По мнению исследователей, такой уровень непонимания, был зафиксирован только перед президентскими и думскими выборами. После выборов – он сразу снижался.
У нас в гостях Сергей Цухло, кандидат экономических наук, заведующий лабораторией конъюнктурных опросов Института экономической политики имени Егора Гайдара, автор упомянутого исследования.
Макеева: Вы мерили состояние экономики страны прямо по предпринимателям, опрашивая непосредственно тех, кто эту экономику двигает.
Цухло: Да, мы этим занимаемся уже более 20 лет, с 92 года.
Макеева: Как много предпринимателей участвует в таком опросе?
Цухло: От тысячи до 700 предприятий дают нам ответы ежемесячно.
Макеева: У вас уже налажены контакты, и вы присылаете опросник регулярно?
Цухло: Да, у нас отлажены прямые персонифицированные контакты, и опросник называется «Европейская гармонизированная анкета конъюнктурного опроса». Это не наше изобретение, оно было в 1991 году. Мы перенесли на российскую почву тот продукт, который был создан в Европе, первоначально в Германии в 49 году сразу после Второй мировой войны.
Цухло: Вы знаете, кто вам отвечает на эти вопросы? Это не коллективные ответы?
Цухло: Мы знаем конкретного человека, его фамилию-имя-отчество, должность, адрес, электронную почту, и 90% тех, кто нам отвечает – это первые лица экономической вертикали на предприятии: директор, замдиректора, руководитель какого-нибудь экономического подразделения.
Казнин: Вы такой ответ и получали – «мы не понимаем действия правительства в экономической сфере»?
Цухло: У нас есть один из вопросов, который мы спрашиваем раз в квартал, что мешает росту производства на вашем предприятии, и один из вариантов ответа – неясность текущей экономической ситуации и ее перспектив.
Казнин: Не слишком ли общий ответ?
Цухло: Нет, поскольку если вы его получаете раз в квартал уже много лет, вы осмыслили, что он означает для вас, и вы уже уверенно, спокойно отвечаете на этот вопрос. Ответы анонимны, мы не раскрываем, кто нам отвечает.
Макеева: Это насколько ненормально, что предприниматели не понимают, что делает правительство в плане экономической политики? Складывается впечатление, что это параллельные процессы: государство что-то делает, а предприниматели продолжают идти своей дорогой.
Цухло: Я думаю, есть такой подход. Некоторые показатели позволяют оценивать более точно такие вещи, но в целом ваша оценка имеет право на существование. Такая ситуация была в 98 году. Тогда правительство и экономические власти были в растерянности, ресурсов не было никаких, практически ничего нельзя было сделать. Промышленность тогда сама выскочила из августа 98 года, довольно быстро и успешно.
Макеева: Какой тогда процент предпринимателей ответили вам «не понимаем экономическую политику»?
Цухло: Таких данных я уже не помню.
Макеева: Насколько это сильный скачок?
Цухло: Это возрастает в кризисы, в период выборов, когда есть неопределенность. Похоже, что это не противоречит нашим интуитивным представлениям о том, что происходит в нашей экономике и что может произойти.
Казнин: У нас же есть законы, неформальные и формальные правила игры. Если ты близок к администрации, у тебя бизнес будет развиваться хорошо. Все их знают. Почему тогда неясность?
Цухло: Непонятно, какой будет спрос, кто будет покупать продукцию предприятий, много или мало. Один из показателей – обеспеченность заказами в месяцах. Она в последний год сильно упала. То есть стабильность работы предприятий в последние 4 квартала резко снизилась, причем снизилась до кризисного уровня, который был в 2008-2009 годах. Никто не размещает на наших предприятиях большие объемы заказов. Все размещают небольшие партии. Произвели - получили – продали, посмотрели, что дальше. Никто длинных заказов не делает.
Макеева: То есть это не кризис, а тревожное ожидание кризиса.
Цухло: У нас кризиса нет.
Макеева: Премьер и президент не раз говорили, нас ждут тяжелые времена, поэтому я удивлена высказываниям замминистра экономического развития, который сказал, что июнь должен стать последним месяцам стагнации, потом должен был пойти рост.
Цухло: Не в июле, может быть, в августе. Хотя август у нас традиционно тяжелый месяц.
Макеева: Какой можно сделать вывод? Когда можно ожидать кризисных явлений?
Цухло: Сейчас никто в долгую никто не прогнозирует и не работает, все минимизируют свои риски, временные, валютные. У них есть надежда вы выпуска по прогнозам производства, прогнозам спроса. Еще нет такого пессимизма, который был в ноябре-декабре 2008 года. Неопределенность, к сожалению, больше.
Макеева: Предприятия по-прежнему увольняют больше работников, чем нанимают, говорится в исследовании. Но у нас довольно низкий уровень безработицы.
Цухло: Не предприятия увольняют работников, а работники увольняются с предприятий. Мы вели мониторинг, мы спросили руководителей предприятий, по каким причинам увольняются работники с их предприятий. С 62% предприятий работники увольняются по своей инициативе. Это низкая зарплата, тяжелые условия труда, пенсионный возраст. А по инициативе предприятия – это лишние работники, нарушители – было только 29%. То есть в два раза чаще работник увольняется с предприятия сам, чем предприятие увольняет работника.
Казнин: Но это значит, что он надеется найти лучшую работу.
Цухло: Разумеется. Государство ему в этом помогает, увеличивая зарплаты в бюджетных секторах, поддерживая Газпром и прочие естественные и неестественные монополии. Промышленность сейчас имеет недостаток, не хватает работников, даже сейчас, когда экономический рост фактически нулевой. Если он чуть-чуть оживится, ситуация будет еще более сложной.
Макеева: Низкий спрос на продукцию – главная проблема промышленников. Может, они что-то не то производят?
Цухло: Может, мы не покупаем так, как они хотели бы.
Макеева: Может, они недостаточное количество производят.
Цухло: Судя по всему, у них все-таки есть рынки, на которых они надеются продавать продукцию. Видимо, просто мы не так много покупаем, и другие предприятия не так много покупают продукцию российских предприятий. По последним данным, по июлю предприятия почувствовали, что импорт им стал сильнее мешать, чем полгода-год назад. Я думаю, здесь свою роль сыграли и некоторые намеки наших чиновников о том, что будет небольшая девальвация рубля.
Казнин: Все ведь может измениться достаточно быстро? Я хочу понять тенденции. Через полгода может измениться резко ситуация?
Цухло: Я думаю, что у нас не будет таких резких изменений, как в 2008 году. Будет что-то медленное, плавное, что даже органы статистики будут с большим трудом улавливать изменения объемов промышленного производства, в ценах, в занятости. Таких резких изменений, по моим ощущениям, не будет. И предприятия ничего резкого не ожидают. Каждый месяц их ожидания изменяются на очень небольшую величину, примерно так же, как год назад, когда был некоторый взлет оптимизма в начале 2012 года, в начале этого года, к концу второго квартала он пошел на нет, и третий квартал был хуже, чем второй, судя по ожиданиям, ценовой политике, инвестиционным планам.
Макеева: «Ведомости» говорят, что борьба государства с инакомыслием активизации предпринимательства не способствует. Если раньше власть боролась с крупным бизнесом, то теперь демонстрирует предпринимателям, например, делом «Кировлеса», что сами основы предпринимательской деятельности уже могут стать основанием для дела в суде. Предприниматели в принципе ассоциируют себя с Навальным, Ходорковским?
Цухло: Мы такие вопросы не задаем. Мы предпочитаем заниматься чисто экономическими вопросами, чтобы не стать предметом интереса других ведомств. Я думаю, даже работая в области одной экономики, вполне достаточно поля для деятельности, можно собрать достаточно информации, чтобы помочь и предприятиям, и органам власти для лучшего понимания того, что на самом деле происходит в нашей промышленности.
Макеева: Насколько предприниматели активно интересуются новостями и зависят от политической повестки дня?
Цухло: Судя по колебаниям ответов по поводу неопределенности текущей экономической ситуации, они это чувствуют и учитывают в своих планах.