О новых трудностях с ЕГЭ мы поговорили с нашим гостем, у нас в студии был Игорь Реморенко, бывший заместитель министра образования, а сейчас – ректор Московского городского педагогического университета.
Реморенко: Я восхищен, как журналисты попробовали разобраться в этой проблеме. Здесь действительно есть путаница, связанная с недопониманием и, как мне удалось выяснить, с одной технической ошибкой. Что остается прежним: все сдают русский язык, как и сдавали, он нужен на всех направлениях подготовки. За каждым предметом есть некоторый профильный предмет, например, будущие учителя, которые к нам поступают, сдают обществознание. Тут никаких изменений нет. Профильный экзамен и русский язык все сдают. Проблема в третьей части. Третий профильный, соответствующий направлению подготовки предмет теперь не жестко закреплен, а по выбору. Например, на педагогическое образование вуз может выбрать 6 опций: математика, физика, химия, литература, история и информатика. Это как всегда, тут нет никаких проблем. Проблема в чем: если это учитель биологии, то среди этого перечня биологии нет, и для будущих биологов вроде надо выбрать химию. Когда этот выбор есть, это хорошо: вуз может под конкретное направление подготовки делать выбор. Мы попробовали разобраться. Действительно коллеги говорят, что была техническая накладка, две какие-то страницы из приказа пропали…
Таратута: То есть техническая накладка в том, что некоторые люди просто не могут найти свой экзамен в перечне?
Реморенко: Вузы могут установить не тот экзамен, на который люди изначально ориентировались.
Лобков: Допустим, есть девочка-одиннадцатиклассница, она примерно сейчас должна знать, в какой вуз собирается поступать или вузы по определенному профилю, и те 4 ЕГЭ, которые она будет сдавать, она должна знать этот набор. Мы всегда знали, что надо сдавать.
Реморенко: Всегда в феврале были изменения.
Лобков: Вы считаете, что если эти изменения произойдут и с 2015 года будет вуз выбирать, то времени с февраля-марта до сдачи ЕГЭ будет достаточно?
Реморенко: Конечно, лучше всего, чтобы вузы определялись до сентября. Тот случай, который произошел сейчас, когда эта путаница возникла, - конечно, лучше установить нормы, чтобы до 1 сентября все знали экзамены.
Таратута: Давайте разберемся с Высшей школой экономики. Проректор Канторович сказал: «Абитуриенты раньше готовились сдавать литературу, русский и иностранный языки и творческий конкурс. Иностранный также стал обязательным предметом. Вместо него мы должны что-то выбрать: историю, географию или обществознание».
Реморенко: Действительно, часть предметов не жестко зафиксирована, а вуз устанавливает до 15 февраля, какой это будет предмет. Но оказалось, что те предметы, которые представляются на выбор, не всегда совпадают с тем профилем, к которому обычно ребята готовились.
Лобков: Мне кажется, сама постановка вопроса немножко порочная. В школе вы учитесь, есть стимул учить все предметы. Тогда получается, фактор «дрессировки» на ЕГЭ, репетиторы специальные, пропадает, частично хотя бы ликвидируется.
Реморенко: В любой стране мира, где введены общие национальные экзамены, есть это репетиторство. Если человек чувствует, что у него есть хоть какая-то возможность своему ребенку дать возможность поднатаскаться чуть побольше, чем это дает школа, он обязательно эту возможность будет использовать. Это общемировая беда, многие эксперты это обсуждают, проходят конференции, но все за этим гонятся. Другое дело, что если не ЕГЭ, то что? Вернуть все на усмотрение школ? Тогда опять полная несправедливость, каждая школа ставит как хочет. Альтернатив-то не много. Скандалы с национальными экзаменами проходят и в США, год назад был в Великобритании дикий скандал по поводу того, что строенный экзамен по физике, биологии и химии снова меняется на экзамен по отдельным предметам. Все вляпались, каждая страна вляпалась в общий национальный экзамен, но не может отступить назад.
Таратута: Я считаю, что как бы хорошо ни учили в школе, люди имеют право знать, что они будут сдавать. Одно дело учиться, а другое дело готовиться к экзамену. Это же не олимпиада. Меня заинтересовало, что крупные ректоры – МГИМО, Высшей школы экономики, которые были сторонниками ЕГЭ, не могли договориться заранее?
Реморенко: У них разные направления подготовки, им не очень нужно договариваться. В любой социальной системе перечень обо всех экзаменах и направлениях подготовки – десятки страниц с кодификаторами. То, что в ней возникает недопонимание, всегда такое было. В другие составы министерства ровно то же самое случалось. Я думаю, что в итоге все будет в порядке, что ребята будут сдавать то, к чему они готовились. Из того выбора, который был представлен, на этот год выбор останется для вузов, но для тех профилей, которые традиционно сложились, будут выбраны те традиционные экзамены…
Лобков: Почему вмешалась «Единая Россия» и почему министр пошел туда докладывать, и после этого был достигнут компромисс, что не с 2014 года, а с 2015? «Единая Россия» где-то на пленуме принимает решения о ЕГЭ? Вообще-то есть правительство.
Реморенко: Я не член никакой партии, но «Единая Россия» была одной из партий, которая проводила и закон о Едином государственном экзамене. Я сейчас совсем мало имею дело с политикой.
Лобков: Тем не менее, политика имеет дело с вами.
Реморенко: В данном случае нет. Я по своим экспертным каналам вместе разбирал этот приказ, искали правду. Думаем, что ее нашли.
Лобков: Вы как ректор довольны тем набором ЕГЭ, который ваш институт выставляет для школьников, или вы сами бы что-то добавили или убрали?
Реморенко: Мы начинаем готовить людей, у которых есть педагогическая компетенция, и работают они не только в образовании. Они работают в музеях, библиотеках, парках, предприятиях эвент-менеджмента. И для нас важна настроенность человека, умение говорить. Мы вчера получили предложение для наших выпускников работать в ГИБДД. На тех экзаменах, где нужны такие дополнительные творческие испытания, например, музыка, учителя изобразительного искусства, физкультура, там нужны. Для этого есть отдельный перечень. Там, где необходимо, законодательство предусматривает.