Орхан Джемаль: Кадыров уже не может просто так позвонить Путину

Поводом для этого конфликта стала спецоперация ставропольских полицейских и объединенной группировки в Грозном, которая закончилась убийством Джамбулата Дадаева. Инцидент разгневал Рамзана Кадырова, который указал на противозаконность мероприятий, проведенных оперативниками из соседнего региона, а затем и вовсе заявил, что это был «заказ богатых людей».

Чем может закончиться этот конфликт? Ксения Батанова обсудила с журналистом Орханом Джемалем. 

Батанова: Начнем с последней информации – это публикация в инстаграме Рамзана Кадырова, где он, прицелившись, обращается к Александру Бастрыкину и требует от него объяснения о том, почему он решил закрыть дело в отношении ставропольских полицейских. К кому это обращение было, и вообще может ли обращаться вот так глава региона и требовать объяснений от главы Следственного комитета, либо это вообще обращение не к Александру Бастрыкину? Как вы расцениваете?

Джемаль: Спрашивать Бастрыкина, почему закрыли дело – это странно, если предполагать, что обращаются к Бастрыкину, просто потому что дело закрыли в связи со смертью подозреваемого. Другое дело, что это же не обращение к Бастрыкину. Полемика непосредственно с Бастрыкиным – это слишком мелко для Рамзана Ахматовича. Такое публичное, ставшее общеизвестным обращение к Бастрыкину, точнее, перепалка с Бастрыкиным в действительности является обращением к Владимиру Владимировичу Путину. Рамзан Ахматович настаивает на своих правах, де-факто ему присущих, принадлежавших, по крайней мере, до последнего времени, они политические, они не юридические эти права. И, конечно, он обращается с этим к Путину. Конечно, то, что он это делает публично, то, что он это делает через инстаграм, через какие-то заявления, о которых знают все, означает на самом деле, что он находится в достаточно сложном положении, у него нет прямого выхода на Путина, он не может просто взять, позвонить и сказать: «Владимир Владимирович, что происходит? Мы когда-то с вами договаривались об одном, а сейчас происходит совсем другое».

Батанова: То есть и ответа он ждет не от Бастрыкина в своем инстаграме, а от Путина? И каким может быть этот ответ?

Джемаль: Когда он ведет себя таким образом, когда он выдвигает угрозы, когда он выдвигает ультиматумы, он ожидает, что в какой-то момент Путин скажет определенному кругу силовиков: «Сидеть, не дергаться, не трогать».

Батанова: А это действительно из ряда вон выходящая ситуация для Кадырова, когда полицейский из другого региона приезжает и стреляет…

Джемаль: Скажем, 2 месяца назад проведение оперативно розыскных мероприятий в Чечне были невозможно не то что без ведома Кадырова, они были невозможны без его прямого одобрения. Порядок был таков: вы доводите до Кадырова, что у нас такая вот проблема, связанная с таким человеком, а он уже дальше решает, что с этим человеком дальше делать: задержать, поговорить, выдать и т.д. Чечня фактически пользовалась правом экстерриториальной юрисдикции, собственной юрисдикции, то есть, она отдельная немножко территория была, где было невозможно действие внешних сил.

Батанова: Вот эти две истории, которые мы сейчас наблюдаем в Чечне – это расследование дела Бориса Немцова и этот инцидент, который произошел…

Джемаль: Это не две истории, это одна история.

Батанова: Как раз к чему я хотела привести. Они как раз на первый взгляд ничем не связаны кроме фамилии Дадаев, но уже говорили, что они не родственники, это распространенная фамилия.

Джемаль: Это как раз совпадение, но нужно понимать, что через неделю после убийства Бориса Ефимовича глава Федеральной службы безопасности Бортников фактически пальцем показал на ближайшее окружение Кадырова, настолько близкое, что это не могло не бросить тень на него самого. На этом фоне происходили какие-то очень странные вещи: людей арестовывали, меняли мотив, по которому они действовали - явно принимались какие-то решения, в этот момент почти на 2 недели исчез из доступа Владимир Владимирович Путин, его никто не видел, никто не понимал, где он находится и что с ним происходит. И дальше, когда он появился, вдруг возникла ситуация, когда никаких объяснений нам по этому поводу не дают прямых, внятных и понятных. Но мы знаем, что люди, на которых Бортников указал, находятся в некоем родовом селе, их невозможно допросить. То ли к ним приехали, и следователю удалось побеседовать. Потом выясняется, что нет, не удалось, потом появляется информация – да нет, он уже все, Геремеев Руслан покинул территорию России и т.д. Все это происходит под хохот и улюлюкание СМИ, которое каждый афронт Следственного комитета смакует. И на этом фоне проводится мероприятие, которое было абсолютно невозможным, я напоминаю, что когда в свое время Каляпин добивался возбуждения уголовных дел против различных служащих чеченского МВД, то он сталкивался с тем, что невозможно допросить. Следователь не может допросить этих людей, они просто смеются над ним. А если следователь слишком будет усердствовать, то он может и по морде получить. Это невозможная была ситуация. А тут заезжают в масках, никого не ставя в известность, подобрав момент, когда все находятся на футболе, как это было в Дагестане во время ареста Амирова, проводят спецоперацию, убивают человека. Это вот явная демонстрация того, что мы относимся к Кадырову теперь не как к особому главе особого региона, а как к Костромскому или Саратовскому губернатору.

Батанова: То есть его таким образом проверяют, какие у него будут дальше шаги? Вернее, сами для себя проверяют, что они еще могут сделать?

Джемаль: Нет, его ставят в некое стойло, смотря на его реакцию и понимая, что любая резкая острая реакция будет работать не в его пользу. Что значит – это провели? Он пригрозил убить в ответ. Если он это сделает – это развитие дальнейшего обострения, хотя тактика защиты от заезжих федералов, она существовала на Кавказе и нельзя однозначно сказать, что это негативная практика. Просто напоминаю, что держал в свое время оборону Аушев от такого всевластия непонятно каких представителей каких-то федеральных структур. И как бы его ни ругали, фактически он не позволил дестабилизировать Ингушетию на тот период, когда он ее возглавлял. Дестабилизация произошла позднее, именно когда его сменщик Мурат Зязиков позволил федеральным структурам хозяйничать в республике.

Батанова: Как вы расцениваете эту историю с видео телевидения Грозного, когда была выложена запись, где Кадыров, комментируя ситуацию с убитым Дадаевым, убитым ставропольским полицейским при задержании, он говорит, что открывайте огонь на поражение в том случае, если вы увидите без согласования заехавшего к вам человека из других регионов. После этого мы все знаем, что произошло. Позвонили, у нас потребовали удалить это видео, далее были высказывания о том, что Кадырова не так поняли, что это были слова, вырванные из контекста. Но при этом, если послушать запись, там довольно много контекста, поэтому трудно было из чего-то вырвать что-то.

Джемаль: Простите, я уточню: а кто у вас попросил удалить это видео?

Батанова: Нам позвонили с ВГТРК, все-таки эта запись – это собственность телекомпании, они имеют право попросить не использовать их видео, потому что это их собственность и пригрозили нам судом, потому что мы использовали… Кто-то понял, что было сказано лишнее и попытались исправить ситуацию, либо что-то другое?

Джемаль: Фактически Кадыров выдвинул ультиматум, приглашая Владимира Владимировича Путина разрулить эту ситуацию: либо восстановить его неформальные такие полномочия быть единоличным главой, судьей, главным милиционером, главным чекистом и всем таким прочим в Чечне, либо сказать ему – уходи, что, конечно, губительно для ситуации сейчас однозначно. На самом деле, я понимаю, это некий такой пафос: а что, Чечня – не Россия, почему люди не могут заехать, провести спецоперацию? Я просто напоминаю, что была оборотная сторона медали в первой половине нулевых, когда непонятно какие федералы в масках совершенно спокойно безнаказанно заезжали в республику, убивали кого хотели, а Кадыров получил полномочия быть единоличным милиционером, чекистом и судьей у себя в Чечне.

Батанова: Вчерашнее сообщение о том, что Геремеев…опять же, источники, потому что мы не видим никаких официальных сообщений от следствия, как правило это источники, которые появляются в СМИ, о том, что Геремеев все-таки стал подозреваемым по этому делу. Не просто его должны были допрашивать как свидетеля. Это о чем говорит?

Джемаль: Это говорит о том, что конфликт таких федеральных силовиков с Кадыровым развивается, мы понимаем, что там есть Бортников, что там есть Бастрыкин, возможно, кто-то еще из таких крупных фигур. И в данном случае все усилия Кадырова для того, чтобы замять ситуацию, связанную с расследованием Немцова, или, по крайней мере, повернуть ее в какое-то иное русло, нерезультативны. Сначала обвинили, потом пытаются допросить – не получилось. Тем не менее, его объявляют подозреваемым, участником дела. Обвинение ему предъявили, да, вы говорите?

Батанова: В статусе подозреваемого. По крайней мере, это источник Интерфакса, если я не ошибаюсь.

Джемаль: Он получает некий статус, теперь с ним можно работать, объявлять его в розыск. То есть Кадырову выламывают руки всеми возможными способами. Имеет ли это отношение к какой-то справедливости в связи с Немцовым или не имеет – это дело десятое. Это в чистом виде конфликт Кадырова и силовой элиты.