Префектуры и управы подставляют Собянина

Самсонова: Что хочет Москва сделать с Ленинским проспектом?

Блинкин: Сейчас обсуждается проект перепланировки, как официально называется, участка Ленинского проспекта  от площади Гагарина до МКАД, который предполагает строительство ряда тоннелей и эстакад на пересечении с конфликтующими направлениями: Ломоносовским, Университетским, Удальцова и дальше до Миклухо-Маклая. Этот проект сейчас лежит на столе и является предметом супер активного обсуждения. У него есть сторонники, и есть противники, в том числе, и ваш покорный слуга.

Самсонова: У нас есть успешные варианты реконструированных объектов, например, Новорижское шоссе едет быстро, а есть Ленинградское шоссе, едет медленно.

Блинкин: Всё гораздо сложнее. Я являюсь членом координационного совета по Московскому транспортному узлу и очень внимательно смотрю за всеми проектами, которые здесь осуществляются, которые запланированы, которые уже осуществились. Есть проекты, которые мне нравятся по двум простым критериям – чёткий, понятный транспортный эффект и никакого общественного возмущения, а наоборот, общественное удовольствие, удовлетворение. Я приведу простой пример: все проекты, которые уже осуществлены и которые запланированы на 2013 и дальнейшие годы, связанные, к примеру, с реконструкцией железнодорожных переездов на периферии города и дальше в ближнее Подмосковье, я приветствую двумя руками, потому что транспортный эффект я могу посчитать несложной математикой, а обыватель его поймёт без всякой математики. При этом я не знаю ещё ни одного объекта, который бы вызвал общественное  возмущение.

Я приведу пример, который ещё не осуществлён, но который на столе лежит, там идут конкретные работы, уже есть структура, которая этим занимается, пассажирское движение  на малом кольце Московской железной дороги.  Я повторю ровно те же самые слова: я могу посчитать и объяснить транспортные эффекты этого  дорогого и сложного проекта, и я с трудом себе представляю, что какая-то часть населения города будет против этого возмущаться.

Самсонова: С Ленинским проспектом идея ведь в том, чтобы локальный трафик, который ездит по Ленинскому, допустим, от самого Ленинского проспекта, от Нескучного сада, например, доезжает до Ломоносовского, отделить от другого трафика.

Блинкин: Это совершенно замечательно, а вот тут начинается такая штука: Ленинский проспект относится к числу проектов, который по двум критериям – чисто транспортный эффект и отношение населения – как раз попадает в самую плохую клеточку, нет-нет. Я вам привёл пример, где да-да – и транспортный эффект, и спокойное отношение населения. Есть варианты нет-да, транспорту стало лучше – население недовольно. Есть разные варианты,  Ленинский проспект относится к самому плохому варианту – нет-нет.

Объясню, почему. Сначала по поводу местного населения, я с трудом себе представляю в любом городе мира, в том числе в Москве, людей, которые были бы рады, чтобы общественный транспорт сместился с магистрали прямо под мои окна. Явно никому от этого не станет лучше. Я даже больше скажу – там же все поворотные трафики, мы выроем, скажем, тоннель с вами, а его собираются вырыть на Ломоносовском проспекте, это значит, что левоповоротный трафик с Ломоносовского проспекта, когда ему надо будет ехать в центр, он поедет прямо под окна нечётных домов  по Ленинскому проспекту. Там вот эта дорожка тихая…

Самсонова: Вот этих сталинских домов престижного жилья, которые сразу же подешевеют...

Блинкин: Самая простая вещь, тут не надо быть теоретиком, специалистом по транспортной науке, давайте просто сходим с вами на Беговую улицу и поинтересуемся, что там было до и что там стало после. Беговая улица была одна из самых престижных, комфортных мест в Москве, теперь это кусок Третьего транспортного кольца, населению стало заметно хуже, а трафику …

Самсонова: Это то, что рядом с ипподромом, да?

Блинкин: Да, совершенно верно.

Самсонова: Это потрясающе, потому что там построили ещё высотные здания элитного жилья, в которых жить невозможно, потому что они выходят на магистраль. А главное, что там стоят здания 50-х годов, прекрасные здания с прекрасными огромными квартирами, они выходят на Третье транспортное кольцо, которое помимо того, что грязное и всё время гудит, и люди, которые там жили, в момент лишились своей элитной недвижимости.

Блинкин: Совершенно верно.

Самсонова: Нам будет сложно с вами разыгрывать конфликт вокруг Ленинского проспекта, я там выросла. Это был первый проспект, на который меня отпускали без мамы гулять.

Блинкин: Вот, значит вопрос такой, тут же вопрос не в чьей-то злокозненности. Вчера этот проект на слушаниях отстаивал мой коллега, чрезвычайно компетентный транспортник, мой тёзка, кстати, Михаил Крейстмейн. Вообще, люди, которые участвовали в этом проект, это квалифицированные люди. И взаимные обвинения, которые сейчас звучат со стороны противников, сторонников проекта, я бы вообще всё это снял, здесь есть два бесспорных вопроса, на которые я бы зафиксировал внимание. Вопрос  первый – Москве надо отказаться от гибридов. Что это такое – лет 60 назад наши братья по разуму в странах, где автомобили пришли  в города гораздо раньше, догадались  простой вещи: улица – это не дорога, дорога – это не улица.

Самсонова: Маленький город Канны, и в нём есть одна сквозная магистраль, над железной дорогой построена эстакада.

Блинкин: Это непростая магистраль, это же замечательная евро-магистраль, которая идёт от испанской границы по побережью Приморских Альп…

Самсонова: Это А8.

Блинкин: Да, дальше она выходит в Италию.

Самсонова: Можно и до Португалии доехать, до Турции.

Блинкин: Да, в Португалии похуже, а на территории Франции, Италии, Испании там всё замечательно. Так вот дорога, улицы…

Самсонова: Можно ещё один пример? Я ехала через Париж, я жила в гостинице 100 километров южнее от Парижа и мне нужно было поехать на побережье, на северное побережье. И я радостно еду в Нормандию через Париж и думаю: здорово, остановлюсь в центре города и куплю кофе, но я так и не увидела Париж.

Блинкин: Правильно совершенно, Франция гораздо позже американцев до этого догадалась, но в 60-е года после знаменитых парижских пробок это чёткое разделение то, что американцы называют freeway, это не улица. Мы от советских времён унаследовали гибриды, наши широченные проспекты, очень удобные для демонстраций, народных гуляний. Для трафика всё это не работает, ребята, это улица, не трогайте её, нужно сооружать дороги, которые не являются улицами.

Самсонова: Речь идёт о трафике, который проходит через город, не о местном сообщении, когда вы из магазина едете домой к бабушке, и это всё в пределах Ленинского проспекта.

Блинкин: Кстати, если город очень большой, неплохо и внутри города проехаться по такой скоростной магистрали. Я приведу пример,  в Москве такие кусочки уже есть – Третье транспортное кольцо от рубежа Ленинского проспекта и до рубежа, скажем, «Москва-Сити», это абсолютно нормальный городской freeway, а дальше мы упираемся в улицу и стоим всю оставшуюся жизнь.

Самсонова: Но ведь freeway стоит дороже. Почему же власти не хотят разрешить себе подороже проект?

Блинкин: Вопрос заключается в следующем: у меня есть некоторые деньги, деньги всегда ограничены, надо чётко понимать, что деньги, вложенные в реконструкцию старых московских улиц, Ленинский проспект – это старая московская улица, несмотря на  то, что она широкая, это деньги, это деньги, не дающие транспортного эффекта и дающие социальные конфликты. В этом смысле таких денег тратить не нужно. Вот сколько у нас есть денег, надо по копеечке, аккуратно, медленно, на это десятилетия потребуются, создавать нормальный контур скоростных магистралей, не совпадающих с улицами. Я прекрасно понимаю, что это дорогое удовольствие.

Самсонова: Разве для них ситуация не выглядит таким образом, что чем дороже проект они подпишут, тем они…

Блинкин: Ну не надо искать злокозненности. Здесь гораздо большую роль играют наши традиции, потому что по нашим градостроительным нормам совмещение улицы и дороги вполне дозволено. Американцы, англичане и французы себе это запретили в 1949-1965, давно, мы себе не запретили, мы себе разрешаем.

Самсонова: Мне сложно не искать злокозненности, потому что буквально на прошлой неделе я услышала, что господин Ольшанский, который представляет сразу всех водителей Москвы и не только Москвы, выступает за реконструкцию Ленинского проспекта, потому что он хочет мимо Гагарина мчаться на космической скорости.

Блинкин: На самом деле в этом разговоре имеют право участвовать эксперты, местные жители, а автомобилисты-общественники в этом разговоре имеют такое же право голоса, как… Ну посторонние они здесь люди, ребята.

Самсонова: Вы просто не любите людей на машинах, вы же хотите, чтоб все на велосипедах и на общественном транспорте ездили.

Блинкин: Я – последовательный автомобилист, я очень люблю ездить на машине, я просто здравомыслящий человек, который понимает, что если я пророю все эти тоннели, эстакады, скажем, и я со стороны области на площадь Гагарина, то я встану там на полдня. Потому что сегодня светофоры по дороге драсилируют немножко поток и не позволяют им скапливаться в районе 34-ого  дома. Представляете, там Третье транспортное кольцо, Профсоюзная, улица Косыгина, а впереди узко. И вот в это место и снимусь со светофора и пригоню. Ольшанский просто неграмотный человек, он не сдавал экзамена нормального по теории транспортного потока, который я принимаю у своих студентов. Ну, неграмотный человек, дай Бог ему здоровья, в принципе он какой-то хороший общественник.

Самсонова: Мы знаем, откуда берутся эти общественные движения, согласованные митинги в ответ на те митинги и недовольство, которое реконструкция Ленинского проспекта вызывает у местных жителей.

Блинкин: Вчера проходили слушания, я на них не попал – я допоздна на работе был. Очень многие мои знакомые и друзья там были, там действительно было жуткое недовольство местных жителей, но там привезли служащих каких-то, видимо, коммунальных, я не знаю, кого там привезли, и ровно так же, как на выборах, заранее согласные люди голосовали  за эту реконструкцию.

Самсонова: Кто это делает?

Блинкин: Кто бы это не делал – местные власти на уровне префектур и управ, может, лобби, связанное с большим строительством, они подкладывают жуткую свинью  мэру города. Потому что Сергей Семёнович, придя к власти в нашем городе, сделал ряд абсолютно разумных шагов  в части приведения транспортной политики в какое-то разумное русло. Я всячески поддерживаю его в этом смысле и только что принял его предложение войти в Общественную палату Москвы. Ему подкладывают жуткую свинью. Какие тут соображения – не знаю, не хочу туда соваться, но за эти безобразия, которые сейчас делаются, против кого это работает. Ведь рано или поздно проект закончится, если его сейчас не остановить, его эффективность будет понятна, как на Ленинградском проспекте эффективность будет очень маленькая, раздражение людей будет очень большое. На чью голову это ляжет? Это ляжет на голову мэра города, человека  чрезвычайно разумного, который ведёт конструктивную политику. Мне искренне обидно, что вся эта публика на уровне префектуры, управ его по-настоящему подставляет. Жалко.

Самсонова: Вы стали говорить о Ленинградке, я не могу не спросить.  Перед развязкой на Волоколамское и Ленинградское  шоссе, когда едешь по Ленинградке, слева стоит здание, полусфера недостроенное. Что это такое? Мы с вами едем из центра, проехали по Белорусской, приезжаем к Соколу, к развязке, там слева от дороги, если едешь в область, полусфера такая.

Блинкин: А, да-да, забыл. Но там же, кстати, у нас под землёй лежит грандиозный Алабяно-Балтийский тоннель, это один из немногих автомобильных тоннелей, который выкопан ниже отметки метрополитена. Он соединяет улицу Алабяна с улицей Балтийской. Вот этот памятник…

Самсонова: Когда его достроят?

Блинкин: Его достроят рано или поздно.

Самсонова: Балтийская улица – это просто балтийская траншея.

Блинкин: Когда я показывал своим зарубежным друзьям, откуда и куда идёт этот тоннель, с такой приличной улицы Алабяна на тихую Балтийскую улицу, такой тупичок перед железной дорогой, они сначала не поняли вообще, откуда это и куда, а потом комментарий был такой: какой Москва богатый город.

Самсонова: Дороже Монте-Карло, даже там нет таких тоннелей.

Блинкин: Именно такого рода вещи собираются делать на Ленинском проспекте, меня очень огорчили.