Если на карте бывшего Советского союза искать болевые точки, то лучше Крыма не найти. Там слишком большая концентрация истории на квадратный метр. Пленер русской интеллигенции, осколок еще античной Греции и кошмар советской номенклатуры. Василий Аксенов издал свой роман «Остров Крым», только уехав в Америку.
Там полуостров отделился от брежневского СССР географическим путем и стал чем‑то вроде Гонконга – со сверкающими небоскребами, этакой другой Россией.
Но в реальности он ни стал ни другой Россией, ни другой Украиной, а полигоном для оттачивания геополитического искусства меняющих друг друга властей и той, и другой страны. Развязка одного политического узла неизбежно вела к тугому закручиванию следующего. Широкий хрущевский жест 1954 года с передачей полуострова Украине столкнулся с последующим возвращением изгнанных крымских татар – началась затяжная, полуподпольная война за драгоценное побережье. После присоединения при Екатерине II из Крыма всегда кого‑то выселяли: Суворов выгнал оттуда армян и греков, Берия – крымских татар, а после Великой Отечественной туда массово заселяли фронтовиков, вернувшихся на Родину, к спаленным фашистами деревням.
Ни одному президенту Украины не удалось до конца овладеть Крымом – двоевластие было нормой на небольшом степном полуострове, на стороне русского населения невидимо сражались Екатерина, Нахимов, Потемкин, все погибшие в Крымской войне при Николае II, бело‑ и красногвардейцы в гражданскую и солдаты Отечественной – во Вторую мировую.
Черноморский флот, по сути, внутренний, целиком зависящий от контролируемых Турцией проливов, стал символом противостояния – его делили, за аренду у Украины мест базирования платили бешеные миллиарды.