Павел Лобков о том, готова ли православная церковь ходить в синяках и ранах.
Словом «модернизация» уже принято ругаться, в приличном обществе его уже произносить не принято. Модернизация – это или какой-то хитрый способ кого-то сбить с толку, или распилить миллиарды, это такая нормальная трактовка шаманского общества, где под предметом непременно понимается его противоположность. Например, вод возрождением православия – полиция нравов, под укреплением вертикали – новая опричнина, где главный лозунг: «Ну ты же понимаешь, в какой стране живешь».
И вдруг оказывается, что бывают места и люди, для которых этого как бы не существует. Например, новый Римский Папа Франциск. Почти одновременно со скромным рукопожатием Франциска и Владимира Путина Папа выпустил ежегодное послание «Радость Евангелия», собственноручно написанный манифест нового католичества. Он понимает, какая церковь ему досталась: с прогнившей финансовой системой, с темными историческими пятнами от инквизиции до связи с мафией и Лютеранскими соглашениями с фашистом Муссолини. И это действительно, как сказали бы во времена Горбачева, новое мышление.
«Ни одна культура не должна делать вид, что она священна – это современная ярмарка тщеславия. Где человек, которого вы каждый день убиваете работой на секретных фабриках, в сетях проституции, заставляете использовать своих детей для попрошайничества, таится только потому, что этот человек не соответствует вашим представлениям? Давайте не делать вид, что этого не существует. Мы все разделяем за них ответственность», Папа Франциск, 26 ноября 2013 г.
«Те, кто отрицает наши святыни и ценности, переносят свои чувства и на русский народ, являющийся главным творцом нашей цивилизации, носителем ее идеалов. Похоже, что эти круги больше всего на свете боятся настоящего возрождения русской цивилизации», Патриарх Кирилл, 31 октября 2013 г.
Я бы не обольщался внешними атрибутами, Ватикан отнюдь не беднее Русской православной церкви. Ну, довольно присматриваться к тому, у кого какие часы на руке, какой из предстоятелей во время службы окружает себя офицерами федеральной охраны, а кто уступает трон наместника Христа мальчику-шалуну. И то, и другое ведь может быть спектаклем, отличие только во вкусе режиссера и мастерстве игры. А итальянцев переиграть очень сложно. Просто, когда Папа говорит – он делает. Это и есть его работа.
«Я предпочитаю , чтобы католическая церковь была покрыта синяками и грязью, и у нее все болело от постоянного пребывания на улицах… Это лучше, чем церковь, которая нездорова из-за того, что сидит взаперти и дорожит своей безопасностью», Папа Франциск, 26 ноября 2013 г.
«Я не хочу видеть церковь, видящую себя центром всего и потому погрязающую в тенетах навязчивых идей и процедур», Папа Франциск, 26 ноября 2013 г.
Неужели это перестройка? Неужели именно поэтому православная церковь отстаивает как во время Великой войны свою каноническую территорию, ничуть этого не стесняясь? «Нача старец Нил глаголати, чтобы у монастырей сёл не было, а жили чернецы по пустынем, а кормили бя ся рукоделием». Великая битва нестяжателя Нила Сорского с Иосифом Волоцким в начале 16 века окончательно утвердила право и обязанность православной церкви быть богатой, владеть землями и крестьянами. Католики тогда не то, что отставали. Тщеславные Папы в сто крат превосходили своих русских собратьев. Но если одни до сих пор гордятся особым календарем и многочасовыми стояниями в византийском духе, вторые почему-то оказались способными к эволюции.