Верховный суд Мордовии сегодня признал законным отказ в условно-досрочном освобождении участнице группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой. Два дня назад схожее решение вынес и Пермский краевой суд, где свой отказ оспаривала коллега Толоконников Мария Алехина. На прямую связь с ДОЖДЕМ из Саранска вышла журналист Маша Гессен, которая следила за ходом обоих процессов.
Гессен: Все слушание занято 10 час 38 минут. Результат, на самом деле, был известен заранее, естественно. Никто не ожидал, что Толоконникову выпустят условно-досрочно. Но неожиданным был ход процесса. Мне кажется, что вообще адвокаты Pussy Riot изучили много разных форм судебной вежливости за последние несколько месяцев. Они видели вежливость издевательскую, они видели вежливость подчеркнуто-формальную. А сегодня была вежливость какая-то настоящая.
Заключалась она, в частности, в том, что Толоконниковой было позволен фактически трижды выступить с речью. У нее было написаны три речи – одна побольше, две поменьше. Она довольно подробно говорила, в частности, обращаясь, разумеется, не к суду, с судом все было понятно, а обращаясь к общественности, она говорила о самом понятии исправления. О том, что ее разногласия с существующей властью эстетические, о том, что никакое исправление в условиях государственного учреждения невозможно. Много говорила о Путине. В какой-то момент прокурор ее перебил и сказал, что вообще-то мы тут рассматриваем не режим Путина, а все-таки вопрос об апелляционной жалобе на отказ в условно-досрочном освобождении. Судья, опять же, очень вежливо сказала: «Вы продолжайте, но все-таки постарайтесь держаться ближе к делу».
Потом она выступила в прениях и с последним словом. Она говорила такие вещи: «Эстетика путинского режима – эстетика охранительная, и она не случайно, но последовательно настырно цитирует, воссоздает эстетики двух режимов исторически предшествующих – эстетику царско-имперскую и дурно понятую эстетику соцреализма». Вот такие речи звучали сегодня в суде. Поэтому, мне кажется, услышав ожидаемый отказ, все вышли из суда в каком-то приподнятом расположении духа. Хотя бы это были не 6 часов издевательства, как это было в случае со слушаниями по делу Алехиной позавчера в Перми, а полтора часа какой-то невероятной свободной дискуссии.
Арно: Тем не менее, приговор один и тот же. Кроме того, что Мария Алехина находилась не в зале суда, а через камеру общалась со всеми, кто присутствовал, Надежда Толоконникова присутствовала лично, выступала три раза, по духу девушки были одинаково сильны?
Гессен: Довольно трудно сравнивать силу их духа, потому что сила духа обеих, мне кажется, потрясает. Но у них очень разные подходы. Алехина была в конфронтации с судом, она требовала от суда соблюдать ее формальные права, она требовала, чтобы соблюдалось ее право на защиту, которая была очевидным образом нарушена, потому что она не могла совещаться с адвокатом. Это тактика, которой она следует и в колонии тоже. Она требует соблюдения своих конкретных прав каждую минуту своего пребывания в колонии. Она борется за соблюдение закона о производстве, за соблюдение положенного рабочего времени и т.д.
У Толоконниковой абсолютно другая тактика. Она не обращалась к суду, она обращалась к общественности. Она воспользовалась тем, что у нее были 1,5 часа, когда она могла выступать публично. Давайте вспомним, что последний раз она могла выступать устно публично почти год назад, когда она выступала в Хамовническом суде. Ее тактика жизни в колонии тоже примерно такая же. Когда мы с ней встречались месяц назад в Мордовской колонии, она говорила о том, что она хочет, чтобы время прошло как можно быстрее, ей, в общем, не очень хочется все время таскаться на эти суды, все время вступать в конфронтацию с судебной системой. Ей хочется максимально эффективно использовать свои возможности художника и активиста. Это то, чем она занималась сегодня.
Поэтому да, наверное, невозможно сказать, что одна более сильна или менее сильна, но способы их конфронтации и адресат конфронтации совершенно разные.п
Арно: Алехину этапировали в Пермь понятно, почему, она меняет колонию. А зачем Толоконникову сейчас этапировали в Саранск? Куда она дальше будет направлена?
Гессен: Она возвращается в ту же колонию, насколько мы знаем, колонию ИК-14 в Зубово-Полянском районе. Это очень смешная история, на самом деле. Никто не понимает, почему ее привезли в суд. У меня есть предположение. Там интрига была такая: 12 июля Алехину этапировали из колонии в Пермском крае. Когда ее адвокаты и она сама стали пытаться добиться объяснения этапа, ей сказали: «Мы вас везем в суд». Вообще говоря, лично в суд по жалобам на отказ в УДО практически никогда не возят. Я думаю, что когда мордовский ФСИН услышал, что пермский ФСИН сказал, что везет ее лично в суд, они решили, что это такое новое поветрие и повезли Толоконникову лично в суд в Саранске.
В результате никто, конечно, Алехину в суд в Перми не привез, потому что не собирались, это просто был предлог для того, чтобы избавиться от нее в колонии. А Толоконникову по такому недоразумению привезли в суд. В общем, ей крупно повезло. Еще она говорит, что удивительно хорошие условия. Мы все понимаем, что это все относительно, она уже 1,5 года сидит. Она сказала, что в таком СИЗО как в Саранске, она могла бы сидеть бесконечно, потому что там чисто, там не воняет, там какое-то нормальное уважительное отношение сотрудников. В общем, для нее это оказалось такой передышкой, возможностью выступить.