Мария Макеева поговорила с писателем и журналистом Денисом Драгунским.
Фото: www.hse.ru
Макеева: Вы эту запись - «Я обвиняю» - сделали до второго взрыва в Волгограде, как я понимаю.
Драгунский: Да-да, это вчера вечером было.
Макеева: Тем не менее, кого вы обвиняете в том, что произошло, помимо тех, кто подорвал себя?
Драгунский: Я обвиняю в том, что произошло, я сейчас хочу повторять, как это может ни странно показаться, я не обвиняю силовиков, потому что человек заряженный, который вышел на улицу, его уже поймать невозможно, это уже прокол. И вообще нет такого места, куда нельзя было бы пронести взрывчатку. Даже я в каком-то смысле не обвиняю власть, потому что у власти всегда есть враги, враги очень суровые. У хорошей власти, у плохой, у мягкой, у жесткой всегда есть враги, которые готовы с ней сражаться до последней капли крови. Я вынужден обвинять наш образованный класс, наших, прежде всего, журналистов, извините, пожалуйста, я сам журналист, которые весь последний год, последние два года занимаются, в основном, разоблачением евросодома, которые занимаются разоблачением Америки, которые борются с геями и с кощунниками вместо того, чтобы обратить внимание общества на то, что происходит в обществе.
Я абсолютно убежден, что никакой Кремль, никакая администрация не давала прямых заказов устраивать такие истерики с брызганием слюной по поводу сжигания геев в печах. Это, как говорится, ребята выполняют свой заказ с превышением, тем самым, они предали общество. Обществу нужно говорить о проблемах, которые находятся внутри него: о национальных проблемах, о региональных проблемах, о социальных проблемах, о межконфессиональных проблемах. Говорить уважительно, внимательно, без истерики, подробно. Василий Васильевич Розанов в 1913 году говорил, что необходим общерусский разговор. Вот должен состояться общерусский разговор о проблемах, которые навалились на нашу страну. Но вместо этого занимаются обличением норвежских гомосексуалистов, все телевидение, как будто бы это главная задача телевидения кроме развлечений.
Макеева: Не все телевидение этим занимается.
Драгунский: Я про все телевидение точно не говорю, конечно, но центральные каналы занимаются либо показом… Кроме того, посмотрите, сколько насилия у нас. Даниил Дондурей уважаемый мной, главный редактор журнала «Искусство кино» и специалист в области телевидения посчитал, что у нас то ли 10, то ли 15, то ли 17 программ по центральным эфирным каналам идет, где льется кровь, где стреляют, где бандиты, где разбойники и так далее. Вот это нагнетается атмосфера насилия, и это тоже ужасно. Ложь говорить, что люди это хотят смотреть. Это предложение, которое определяет спрос, а отнюдь не наоборот.
Макеева: Сегодня прозвучало предложение не сообщать о терактах сразу.
Драгунский: Нет, это неправильное предложение. Смаковать теракт, я тоже об этом писал, тем более гламуризировать теракты, показывать террористов, выставлять в виде каких-то героев, что называется, этого, безусловно, делать нельзя, но вообще не сообщать о терактах – это тоже совершенно невозможно. Нужно сообщать, люди должны знать, что происходит в их стране. Если будут замалчивать теракт, в котором погибли 30 человек, то сарафанное радио сообщит, что погибло 300, 3 000, 30 000, что весь город сгорел, и все будут этому верить.
Макеева: Несколько минут назад мы давали возможность зрителям увидеть интервью с Михаилом Леонтьевым, которое было записано до терактов в Волгограде. И он тем временем, несмотря на то, что был гораздо менее острый фон разговора, обличал представителей оппозиции примерно в том же самом, о чем мы сейчас говорите, о том, что не тем занимаются, не жизнью настоящей, отсюда и все наши беды. Есть другая позиция государственника, в данном случае я имею государственных мужей и прессу государственную, это призвать сплотиться в такие моменты. Кстати, в последнее время все реже таких призывов именно со стороны государства раздается, тем не менее, Ольга Голодец сегодня в этих выражениях и отреагировала на происходящее, что нужно обществу сплотиться перед лицом общей угрозы. Вы этот призыв поддерживаете? А я так поняла, что поддерживаете. Это вообще возможно сейчас?
Драгунский: Я не совсем понимаю, что имеется в виду под словом «сплотиться». Пускай госпожа Голодец нам объяснит, как сплачиваться, с кем я должен сплачиваться. С ней? С ней идти под ручку по улице? Она меня пустит в свое Audi, чтобы я с ней сплачивался? Или она будет со мной ездить в метро? Сплачиваться! Что это значит? Что это за пустословие, елки-палки, сплотиться?
Макеева: Общерусский разговор, что это значит?
Драгунский: Это значит дискуссия в газетах, на ток-шоу, разговаривать не про то, кто кого изнасиловал, или кто с чьей внучкой жил. А разговаривать о насущных проблемах нашей страны, о ее развитии, о путях выхода из кризиса, о путях развития дальнейшего того хорошего, что у нас есть, борьбы с тем плохим, что у нас есть. Прежде всего, межнациональный, межэтнический, межрелигиозный фактор, который существует в стране. Он должен очень подробно обсуждаться, без всяких табу и цензур, разумеется, и без мата.