буквально за несколько минут до этого эфира полиция начала распылять перцовый газ, который очень сильно влияет именно на глаза и на нос. И очень много мирных тут пострадало, именно в этом районе. Но, люди продолжают приходить, очень много репортеров, очень много людей вокруг здесь с утра. И, похоже, что эта акция протеста не заканчивается.
Другая ситуация в других районах Балтимора, потому что, мы сейчас читали сообщения, например, продолжаются грабежи, мародерство, разгром разных магазинов. Попадаются магазины, в которых продаются спиртные напитки, полностью их грабят. Вот мы ехали сейчас, буквально час назад, отсюда на перегон, 5 минут отсюда на автомобиле, мы просто своими глазами видели перестрелку. Не берусь на себя отвечать, насколько она была связана с тем, что происходит здесь сейчас. Но, тем не менее, такие районы, такое здесь происходит. Но, я добавлю еще, митингующие пришли, они уже не ограничиваются вот этой справедливостью по отношению к задержанным, не ограничиваются требованиями внимательно расследовать смерть Фредди. Уже речь идет о каком-то классовом различии, о какой-то классовой пропасти, которая царит между этим районом, где мы сейчас находимся, и центральными районами Балтимора.
Макеева: Нина здравствуйте, вот скажите, как вы изнутри эти события ощущаете, оцениваете? Я вот уточню, как так вышло, что именно при Бараке Обаме, при первом президенте-афроамериканце, надежде всех, и афроамериканцев в первую очередь, такого рода случаи – убийства, жестокое обращение полиции с афроамериканцами, дальнейшие столкновения – приобрели вот такой размах и ярость, какую-то периодичность. Я, возможно, ошибаюсь, но казалось со стороны, что-что, а расовые проблемы при Обаме должны были сойти на нет. Америка, голосовав за него, как бы голосовала против них. Что вы об этом думаете?
Хрущева: Вы знаете, совершенно правильная оценка общей ситуации, но, с моей точки зрения, как раз вот все, что держалось под спудом как бы белых президентов во всей истории американской, как раз именно при Бараке Обаме вышло наружу, потому что теперь афроамериканцы чувствуют, что они получили голос. То есть если их президент, если наш президент, президент, который одновременно еще и афроамериканец, он в Белом доме, то как же так, полиция обращается с населением таким образом. Так что, на самом деле, это не парадокс, а наоборот, подтверждение того, что население minorities, как меньшинства в Америке, оно, наоборот, считает, что теперь уже сколько можно, теперь можно говорить прямо, можно выходить на улицы, терпеть больше это невозможно.
Как раз вот вы отметили, что при Буше не было такого, при Клинтоне. И не могло быть, потому что это белые президенты и как бы принимали статус-кво. Теперь население меньшинства не принимает этот статус-кво, оно борется за свои права и за то, чтобы эти права были признаны государственными структурами.
Макеева: Есть ощущение, что этот вопрос как-то решается, что в этой ситуации может сделать Обама? Могу я вопрос к вам таким образом сформулировать? Или это какой-то жуткий кризис для Обамы, в том числе, у него не так много остается времени, собственно говоря, чтобы попытаться решить эту такую вот застарелую проблему.
Хрущева: Это, безусловно, кризис, но это еще, к тому же, такими способами этот вопрос решается. Каждое из этих мест, которое вы назвали – Фергюсон и Нью-Йорк, демонстрации в Бруклине – это маленькие революции, которые, в конце концов, когда-то должны привести к равноправию расы, о которой Америка очень долго говорит. Безусловно, история этой страны расистская. И от того, что афроамериканец, черный человек выбрался и теперь получил возможность быть в Белом доме, это не значит, что таким образом как-то магически эта проблема будет решена. Она абсолютно не решена, это как бы путь к ее решению. И в зависимости от того, как поведут себя власти, каждый раз, например, в Фергюсоне ответ был сначала очень неудовлетворительный, и дальше ситуация начала меняться.
В Нью-Йорке ситуация начала меняться, например, мэр Билл де Блазио, который был на стороне протестов, таким образом был остракирован своей полицией, тем не менее, теперь их отношения становятся лучше, они решают проблемы общие. То есть, это кризис, но это кризис одновременно и процесс, население получает возможность говорить, и говорить правду. Если вопрос не решается в пользу населения, то население продолжает дальше возмущаться. И, к сожалению, то, что не выходит часто в средства массовой информации, это, например, в Балтиморе, это большие протесты, это все-таки протесты маленькой группы населения. И очень многие против этого, вот нельзя говорить, что вся черная Америка выходит на улицу. В общем, с моей точки зрения, пресса, должна сконцентрироваться на том, чтобы спрашивать, задавать полиции вопросы, вместо того, чтобы говорить: «Посмотрите, какой ужас, что вот эти вот мародеры выходят на улицы».
Макеева: Вот абсолютно, абсолютно. Я хотела как раз завершать наш разговор и предложить вам вопрос, конечно, не из страны, где есть отдел полиции «Дальний», нарицательное название, казанский отдел полиции, где применялись пытки, это просто один из самых известных случаев, не из этой страны задавать какие-то вопросы, предъявлять претензии к другим системам охраны правопорядка. Но, тем не менее, назрел какой-то момент, когда полиция нуждается в реформе, может быть, об этом говорят на каком-то высоком уровне.
Хрущева: Говорят об этом, безусловно, об этом говорят, и полиция нуждается в реформе, и одна из причин… мэр де Блазио, полиция была им недовольна или они отворачивались от него какое-то время именно потому, что он говорил о том, что теперь, безусловно, нужна реформа полиции в Фергюсоне, например, насколько это возможно. Эта реформа полиции уже началась. Балтимор – очень интересное место, потому что там сосредоточены вот эти вот конфронтации между черным населением и белым населением. Только Балтимор, вот интересно, что только Балтимор начал подниматься и как-то становиться более общим городом для всего населения – и черного, и белого – и случилось такое. И теперь вот те районы, которые улучшились в Балтиморе, они теперь на грани разрушения, посмотрим, что с этим будет. И, безусловно, я как раз даю огромный кредит Бараку Обаме и тому, что он сумел сделать, это то, что он поднял этот разговор, разговор этот не кончился, а наоборот, разговор перешел в новую сферу, когда minorities, меньшинства, получили голос.