Политолог Игорь Бунин о том, почему перед отставкой Суркова удар по нему был нанесен не пресс-секретарем Следственного комитета, а самой вертикалью власти.
Бунин: Я почувствовал, что есть некий высший суд, поскольку Сурков – создатель этой системы, и он оказался пострадавшим от самой этой системы.
Таратута: Когда-то сам Владислав Юрьевич Сурков, объясняя, почему он уходит из Кремля в правительство, сказал, что стабилизация пожирает своих детей. Он так перефразировал известный тезис.
Бунин: Он совершенно точно предсказал своё будущее. На самом деле никакой стабилизации нет, есть такая сильная консервативная волна, которая иногда превращается в реакционную, а иногда остаётся консервативной. У Суркова был некий проект достаточно странный, я, по-моему, говорил вам в прошлый раз, у него была идея, что в принципе надо ориентироваться на креативный класс, который не занимается политикой, не тот, который занимается политикой типа Немцова, Рыжкова и других, а кто не занимается политикой, потому что от них зависит будущее, и им надо создать максимально льготные условия. Например, «Сколково», выпускать оттуда можно, это не шарашка, но никого не впускать без специального разрешения. И там льготные условия почти как в шарашке. Шарашка за шарашкой, креативный класс будет чувствовать себя легко, он не уйдёт в оппозицию. У него была такая странная немножечко идея, которую он пытался даже воплотить, но результат воплощения оказался для него печальным.
Таратута: Совершенно очевидно, что Владислав Сурков сегодня оказался жертвой второго крыла российской власти. Совершенно очевидно, что на «Сколково» нападает Следственный комитет…
Бунин: Для оппозиции он чужой, оппозиция никогда его не примет. Я сомневаюсь, что он даже попытается прийти в оппозицию, я думаю, что он уйдёт в частную жизнь.
Таратута: Нет-нет, тут речь идёт не о том, что он станет белоленточным белым горожанином, речь идёт о том, кто начал кампанию против «Сколково», кто начал кампанию против того же белоленточного депутата Ильи Пономарёва. Речь идёт о том, что Следственный комитет в лице его пресс-секретаря, даже не уровень главы ведомства…
Бунин: Удар был нанесён не пресс-секретарём, а вертикалью. Именно вертикаль нанесла удар, сначала Сурков это не понял, а потом осознал, что это вертикаль. Не может пресс-секретарь наносить удар вице-премьеру, это несопоставимые фигуры, а он наносит. Для Суркова стало ясно, что это конец.
Таратута: Вам стало ясно, что это конец, после выступления Маркина?
Бунин: Да, конечно.
Таратута: Потому что Маркин действовал с мандатом Бастрыкина…
Бунин: А Бастрыкин действовал тоже с каким-то мандатом.
Таратута: Можно ли говорить о том, что любой не выразитель не силового вектора развития событий сегодня окажется в опале? Вы понимаете, да? Если говорить об условной битве между консерваторами и либералами?
Бунин: Нет, есть ещё либерал, например, Кудрин, к которому Путин относиться с уважением, хотя пытается его использовать против Медведева. Вообще, сейчас либералы на периферии, но прежде всего, будут страдать те либералы, которые связаны с премьер-министром, именно министры, связанные с Медведевым, будут страдать больше.
Таратута: Если судить по киллерским фильмам на телевидении, знаете, это корпоративное видео, которое появляется у нас в сети, первое время нападениям подвергались совершенно другие люди из команды Медведева. Например, довольно мощная кампания была развёрнута против Аркадия Дворковича. Говорили о его связях с Ахмедом Билаловым, говорили чуть ли не о разграблении родины при участии дагестанских сподручных, вообще о некой дагестанской мафии, говорили, что именно Дворкович станет первой жертвой. Почему первой жертвой стал Сурков?
Бунин: Дворкович получил карт-бланш, никакого карт-бланша пока нет, все висят, все в подвешенном состоянии. По-видимому, Сурков первый осознал, что оставаться в таком положении больше невозможно и решил уйти. Он же подал сам в отставку, его же не попросили уйти, он сам подал в отставку.