Ведущая ДОЖДЯ Лика Кремер обсудила с заместителем генерального директора «Transparency International Россия» Иваном Ниненко отмену вступления России в «Открытое правительство» в 2013 году.
Ниненко: Это страны, которые решили, что они хотят вместе создавать правительства, открытые по единым стандартам. То есть каждый сам по себе начал открывать своё правительство, а потом поняли, что можно обмениваться опытом и договариваться о том, что вот это критерии открытости правительства.
Кремер: Какие там критерии открытости правительства? Что за законы у этой организации?
Ниненко: Речь в первую очередь идёт об использовании формата open data, это формат, когда государство предлагает свои данные для бизнеса или общества, которыми можно пользоваться без изменения формата. Например, у нас есть огромное количество статистической информации, но они все публикуются в табличках и с ними очень сложно работать. Open data предполагает, что все эти данные можно куда-то подгружать. Например, статистику по преступлениям, я делаю карту своего региона и понимаю, где меньше преступлений. Статистику по ценам на заправках, у нас есть такая статистика, которая публикуется, что не в формате Open data. Open data позволила бы любому бизнесу делать на основе этого приложения или любой общественной организации.
Кремер: То есть пользоваться чужим опытом?
Ниненко: Не чужим, это государственный опыт, и считается, что государственные данные…
Кремер: Я имею в виду, что Россия может пользоваться чьим-то ещё опытом, если она туда вступит.
Ниненко: Да-да, причём интересно, что изначально, когда этот Open Government Partnership было анонсировано, это было анонсировано не только развитыми странами США, Великобритания, но одним из основных ключевых игроков были Бразилия, Индонезия, Южная Африка, которые как раз пытаются открыть своё правительство и привлечь с помощью этого инвестиции в свою страну.
Кремер: Мне только что из аппаратной в ухо сообщили, что Наталья Тимакова буквально несколько минут назад заявила, что Россия не отказывается полностью от идеи вступления в «Открытое правительство», но хочет, чтобы учитывались интересы России.
Ниненко: Было бы очень интересно услышать, какие интересы, потому что начальник Натальи Тимаковой в декабре…
Кремер: Меня поправили – не интересы, а предложения.
Ниненко: Хотелось бы услышать эти предложения, потому что в декабре прошлого года была большая конференция «Открытого правительства», которую проводило наше министерство «Открытого правительства» под руководством Михаила Абызова, я его там видел, и он произносил следующие слова: «Я считаю, что Россия должна как можно быстрее присоединиться к этому партнёрству. Это будет для нас не просто партнёрство для галочки, а мы, правда, хотим реализовывать все эти предложения». И тогда он не говорил ни о каких предложениях, ни о каких проблемах, и тогда казалось, что вот уже завтра Россия вступит в «Открытое правительство».
Кремер: Означает ли это, что Россия подготовила некоторый пакет, который обсуждался отдельно где-нибудь в кулуарах, что-то у России из этих предложений не взяли, Россия обиделась и сказала: «Тогда мы не будем вступать».
Ниненко: Я участвую в нескольких международных рабочих группах, где обсуждаются проблемы «Открытого правительства», и мы в пятницу услышали слухи, что Россия собирается выходить из «Открытого правительства». Нас просили, что мы про это знаем, но мы сказали, что ничего про это мы не слышали, но предположить такое возможно, потому что сейчас в России идея открытости ушла на второй план…
Кремер: Подождите, у вас есть хоть одно предположение, почему это происходит?
Ниненко: Давайте закончим. И когда это опубликовалось, произошло следующее: Россия послала официальные ноты в несколько посольств, у нас есть достоверные данные из Индонезии и Великобритании, где пришла просто нота, что Россия отказывается от своего желания вступить в «Открытое правительство». Там не было ничего про то, что мы хотим как-то изменить вашу систему и так далее. Страница России убрана с сайта конференции «Открытого правительства», потому что Россия отказалась от этого. Это добровольная организация.
Почему? Я могу предположить следующую историю, что план, который готовили общественные организации совместно с министерством «Открытого правительства», включает в себя много замечательных пунктов, например, мой любимый – это создание единого портала декларации доходов и расходов, чтобы это было не разбросано по разным пунктам, а как в ряде стран, публиковалось в едином. Там ещё много вещей: чтобы расходы государства публиковались в формате открытых данных, много всего хорошего было в плане. Что этот план попал на стол кому-то, кто очень не любит открытость, он прочитал этот план и сказал: «Что это вообще за бред! Зачем нам все эти данные раскрывать? Зачем открывать данные по всем нашим субсидиям? Зачем открывать данные по всем нашим доходам и расходам?», ему сказали: «Мы хотим вступить в «Открытое правительство», - «Кто это придумал?». Потому что никаких реально предложений от России никто реально не видел, и если Россия говорит о том, что у неё есть предложения, мы бы с радостью их бы почитали.
Кремер: То есть ваше предположение, что Россия ознакомилась с предложениями других стран и их правилами и поняла, что это сделает её гораздо более уязвимой, чем она есть сейчас?
Ниненко: Я бы даже сказал не то, чтобы других стран, потому что когда Медведев участвовал в конференции, где были представители Бразилии и рассказывали про свой опыт, ему всё нравилось, вся прозрачность и открытость нравилась. Когда Михаил Абызов здесь на Digital October регулярно собирает встречи рабочей группы по «Открытому правительству», всем все предложения нравятся. Просто кто-то другой, кто не любит открытость, увидел эти предложения и решил, что не хочет, чтобы Россия была обязана в какой-то новой международной структуре отчитываться и рассказывать, что она делает. Потому что сейчас, по-моему, у нас идея того, что Россия кому-то ещё, каким-то другим странам должна рассказывать и отчитываться, как-то не приветствуется.
Кремер: Получается, что у нас есть министр Михаил Абызов, министр «Открытого правительства», «Открытое правительство», наверное, в рамках России какое-то время ещё будет, а «Открытое правительство», ради которого, как я понимаю, было создано это министерство, мы уже не вступаем. Или это похожее название?
Ниненко: Там сложнее, потому что «Открытое правительство» образовалось из «Большого правительства», когда создавали «Большое правительство», про «Открытое правительство» толком и не знали, Partnership создавался примерно в те же времена. Но потом когда узнали, что есть такая международная инициатива, то решили переименовать «Большое правительство» в «Открытое правительство». Сайт у них до сих пор «Большое правительство». И это была немножко другая идея, может быть, Абызов переформатирует это обратно, но, честно говоря, у нас, например, желание сотрудничать сильно сокращается. Потому что мы сидели, работали, нам за это никто не платил, мы писали свои предложения по национальному плану, но никто нам не сказал. Я уверен, что Михаилу Абызову тоже никто ничего не сказал.
Кремер: Может быть, наше предложение по национальному плану не приняли, но я пытаюсь просто предположить, что это были за пункты, что это были за предложения от России, приняв которые, Россия…
Ниненко: Нет-нет, там дело добровольное. Россия должна была сказать: «Мы обещаем сделать вот это, вот 20 пунктов, которые мы обещаем сделать по открытости», нам бы сказали: «Хорошо, замечательно», и положили бы на сайт. Там по каждой стране есть такое, но это добровольные вещи, каждые страны говорят, что они сделают, и потом отчитываются, что они сделали. Россия сейчас должна была приготовить свой список, никто его не видел официально, есть только черновик списка, который был представлен на той же самой конференции, где Медведев говорил: «Вступим в ближайшее время». Но этот план так и остался черновиком, никакого официального плана представлено не было, никаких официальных претензий и предложений не было. Я думаю, что сейчас это попытка…
Кремер: Красиво замести следы.
Ниненко: Да, и сделать хорошую мину при очень плохой ситуации.
Кремер: А кроме этого списка обязательств, который составляет сама страна, какие обязательства страна-участник должна на себя взять, навязанные ей, грубо говоря, со стороны?
Ниненко: Это не является никакой навязанной структурой, идея в том, что правительства, которые хотят стать открытыми, делятся между собой опытом, обещают друг другу, знаете, когда люди пытаются бросить курить, и обещают друг другу, что будут меньше и меньше курить.
Кремер: То есть это такая группа анонимных алкоголиков и курильщиков?
Ниненко: Это группа добровольных правительств, которые добровольно обещают друг другу делать какие-то хорошие дела. Мы будем хорошие, белые, пушистые, мы обещаем. Они друг друга контролируют, вот вы обещали это и не сделали, давайте сделайте. На самом деле процедуры жёсткого контроля там пока нет, это формирующаяся организация.
Кремер: Кто вообще инициатор создания этой организации?
Ниненко: Основными игроками являются Бразилия и США, причём Бразилия – один из ключевых игроков. У них замечательные процедуры идут по «Открытому правительству», там очень многое переводится в открытые данные. Индонезия, кстати, тоже очень активно в этом участвует. Здесь удивительно, что Россия отказывается, тем более, учитывая то, что мы говорим, что мы хотим подняться в рейтингах инвестиционной привлекательности, но бизнес международный как раз на этот смотрит. Если страна хочет стать открытой – это хорошо, потому что бизнесу удобно использовать эти данные. Если страна не хочет стать открытой, значит, бизнесу эти данные придётся получать коррупционным образом, тратить деньги на их преобразование из того, что опубликовано, или запрашивать их и надеяться на то, что их предоставят. Один их моментов – это как раз закон о доступе к информации, который в России тоже работает очень сложно.
Кремер: Кто ещё, кроме Transparency International, участвовал в составлении этого списка пунктов, которые на себя должна взять Россия?
Ниненко: Мы это делали в первую очередь совместно с Институтом развития свободы информации или Фонд свободы информации, Иван Павлов, который является лидером в теме «Открытого правительства» в России, он участвует во всех этих международных конференциях. Также в этом участвовала Пиратская партия и Фонд культуры информации Ивана Бегтина. Вот такой коллектив активно участвовал в этих переговорах.