Евгений Плющенко: против меня развернута целая кампания Авербухом и Ко

Собчак: Первый вопрос связан с тем, что пару дней назад произошло еще одно знаменательное событие в твоей жизни – ты получил орден Почета. Расскажи, пожалуйста, что ты чувствовал, как это все происходило?

Плющенко: Для меня это большая честь. У меня очень много орденов уже – в связи  с Олимпийскими играми, с чемпионатами мира, Европы, но для меня этот орден Почета был очень значимый, потому что эта Олимпиада проходила у нас дома, в Сочи, и мы выиграли в командном зачете олимпийскую золотую медаль. Этим я горжусь, дорожу, и, наверное, это одна из самых моих дорогих медалей, значимых и любимых. Поэтому этот орден Почета значим для меня и дорог.

Собчак: Но там, на награждении был еще ряд людей, это было большое событие. Владимир Владимирович что-то говорил после? Я знаю, что он очень любит тебя, является твоим поклонником. Он этого не скрывает. У вас была какая-то частная беседа?

Плющенко: Владимир Владимирович сказал: «Женя, выздоравливай, восстанавливайся». Для меня, наверное, это самое главное: что наш руководитель знает, что происходит с моим здоровьем, и понимает, почему я не смог откататься. Для меня это очень ценно и важно. Причем, когда мы сажали деревья после награждения орденами (мы поехали в Олимпийский парк сажать деревья), я попросил Владимира Владимировича сфотографироваться, подошел к нему еще раз, он мне сказал: «Выздоравливай, лечись, все будет в порядке».

Собчак: Он прокомментировал шумиху, которая возникла в прессе после твоей травмы, которую мы все наблюдали? «Не обращай внимания на разговоры…»

Плющенко: Нет, у нас не было достаточно времени пообщаться на эту тему. Но мне говорили и другие руководители, это и министр спорта Виталий Мутко, что «не обращай ни на кого внимания, потому что этих людей мало, которые говорят  и делают негатив». Я видел и знаю, как относятся ко мне мои болельщики. Я знаю, как относится ко мне моя страна.

Собчак: Насколько я знаю, к ордену «За заслуги перед Отечеством» – это считается самая уважаемая награда в этом смысле – были представлены Ан, Уайлд и пара Волосожар – Траньков. Они все, насколько я понимаю, натурализованные граждане нашей страны. Не было обиды, что ты катаешься всю жизнь, тебя провожал зал стоя, ты всю жизнь в этой стране и сделал совершенно невозможное для российского спорта, и они, натурализованные граждане, получают за заслуги перед Отечеством, а ты орден Почета.

Плющенко: Знаешь, я думаю, орден Почета выше, чем любой орден.

Собчак: Я тоже так думала, но, подготовившись к интервью, я узнала, что, оказывается, есть…

Плющенко: На самом деле я знал, что есть другой орден, но у меня нет никакой зависти. Я горд за себя, что я сделал, я горд за свою семью, что я сделал, за свою команду, что мы сделали. После всей этой шумихи я сказал, что не исключаю, что, может быть, через какое-то время я вернусь в спорт и еще покатаюсь. Я это на самом не деле не исключаю. Да, сейчас, буквально через пять дней будет операция. Сложнейшая операция.  Я представляю, что мне нужно опять пройти через эти боли. Три месяца опять заново учиться ходить, заново ложиться, просыпаться, вставать. Это катастрофа. Мне будут вытаскивать это сломанный шуруп. Но я не будут торопиться в этот раз. Если год назад мне пришлось после операции тропиться, спешить, чтобы выступить на Олимпийских играх, то после этой операции я буду спокойно планомерно восстанавливаться. Я подойду не спеша к следующему сезону или к следующей моей карьере – она же может поменяться, может быть, другой вид спорта, может быть, это шоу-программы какие-то, может быть, просто показательные выступления, а может быть, и любительский спорт. Мне 31 год. По возрасту нет проблем, можно кататься еще очень много и долго. Единственное – есть трудности по здоровью. Но если эти трудности закрыть, правильно восстановиться и пройти реабилитацию, не торопиться, то еще не исключено, что буду кататься.

Собчак: Я желаю скорейшего выздоровления, желаю, чтобы операция прошла хорошо. И хочется обсудить весь тот поток информации, который за последнее время возник в связи с событиями на Олимпиаде и в связи с твоей травмой на льду. Мне кажется, что большинство людей, которые следили за этими событиями, были даже не столько взбудоражены твоей травмой и твоим снятием, сколько тем, что информация, которая потом поступала от тебя, от твоего тренера, от Яны, часто была противоречива. Мне бы хотелось в этом немного разобраться. Интервью твое CNN, которое все читали. Ты говорил там о том, что тебя заставили принимать участие. Потом Яна Рудковская и твой тренер Мишин говорили о том, что «нет, это неправда, ты хотел выступать».

Плющенко: Давай по CNN прежде, потому что мы сейчас запихаем все в рот и не сможем пережевать. Когда я пошел на  CNN (у меня до этого было с китайским телевидением несколько интервью), я сказал, что мне нужен переводчик, чтобы я все дословно понимал. Мне все организовали. CNN оказались в китайском доме, переводчика у них не было. Я сказал: «Давайте будем пробовать». Но я сразу предупредил: мой английский несовершенный. Да, я могу общаться, в принципе, неплохо. Но не на профессиональном, высоком уровне. И я уже отвечал на этот вопрос. Решение принимал я сам. Федерация фигурного катания на меня не давила и не говорила, что «ты должен обязательно выступать», эти времена прошли уже.

Собчак: Расскажи, как ты принимал это решение? Это же, наверняка, было непростое решение и в связи с состоянием здоровья, и в связи с твоими высказываниями после чемпионата мира. Как принималось это решение? Я ведь правильно понимаю, что твои высказывания после чемпионата России, что ты будешь участвовать только в командном зачете, потом послужили предлогом, чтобы обвинить тебя в том, что «Плющенко еще тогда сказал, что он будет только в командном зачете, в одиночном не будет». И так потом и получилось. Расскажи, как принималось это решение? Почему тогда ты сказал об этом?

Плющенко: Все  началось из-за чего? С 1998 года чемпионат России Плющенко не проигрывал вообще никому.

Собчак: 15 раз, насколько я знаю.

Плющенко: Раз – и новый спортсмен. И я проиграл, я занял второе место, я был не готов, еще не восстановился после травмы. И, может быть, не нужно было там выступать с той заявленной программой – два четверных – сложная программа была, надо было откататься попроще, и опять бы выиграл. Если бы я выиграл этот чемпионат России, написали бы: «Ну, что? Плющенко выиграл в очередной раз чемпионат России». И все. Тут же началось: елки-палки, 15 лет он не проигрывал, новый мальчик – все. По нашей системе Федерации фигурного катания отбор происходит не только после чемпионата России, но еще и после чемпионата Европы. Это с советского времени, это правило, которое уже не оспаривается, действует десятилетиями.

Собчак: Справедливое правило, как тебе кажется?

Плющенко: Оно для всех. Я же тоже выступал, выигрывал чемпионат России, но потом у нас был чемпионат Европы и по результатам чемпионата Европы мы ехали на чемпионат мира, либо ехали на Олимпийские игры. Это касалось всех. Прошел чемпионат Европы, и тот спортсмен, который занял первое место на чемпионате России, занимает пятое место. Тут дилемма: елки-палки, кого отправлять? Мальчик не готов, есть другой спортсмен, есть еще третий спортсмен. Что делать?

Собчак: Воронова вы имеете в виду?

Плющенко: Воронов стал вторым. До чемпионата Европы Федерация фигурного катания известила меня, что я должен буду пройти отбор на Олимпийские игры и сделать контрольный прокат перед судьями, перед федерацией. И он состоялся на олимпийской базе Новогорска в Подмосковье. Это тестовые соревнования, произвольная программа.

Собчак: Говорили, что оно чуть ли не на даче у Писеева или у Горшкова проходило. Это было совсем кулуарно сделано. Даже, насколько я понимаю, не пустили большую прессу. Это все было сделано чуть ли не под покровом какой-то тайны. Почему?

Плющенко: Я спортсмен. И когда меня поставили в рамки, что я должен кататься, и выбрали олимпийскую базу в Новогорске, я сказал: «Хорошо, я буду кататься».  Мне сделали мини-Олимпийские игры. Мне сказали: «Ты не должен сорвать ни одного элемента». Там была одна камера, которая записывала это выступление. И у нас эта запись есть. Я слышал, что многие говорили, что  это сфабриковано, что это все полная ерунда, и Плющенко опять договорился, опять мою жену туда вписали зачем-то, что это все куплено, продажное. Этот прокат состоялся. Единогласно Федерация приняла решение послать меня на Олимпийские игры.

Собчак: И ты хотел этого? Шел к этому, добивался?

Плющенко: Конечно, я шел к этому.

Собчак: Никакого давления на этом этапе?

Плющенко: Это, вообще, была моя мечта – выступить на четвертых Олимпийских играх и в командных  соревнованиях, и в индивидуальных.

Собчак: А почему была тогда фраза о том, что в командном ты будешь участвовать, а в одиночном нет?

Плющенко: Сейчас все, что я говорю, подхватывается быстро, и все это распространяется. Я приехал из  Израиля, и после награждения с Владимиром Владимировичем мне говорят: «Ну, что, будет операция?» Я говорю: «Ну, конечно, будет». «Да ладно! Какая будет операция?!» Это спрашивают журналисты, которые находятся на приеме, они должны писать правду и должны знать что-то. Я уже плюнул и говорю: «Я сделаю так, что это будет в прямом эфире». Посмотри, сколько ссылок произошло после этого. Кто-то за, кто-то против. Да, я тогда сказал, озвучил, дал какую-то интригу. Хорошо, все опять подхватили.

Собчак: Может, тогда действительно сделать в прямом эфире.

Плющенко: Естественно, никакой операции в прямом эфире не будет. Ты представляешь, как в прямом эфире меня будут разрезать? Операция будет длиться четыре часа. Кому это надо? Поэтому, конечно, какой-то материал будет показан, и я хотел бы это показать, чтобы люди на это посмотрели.

Собчак: Еще одна история со звонком Ковтуну. В прессе была информация о том, что от тебя кто-то ему звонил, с той стороны говорят, что до него не дозвонились, никакого звонка не было. Еще один миф, который тоже нужно развенчать.

Плющенко: Я спортсмен, а все думают, что я какой-то чиновник. Все думают, что я влияю на федерацию, что я могу что-то сделать с этой федерацией, решить какой-то вопрос. Я обычный спортсмен, который приехал на Олимпийские игры. От меня никто не звонил, и не собирался никто звонить, и нам это не нужно было. Есть федерация, которая позвонила Максиму Ковтуну и общалась с ним. Но что произошло? У меня есть некая информация, что его не нашли, что он был выключен или уехал куда-то.

Собчак: Позвонили, когда уже случилось?

Плющенко: Было общение, федерация звонила Максиму, но что произошло, я не знаю и не хочу знать, вдаваться в эти подробности. Потому что я обычный спортсмен. Я вышел на лед. Я не влияю ни на федерацию, ни на кого.

Собчак: Я тебе объясню, почему я задаю этот вопрос. Я помню еще с детства, как ходила на тебя смотреть в Питере, это, наверное, единственное, что я знаю о большом спорте. Я не очень увлекаюсь спортивными соревнованиями. Но когда я стала узнавать об этой ситуации, готовиться к интервью с тобой, я с удивлением узнала от самых разных людей из мира спорта, фигурного катания, спортивной журналистики, что основной вопрос не в том, что Женя Плющенко (как мне казалось, и как считает часть людей) сорвал еще одну возможную медаль. Оказывается, люди говорят: «Нет, это мы понимаем, он великий спортсмен, он хотел уйти великим спортсменом, и имел на это право. Вопрос у этой части общества в другом – почему он не нашел в себе, говорят они, некой широты души, чтобы все-таки позвонить Ковтуну после своей золотой медали и дать ему возможность проявить себя, может быть, завоевать это «золото».

Плющенко: Я тебя понял. У нас одна путевка на Олимпийские игры. Почему? Потому что в прошлом году ребята завоевали 17-18-е, 15-е места, поэтому одна путевка. Единогласное приняли решение, что еду я, и в международных правилах фигурного катания звучит так: если спортсмен получает травму во время соревнований, тогда он имеет право сняться. Но это должно быть подтверждено Международным Олимпийским комитетом, врачами МОК, что это не халтура, что это по-настоящему. На тот момент, когда я откатал произвольную программу в командных соревнованиях, и выиграли мы золотую медаль, когда я сдал допинг, прошел все допинг-пробы, было два часа ночи. А в 8 утра мы должны были принять решение, есть у нас травма или нет у нас травмы. На тот момент травмы у меня не было. То есть вы хотите мне предложить, чтобы я искусственно сделал эту травму и сказал всему миру, что у меня такая широкая душа, что я такой рубаха-парень, и мне кажется, что у меня травма, хотя ее нет, и должен поехать Ковтун? И значит, я подставляю свое имя, оказываюсь вруном.

Собчак: Мне кажется, наоборот, часть людей поняла бы, что человек даже готов на такую жертву идти.

Плющенко: А следующий момент – наша общая олимпийская золотая медаль. Я принес из 20 баллов 19-ть. Если на протяжении нескольких лет или месяцев выявляется, что этой травмы не было – это был бы процесс, смотрели бы, какое-то решение было бы – то убрали бы 19 баллов. Что такое убрать 19 баллов из командного зачета? Это место либо третье, либо четвертое, либо другое. То есть я бы еще подставил всю свою команду.

Собчак: Ты не хотел рисковать?

Плющенко: Я бы подставил свою команду. Представляешь, ребята соревнуются, выигрывают золотую медаль, и я такой говорю: «У меня травма, я, наверное, должен пропустить кого-то другого, я такой широкий парень». И я подставляю команду. Травмы нет. Если бы, конечно, у меня было чувство, что сломается шуруп (один из четырех сломался). Представляешь, статистика: 50 тыс. шурупов делают людям, из них три всего ломается. Какова вероятность, что это может произойти во время тренировки, во время разминки?

Собчак: То есть ты действительно верил, что ты…

Плющенко: Как верил, Ксюша? Я еду на Олимпийские игры выступать. Я готовлюсь год, я делаю специально операцию на позвоночник, чтобы выступить в Сочи. Я уже давным-давно мог уйти из спорта, у меня, ты понимаешь, есть все, достаточно мне всего. Ты что думаешь, я на Олимпиаду ехал из-за каких-то финансов или еще чего-то? Я думаю, что это совершенно несопоставимо.

Собчак: Извини, если я задаю какие-то вопросы, которые тебе неприятны. Мне просто кажется это важным, учитывая, что эти вопросы задают очень многие.

Плющенко: Тебе хочу ответить и всем ответить, что я делал специально операцию, чтобы через три месяца выйти на тренировки, готовиться именно к Олимпийским играм. Я хотел поставить какой-то рекорд, завоевать медаль, выступить впервые из мужчин на четырех Олимпиадах и завоевать не четыре, а пять медалей. Получилось четыре, пятая не пошла. Конечно, для меня это тоже неприятно. Я хотел как-то триумфально закончить, победить.

Собчак: Стадион аплодировал стоя.

Плющенко: Стадион всегда аплодирует стоя, потому что меня любят, а я их.

Собчак: Ты поправь меня, потому что я гораздо меньше в этом понимаю, чем ты, но насколько я поняла, твои главные соперники по Олимпиаде Чан и Ханю. Они откатались в командном зачете по короткой программе, они не стали участвовать в произвольной команде, и, собственно, логика всех стран была построена на том, что самых сильных спортсменов берегли, чтобы они могли потом достойно выступить в одиночном зачете. Ты, по сути, откатал всю программу, и получается, ты бы был единственным в этой панели соперников, который бы откатал всю программу два раза. Они бы это сделали один раз, и это при том, что у тебя серьезнейшая травма. Как ты и твой тренер предполагал  в такой ситуации…

Плющенко: Ксюша у нас не было выхода. У нас одна путевка.

Собчак: Но ведь это невероятная нагрузка. Как?

Плющенко: Многие не понимают, у нас один человек только едет  на Олимпиаду, потому что в прошлом году ребята выступили плохо. Это все сразу забыли. Поэтому здесь не было вариаций. Конечно, мне бы проще было откатать либо одну, либо другую программу. Меня бы заменили, ребята выступили бы другие, и все было бы хорошо. Но у нас не было возможности.

Собчак: В том-то и дело. Ты идешь на Олимпиаду с осознанием, что мало того, что ты с тяжелой травмой, ты катаешь всю программу, когда твои сильные соперники катают только часть ее, и ты вот с этим выходишь на …

Плющенко: Но я тебе хочу сказать, что мне было очень приятно победить Патрика Чана.

Собчак: Я читала. «Я сделал Чана».

Плющенко: «Я дернул Чана». Для меня это было здорово. Я опять показал, что в тридцать один год и после двенадцати операций можно выступать и кататься. Я правда катался хорошо. Ты знаешь, я короткую откатал – все чисто, и произвольную чисто. То есть здорово.

Собчак: А на Ковтуна  нет обиды? Все тоже обсуждали эту длинную комбинацию, что в свое время Тарасова помогла ему продвинуться на чемпионате, а потом, собственно, из-за плохого выступления, он обеспечил нам только одну мужскую одиночную путевку. Не было ощущения, что это подстава?

Плющенко: Ты знаешь, я всегда равнялся на себя. Если мы возьмем Олимпийские игры, на протяжении последних, на которых я выступал, например,  в Солт-Лейк-Сити выступало три мужчины от России, в Турине – два или три мальчика, в Ванкувере – два пацана. Я выступал на чемпионатах мира или где-то на каких-то других соревнованиях, я приносил путевки. Путевки – два-три человека. Тогда еще Леша был.

Собчак: А тебе принесли одну, поэтому ты оказался в ситуации, что тебе пришлось бы в любом случае откатывать эту программу, и это были условия тяжелее изначально для тебя, чем для соперников.

Плющенко: Так я был готов к этому.

Собчак: Неужели, тебе ни один близкий человек не сказал: «Женя, не надо. Остановись, это опасно для твоего здоровья».

Плющенко: Нет, говорили. И мама говорила, и многие мои близкие друзья говорили: «Жека, давай заканчивай это, тебе уже ничего не надо. Тебе не нужна никакая медаль, надо заканчивать». На что я ответил: « Я хочу сделать что-то нереальное. Я хочу сделать что-то, чего не повторят очень долгое время».

Собчак: Во всем этом есть элемент безумия (может быть, потому что я не спортсмен). Ты уже шел на Олимпиаду с тяжелой травмой, говоря о том, что ты преодолеваешь боль, преодолеваешь это каждую тренировку. И при этом у тебя, на тот момент был расписан гастрольный тур в очень жестких условиях: двадцать семь городов за два месяца после Олимпиады. Это для здорового полностью человека большая нагрузка, а для человека с травмой… Объясни мне, как изначально ты мог это все планировать, понимая, что ты терпишь боль каждый день, и ты тренируешься с этой болью, и у тебя еще Олимпиада и после Олимпиады еще 27 городов. Как это?

Плющенко: Ты знаешь, во-первых, это норма для спортсмена, по крайней мере, для фигуриста Плющенко. Мы делали такие вещи. Например, проходила Олимпиада в 2002 году в Солт-Лейк-Сити, и за четыре месяца мы сделали 93 шоу. Это очень мало кто сделал, и тоже я был травмирован. Конечно, не такая травма была, тогда и моложе был, и азарта больше было, но мы это все проходили. И это не было какой-то новостью или новым испытанием. Это, вообще, норма для фигуриста, потому что заканчиваются какие-то соревнования большие, например Олимпийские игры,  и идет тур.

Собчак:  У меня складывается такое впечатление, что тебе жутко обидно, что часть общества не приняла этого ухода, и была такая критика. То есть я прямо чувствую, что тебя это задевает, тебе это больно и неприятно, и, наверное, я могу понять почему: ты действительно достиг невероятного и потом такой шквал этой критики. Почему, как ты думаешь, не верят в эту травму?

Плющенко: У меня есть некая обида. Ну, смотри, кто не верит?

Собчак: Слушай, самые разные люди. Ирина Роднина, Валуев, который был на вашей свадьбе, ваш друг, вас поздравлял. Можно было бы сказать, что это говноблогеры, которые всегда о всех плохо говорят, это отчасти так. Но есть же еще ваши друзья-спортсмены.

Плющенко: Ну, давай возьмем: Роднина, Ягудин, Жириновский, Валуев.

Собчак: Ну, как минимум Роднина и Валуев – это ваши друзья и люди, с которыми ты общался.

Плющенко: Ну, от Валуева здесь есть, конечно, некая обида.

Собчак: Был элемент предательства?

Плющенко: Да.

Собчак: Я же помню, как он подарок вам на свадьбу с Яной приносил.

Плющенко: Есть некая обида на Колю, но это его решение, можно было выступать или нельзя. Видимо, Госдума баламутит мозг, и забывается о спорте.

Собчак: Например, Уткин, я не знаю, вы знаете такого деятеля?

Плющенко: Журналист.

Собчак: Да, вот он как раз говорил о том, что это такой эгоизм.  «Основное чувство от истории с Плющенко – легкое омерзение, – вот так он выражается. – Я думаю, что это мерзкая история, как и мерзко любое проявление абсолютного эгоизма, даже если это исходит от твоего родного человека или от великого спортсмена, коим, безусловно, Плющенко является, или я не знаю замечательного государственного деятеля, мерзость остается мерзостью. Плющенко обязан был поступить иначе по всем человеческим понятиям».

Плющенко: Так вот я задаю вопрос, как можно было поступить иначе. Как? Не продолжать спортивную карьеру?

Собчак: Нет. Как говорил после чемпионата России, что выступить в общем, потом сразу сказать, что заболел, плохо со спиной. И Ковтун, кстати, я уверена, не занял бы золотую медаль, еще была бы какая-нибудь бронзовая, дай-то Бог, и все равно ты был бы в этой ситуации абсолютным героем.

Плющенко: Да какая «золотая» и «бронзовая»? О чем  вы? Я не понимаю людей, которые далеки от фигурного катания и говорят реально «он бы там занял», «в призах бы был» или еще что-то. Это 8-10 место, в хорошем результате – 8-10, но в лучшем – это 6. О чем говорят? «Ему надо было уйти после командных соревнований». Почему я должен уходить, у меня не было травмы на тот момент, я нормальный, готов выступать дальше. Это травма происходит во время разминки, ломается шуруп. То есть я иду после командных соревнований, тренируюсь, работаю, готовлюсь, хожу на тренировки, выхожу, и в этот момент у меня ломается шуруп. Но как это можно тогда было сняться? Я приехал выступать на всех соревнованиях. Как это понять? Была информация, что будет выступать второй спортсмен от России. Этого же тоже никто не знает.

Собчак: А кто второй?

Плющенко: Мог бы выступать Максим Ковтун, но не пробили эту путевку, как изначально должно было быть. Должно было выступать на Олимпиаде два спортсмена. Потому, что Россия проводит…

Собчак: Но это существенная информация, тогда был бы другой расклад.

Плющенко: Тогда был бы другой расклад, и я был уверен, что эта информация уже достоверна, и что мальчик второй выступает, и мы делаем такую историю, что я выступаю только в командных соревнованиях, он выступает только в индивидуальных соревнованиях. Но так как вторую путевку не пробили, второй путевки не было, мне пришлось выступать и там, и там.

Собчак: По поводу судейства. Мне часть людей стала говорить, что на этих соревнованиях по фигурному катанию была некая якобы договоренность между нашими судьями и американцами по поводу разделения фигурного катания. Что якобы американцы чуть-чуть завышали балы нашим фигуристам и Сотниковой, я так понимаю. Извини, что я задаю такой вопрос, я за что купила, за то и продала. Это не мое мнение.

Плющенко: Я приехал на эту Олимпиаду выполнить свою работу.

Собчак: Но ты слышал что-нибудь об этом?

Плющенко: Нет, не слышал. Честно говорю, потому что я старался вообще ни с кем не общаться. У меня был такой полноценный карантин, у меня была тренировочная база, выступательная база «Айсберг», деревня. Я со многим судейством не согласен.

Собчак: У вас вид такой, это не то, что добежал до финиша и там не поспоришь. Здесь же совершенно другое.  А вот по поводу твоих отношений с федераций. Много было разговоров по поводу того, как принимались какие-то кулуарные решения, как не принимались. Ты сейчас рассказал историю, которая вообще по-другому расставляет акценты. Как складываются сейчас твои отношения с федерацией?

Плющенко: Ты знаешь, я хочу сказать, что после Ванкувера у нас были очень негативные отношения, ситуация была накалена.

Собчак: Почему?

Плющенко: Из-за судейства, что не было поддержки, да не было и финансирования на тот момент. Сами искали спонсоров, искали сами, где сборы проводить, как это все будет оплачено. Это все-таки большие финансовые истории, вложения. На сегодняшний день это все полностью изменилось. Я со всей федерацией помирился уже, кстати, долгое время мы общаемся, и в очень хороших отношениях. Сейчас хорошее финансирование и сборов, и костюмов, и тренеров. Вся команда работала со мной в этом году, очень много врачей, специалистов. Огромное, кстати, спасибо министерству спорта и лично Виталию Мутко, Юрию Дмитриевичу Нагорному, которые тоже вникали в процесс подготовки к Олимпийским играм. У меня там до 20 человек работало со мной, команда была. Это впервые за всю мою, наверное, спортивную карьеру.

Собчак: А как ты считаешь, эта Олимпиада изменит что-то в России? Вот многие говорят о том, что эта Олимпиада – это знак невероятных изменений. Или что это новая страница в истории страны. Сейчас уже все закончилось. Помимо этого беспрецедентного результата по медалям и праздника будет какое-то большое изменение?

Плющенко: Я тебе хочу сказать, что в 2006 году в Турине фигуристы завоевывают три золотые медали и одну «бронзу». Мы приезжаем триумфаторами на конях, с шашками. Нас все встречают, ну, как умеют, буквально два дня проходит, я прихожу во дворец спорта «Юбилейный» в Санкт-Петербурге  и вижу гигантское число детей. Гигантское: от 4 до 8 лет, от трех, от двух, пяти лет. Все пришли записываться с родителями на фигурное катание. Это было такое гигантское число. Проходит несколько месяцев, я продолжаю тренироваться, готовиться к следующим турнирам и пройти невозможно. То есть «Юбилейный» – эта гигантская конструкция, весь Дворец заполнен был. Весь. Дети занимались в раздевалках. Это такой был поток, что потом (я благодарен и городу, и администрации), построили школу фигурного катания и Академию построили.

Собчак: То есть это даст импульс заниматься спортом.

Плющенко: Это, конечно, даст импульс огромный. Тем более что сейчас наши посмотрели, дети посмотрели. Детей, кстати, очень много было, и я надеюсь, что эти площадки останутся, и что будет и по хоккею новая команда, и фигурное катание в этом регионе будет развиваться и керлинги, и шорт-трек. Это сколько видов спорта будет развиваться!

Собчак: А кто тебя больше всего поразил? Один человек на Олимпиаде, кроме самого себя.

Плющенко: Ан.  Ан, конечно.

Собчак: Меня тоже.

Плющенко: Он уникальный. Я общался с Аном, и я же знаю его ситуацию, он же был очень сильно травмирован, и в Корее ему сказали: «Все, до свидания». И у него очень сложная травма была. Его восстановили, и я помню, он говорит, что «главное выиграть не у всех, а у корейцев».

Собчак: Слушай, давай чуть-чуть переключимся. У тебя есть еще один факт в биографии, о котором невозможно не поговорить. Это твое недолгое время пребывания в законодательном собрании Санкт-Петербурга.

Плющенко: Ой, вот этого вообще не хочу, честно.

Собчак: Из которого (я когда прочитала, не могла поверить) тебя выгнал Милонов. Это же абсолютный сюрр. Как скажи, вообще, это все произошло? Как ты там оказался? Зачем тебе это все?

Плющенко: Я тебе хочу сказать, меня оттуда никто не выгонял, у меня закончился…

Собчак: Он же там протестовал против тебя.

Плющенко: Нет. Ну, протестовать это можно, сейчас тоже Жириновский протестует, но кто его слушает?

Собчак: Нет, ну иметь главного личного врага Милонова, мне кажется, это как-то почетно.

Плющенко: Ты знаешь, я вообще не знал, что он протестовал. Настолько мне было ровно. Есть такие люди с нетрадиционной ориентацией, ну, Господи, пусть они живут, это их позиция, это их решение, это их судьба, это их жизнь. Не тебе вообще трогать людей, не тебе о них говорить, и что им делать. Запрещать или не запрещать. Кто ты такой? Ты обычный земной человек, который ходит по земле, вот и ходи…

Собчак: То есть тебя возмутило, что он на эту тему.

Плющенко: Да, а с депутатства меня никто не выгонял, у меня закончился срок, я просто жутко не хотел там быть, присутствовать и находится, это вообще, не моя история, и я это очевидно понял.

Собчак: Ты пожалел, что ты туда пошел?

Плющенко: Я пожалел. Ты знаешь. Поначалу, я тебе скажу, 2002 год, Олимпийские игры, я завоевываю, наконец-то, там Олимпиаду. Я в шоколаде, наконец-то, все здорово, наконец-то, моя мечта свершилась. Что дальше? Тренировать – рано, не хочу. В шоу кататься? Как-то тоже скучно. В принципе, и катался, что-то делал. Ну что делать? Бизнесом каким-то заняться? Давай попозже. И как-то так все оценил – раз, раз. А почему не попробовать пойти в политику? Давайте какое-то направление по спорту, не получилось по спорту. Но когда я сунулся туда, во-первых, партия –  одна история, поддержки нет, то, что мы что-то принимаем…

Собчак: Подожди, а что «Единая Россия» разве не поддерживала?

Плющенко: Я в «Справедливой» был.

Собчак: Я была почему-то уверена, что в «Единой»…

Плющенко: Вот видишь, если был я в «Единой России», то, наверное, была бы поддержка и реальная поддержка. Потому что в «Справедливой России» на тот момент: принимаем закон, принимаем какие-то вводные, вводим, все. Ничего не получается. Отложить. Не голосовать. Протестуем. Потом через неделю наш же закон принимается другой партией. Потом, понимаешь какое-то направление по спорту, тоже как-то это все не получалось. И я уже сидел, уже думал: «Скорее бы уже это все закончилось, только не трогайте меня». Поэтому это не мое, я понял, это не моя история. А в дальнейшем, что касается спорта – я с удовольствием. То есть хотел бы, это вообще в дальнейшем.

Собчак: То есть политикой ты заниматься не будешь после окончания спортивной карьеры.

Плющенко: Пока нет. Академию фигурного катания построили в Санкт-Петербурге и …

Собчак: А что за закон.

Плющенко: Не закон. Там были городские деньги. И эти деньги я направил в эту школу фигурного катания, Академии. То есть заново сделали раздевалки, заново сделали для медицины. Хоть в этом я чем-то помог.

Собчак: Я знаешь, что вспомнила? Наверное, это хорошее окончание беседы. Я вспомнила, что много лет назад, наверное, это было лет 6 назад, мы встретились с тобой на премии «Муз-ТВ». Это был прямой эфир, какой-то лохматый год, и там тоже был Ягудин. И я помню, что это был разгар какой-то истории, когда он не хотел сидеть с тобой рядом. Он подходил и говорил, что «я не пойду сразу после Плющенко, что-то говорить на сцену, я только через пять человек». Какой-то был ад.

Плющенко: С его стороны, да?

Собчак: Мне кажется, с вашей общей стороны. У вас такая была взаимная нелюбовь друг к другу. С годами это прошло, или это остается на всю жизнь? Он действительно главный твой соперник?

Плющенко: Ты знаешь, да Бог с тобой, какой главный соперник? Ты что? Мой соперник был Леша Ягудин на соревнованиях, и соперничество наше закончилось в 2002 году. Вот такой спортсмен был, самый сложный, самый сильный. И до сегодняшнего дня нет таких. Но сейчас и другой спорт пошел, и другое время. Но чтобы исправиться, чтобы собраться – это он, конечно.

Собчак: А почему в жизнь это как-то переросло?

Плющенко: Да никто. Я вообще в жизни ни с кем не соревнуюсь. Я тебе объясняю, у меня все в порядке.

Собчак: Как, он сейчас высказывался по твоему поводу.

Плющенко: Это же не я соревнуюсь, Ксюша. Не я соревнуюсь. Я что начинал говорить что-то?

Собчак: А почему он стал высказываться по твоему поводу. Как ты думаешь?
Ведь даже если он испытывал злорадство, понимая, что тебя поливает кто-то  в прессе,  в такой ситуации как раз выгоднее промолчать. Мне кажется.

Плющенко: Я ни с кем никогда не ссорился. Если взять какую-то статистику, я ни на кого никогда не нападал.

Собчак: Я очень к тебе хорошо отношусь, но я тебе скажу честно, когда я спрашиваю про Плющенко (из вашей среды, у разных людей), все говорят, что «Плющенко – гениальный спортсмен, великий». Нет ни одного человека, который бы сказал, что-то другое, все признают твое величие в спорте, но при этом все те же люди говорят, что «характер у него вообще». Почему-то считается, что ты со сложным характером человек.

Плющенко: Может быть.

Собчак: Ты же это знаешь про себя?

Плющенко: У меня сложный характер. Очень сложный. Но я никогда не нападаю ни на кого. Вот давай, я тебе честно скажу, ладно. 2002 год, кто знает – сейчас  в мире фигурного катания проходят шоу в Японии, в Америке, в Корее, в Китае – когда в последний раз Леша Ягудин был в этих шоу?

Собчак: Ну…

Плющенко: Ну, вот видишь. Ты просто не знаешь. Я тебе скажу: это было очень давно.

Собчак: А почему так получилось?

Плющенко: Здесь есть некий проект в России, где он катается, зарабатывает деньги. Здесь его еще как-то мало-мальски помнят и знают. Если мы возьмем показательные выступления, на которых он катается, он делает там, ну, люди уже стали подзабывать. Он прыгает тройной тулуп и то, очень редко его делает (в силу того, что у него травма), но он делает. Но про это же никто не говорит. Он сейчас вынудил меня это сделать. Понимаешь? Хотя я никогда ничего... Он на моей этой истории сделал какой-то себе пиарчик.

Собчак: И о нем заговорили.

Плющенко: Опять заговорили, да. У них есть тур, у некой компании, были сделаны боты какие-то...

Собчак: Но он же гораздо меньше гастролирует, чем ты, судя по всему.

Плющенко: Он вообще не гастролирует.

Собчак: Боты, ты имеешь в виду, что? Они наняли каких-то ботов, чтобы тебя жалить? Кампания Ягудина это сделала или кто?

Плющенко: Это следующий материал.

Собчак: Боты, это что? Специальная кампания? Люди прямо потратили на это деньги, чтобы тебя очернить?  Серьезно? Я читала в твиттере у Яны Рудковской, которая говорила, что есть люди, которые стоят за кампанией против Плющенко. Я была уверенна, что она имеет в виду какие-то политические силы, каких-то там людей, которым выгодно через тебя очернить имидж России. Оказывается, речь идет просто о конкуренции в фигурном катании?

Плющенко: Есть конкуренция шоу-бизнеса, то есть не шоу-бизнеса, а бизнеса в фигурном катании.

Собчак: То есть Ягудин готов, образно говоря, платить какие-то деньги, чтобы люди строчили про тебя какие-то гадости?

Плющенко: Ну, не только он, а и некоторые еще люди.

Собчак: А кто еще? Тарасова?

Плющенко: Нет, Татьяна Анатольевна Тарасова – ей большое спасибо и низкий поклон. Она всегда, и особенно в последнее время, была за меня, поддерживала и подсказывала даже. Поэтому ей большое спасибо. Я тебе объясняю, есть некий тур показательного выступления, который проходит в России, сейчас…

Собчак: Ну, давай так: абстрагируемся от ботов. Кому выгоднее всего очернять Плющенко? Вот именно выгодно?

Плющенко: Я тебе объясняю:  после Олимпийских игр я должен был уйти на покой или заняться шоу-бизнесом в фигурном катании, делать какие-то проекты, свои туры.

Собчак: В этом большие деньги, большие шоу.

Плющенко: В этом большие деньги, большие шоу, в этом задействовано очень много людей. У нас есть конкурирующая фирма: Илья Авербух и Ко. Туда же входят и Леша Ягудин. И все это прекрасно понимают, здесь нет никаких таинств и открытий.

Собчак: Я этого не знала. То есть главный твой конкурент по всем этим шоу и так далее – это Илья Авербух и все люди, которые связанны с ними. Ну, вот собственно, часть этого ледового шоу на Первом канале.

Плющенко: Конечно, все прекрасно понимают, что сейчас заходит новый игрок на этот бизнес.

Собчак: Слушай, меня только сейчас осенило, что тебя не было в этих «Ледниковых периодах».

Плющенко: Конечно.

Собчак: Я только сейчас это поняла. То есть это тоже связано с конфликтом.

Плющенко: Конечно. У меня есть свой тур, который мы делаем уже много лет, у меня не было столько времени, я в основном катаюсь в Японии, в Китае, в Америке, в Корее, в Европе. У меня не было времени кататься в России, сейчас мы сделали. Почему этот тур я хотел сделать после Олимпийских игр, который запланирован был уже семь месяцев назад? Я хотел, наконец-то, проехать по России нашей, хотел, наконец-то, откататься. И у меня как раз был состав. Меня мои друзья поддерживают, все мы захотели. И, естественно, когда все это пошло, откуда все это пошло?

Собчак: Сделали все, чтобы ты отсрочил это тур. Что, мол, как это так? У человека травма, а почему он ездит в тур?

Плющенко: Я и не мог кататься. Понимаешь? Но они думали, что это на самом деле вымысел, что у меня есть травма, а сейчас поеду на показательные выступления. То есть, естественно, ни на какие показательные выступления я не поеду. 

Собчак: А они начали это использовать.

Плющенко: Они начали это использовать, начали делать некоторые вещи. Нехорошие. Поэтому да, у нас есть некая информация, причем серьезная.

Собчак: По поводу того, что это заказные вещи, связанные с компанией Авербуха?

Плющенко: Да.

Собчак: У нас просто вечер откровений сегодня. Евгений, спасибо вам большое, я думаю, что это только у нас в шоу-бизнесе такое все происходит. И в конце хочу спросить, когда будет этот тур? Когда уже можно будет ожидать, может быть, после операции? Есть какой-то график? Ты рассчитываешь, когда ты сможешь все-таки сделать все, что ты задумал?

Плющенко: Тур будет обязательно, конечно, я не оставлю так тур. Мы это сделаем. Показательные выступления будут. Я проеду по России с моими друзьями, с чемпионами. Тур состоится. Сейчас, прежде всего, мне нужно прооперироваться, правильно восстановиться, не спеша. И я думаю, что, наверное, осенью. Я уже не хочу загадывать. Ты знаешь, Ксюша, не хочется уже никаких загадок, загадываний. Хочется правильно восстановиться, но официально говорю, что тур состоится, тур будет.

Собчак: Женя, спасибо большое за твое время, я желаю, чтобы все прошло успешно, и чтобы мы тебя снова увидели на льду. Я тебе приготовила подарок, но в этот раз я хочу, чтобы это был не просто подарок, а обмен. Я дарю тебе вот эту книгу, ты сейчас ее раскроешь, а ты мне покажешь медали.