Лишь четверть россиян готовы проголосовать за «Единую Россию» – такие данные сообщил сегодня «Левада-центр». Еще больше – 28 процентов – вообще не пошли бы на парламентские выборы. В марте сторонников «Единой России» было на 10 процентов больше. Результаты опроса ведущие ДОЖДЯ Лика Кремер и Михаил Зыгарь обсудили с директором «Левада-центра» Львом Гудковым.
Словно соглашаясь с такими выводами социологов, из партии сегодня со скандалом вышла Татьяна Цыбизова, врач из Волгограда – ее пост в фейсбуке стал одной из самых популярных записей в социальной сети. «Раньше была надежда, что миллиарды, выделенные на региональную медицину, освоят по уму, а не по понятиям. Надежда умерла где-то полгода назад... Стыдно давно, а ушла вчера», – написала она.
Возвращаясь к рейтингу «Единой России», по версии «Левада-центра», если вычеркнуть из исследования данные о тех, кто не пошел бы на выборы вообще, то партия власти все равно получила бы около 46 процентов.
Обсудили эту тему с социологом, директором «Левада-центра» Львом Гудковым.
Кремер: Я правильно понимаю, что когда вы делали это исследование, в опросе участвовало больше людей, чем обычно?
Гудков: Нет, это регулярный ежемесячный опрос. Здесь интерес лишь тренд понижающий ослабления доверия к власти, в том числе и к «Единой России».
Кремер: Насколько этот тренд значительный?
Гудков: Очень значительный, потому что идет дискредитация всей системы власти, а к «Единой России» приклеился ярлык, от которого она уже не может отделаться, партии жуликов и воров, которую два года назад так именовал Навальный. Сегодня уже больше половины – 51% согласны с этим определением. Все скандалы вокруг власти, депутатов в Думе, где «Единая Россия» имеет доминирующее положение, скандалы с плагиатом, сомнительными декларациями о собственности, о разводах в связи с необходимости декларировать собственность за рубежом, коррупционные скандалы, конечно, подрывают доверие к власти. Важно общее падение доверия способности нынешнего руководства вывести страну из кризиса.
Зыгарь: В этом тренде падения доверия чемпионом является «Единая Россия». Видимо, популярность остальных институтов и персонажей падает не так существенно.
Гудков: Нет, очень заметно падает доверие к самому президенту. Если брать от пика популярности, который приходится на конец лета – начало осени 2008 года, то он потерял треть поддержки. Было 86-87%, сейчас 63%. Меняется структура поддержки: тает его «твердый» электорат, сегодня полностью одобряющих его сторонников 15-20%. Растет число недовольных чрезвычайно быстро, антирейтинг растет, он составляет сегодня 36%, но опорой всей политической конструкции является «болото» - индифирентное, отчужденное от политики.
Зыгарь: Со словом «болото» я был бы поаккуратнее.
Кремер: О чем говорит второе место Прохорова среди тех, кто отвечал на ваши вопросы в Москве? Это просто протестное голосование? Почему это второе место держится?
Гудков: От Путина явная усталость. 61% людей говорят, что устали ждать каких-то сдвигов от Путина. Больше половины – 55% хотели, чтобы на следующем избирательном цикле пришли новые люди. Пока политическое поле выжжено, новых фигур не возникает. Единственная новая фигура – Прохоров, успешный предприниматель, человек, ориентированный на Европу. Определенная часть более молодых, продвинутых, образованных, более обеспеченных связывает какие-то надежды на изменение политического курса с ним. Не очень сильно, потому что Прохоров все-таки не слишком активен.
Кремер: То есть это скорее просто протестное голосование в поисках нового лица.
Гудков: Почему протестное? Поиск альтернативной фигуры, программы, потому что действительно сегодняшний курс кажется, что потенциал его исчерпан. Это определяет не столько коррупционные скандалы, сколько это снижение веры в дееспособность руководства страны.
Кремер: Этот рейтинг рухнул не от того, что перед выборами им так активно занимались, что он какое-то время еще проехал?
Гудков: Он не рухнул, он медленно снижается. Я бы сказал, что идет эрозия поодержки. Тут никакого катастрофического падения нет. Есть общее ощущение исчерпанности.
Кремер: Насколько вы это связываете с тем, что просто перестали вкладывать столько усилий в то, что во что вкладывали перед выборами?
Гудков: Во время избирательной кампании, конечно, был всплеск. Он гораздо ниже был, чем в предыдущие избирательные циклы, но он был заметен. Путин все время появляется на экране, все время идет информационная поддержка, идет дискредитация оппонентов систематически, критика оппозиции. Населению ненавязчиво внедряется мысль, что нет альтернативы Путину.
Кремер: По поводу дискредитации оппонентов, вы видите связь между прокурорскими проверками в «Леваде» и результатами ваших опросов?
Гудков: Нет, не вижу, потому что тренды очень устойчивы, ничего не изменилось.
Зыгарь: Вы считаете, что подобные опросы, которые демонстрируют падение авторитета власти, никак вам не аукнутся?
Гудков: Проверка идет все-таки по всей стране. почти 700 организаций.
Зыгарь: Многие организации считают, что это проверки – некая политическая месть за их независимую позицию.
Гудков: Я бы сказал, что не месть. Мне кажется, что характер кампании совершенно другой. Объявлена война гражданскому обществу. Всякие попытки независимых организаций высказываться о власти вызывают сильнейшее сопротивление, идет кампания на уничтожение независимых организаций, чем бы они ни занимались: медициной, благотворительностью, научной деятельностью, просветительской, исторической памятью. Идет давление на уничтожение по характеру. В этом смысле мы попали под общую кампанию, наша деятельность никак не связана с этим. Мы как работали, так и работаем. Тренды, которые мы показывали, очень устойчивы. Это не дело месяца.
Зыгарь: Насколько это кампания может повлиять на изменение отношения к власти? Население волнуют неприятности отдельных некоммерческих организаций?
Гудков: Нет. Здесь картинка гораздо интереснее и сложнее. На первый момент, власти, развязав такую пропагандистскую кампанию, удалось вызвать негативное отношение к НКО как иностранным агентам, как к скрытым коммерческим организациям. Но понимание природы кризиса режима, его коррупционного характера, его разложения – 80% наших опрошенных говорят, что эти скандалы в Думе не отдельные события, а признаки полного разложения власти. Эта установка очень сильна, она подкрепляется вне зависимости от каких-то отдельных событий. Можно сказать, что сложилась уже презумпция виновности власти. Общее понимание природы власти: Путин по мнению большинства населения представляет интересы силовиков, олигархов, крупной бюрократии, но не общества в целом. Представляет и опирается на них. Поэтому коррупция – это не отдельные, частные случаи, а характеристика системы. Люди это понимают. Отсюда почему падает доверие к Путину, потому что все больше и больше людей считает, что он либо сам включен в эти коррупционные схемы, либо вынужден терпеть, потому что он на этих людей опирается, это и есть основа его власти. Это вызывает раздражение, недовольство, особенно в провинции. В Москве, кстати, уровень недовольства и протеста гораздо ниже, чем в провинции, потому что бедная и депрессивная периферия начинает бурлить, но потенциал организации и консолидации, солидарности там очень низкий. Все-таки страна огромная и рассеянная. Недовольство там сильнее, чем в сытой и довольной Москве или в крупных городах.