Ульяновский губернатор подменил тотальный диктант

Кремер: Кто организатор этой акции, которая за 10 лет охватила Землю?

Королева: Это точно не я. Вы сами сказали, что это в Новосибирском университете придумали. Честно, я не знаю этих людей, которые организуют диктант. Вот уже второй год мне просто звонят и говорят, вы не согласитесь прочитать Тотальный диктант в обществе «Мемориал»? Отлично, я прочитаю. В этом году мне позвонила другая девушка и сказала, не прочитаете ли вы Тотальный диктант в Высшей школе экономики.

Кремер: Очень многие известные люди этот диктант читают и диктуют, но я не заметила, чтобы они его писали. Мне кажется, это еще больше популярности придало бы акции.

Королева: Я тоже с удовольствием написала сама Тотальный диктант, потому что я увидела, что текст не простой, так же как и в прошлом году прилепинский текст был тоже очень сложный.

Кремер: Какой сложнее?

Королева: Мне кажется, они где-то на одном уровне сложности, хотя в тексте Прилепина, пожалуй, было больше вариативных знаков препинания, то есть там было больше авторских знаков. Но я посмотрела архив текстов, когда к вам ехала. В 2004 году, на первом диктанте, писали по Льву Толстому, потом был писатель Александр Бек, Василь Быков, потом Киплинг, Гоголь, потом пошли живущие писатели. Был, например, Борис Стругацкий, Дмитрий Быков. Я посмотрела текст Дмитрия Быкова и поняла, что это был из всех текстов, которые я видела, наверное, самый удачный. Скорее всего, это объясняется тем, что он школьный учитель, он как раз запихнул в диктант все школьные неприятности – не-ни, два н, но сделал очень четко.

Кремер: Когда вы диктовали, вы интонационно подсказывали хоть что-то?

Королева: К сожалению, да, потому что я понимаю, что люди пришли добровольно, что это для них радость, что они очень хотят, несмотря на то, что никто не ставит никакие оценки, при это понятно, что им хочется получить свою пятерку, поэтому я даже иногда излишне много интонировала. Мне кажется, в данном случае не поддержать тех, кто приходит на этот диктант, просто грех.

Кремер: Пришла новость: «Ульяновский губернатор заменил текст Тотального диктанта. Сергей Морозов посчитал неправильным писать диктант по произведению Дины Рубиной, которая в своих произведениях использует ненормативную лексику. В итоге диктант был заменен, и вместо Дины Рубиной в Ульяновске писали текст писателя Василия Пескова».

Королева: Браво Сергей Морозов. Во-первых, я хотела спросить, какую такую Дину Рубину с ненормативной лексикой он читал. Мне кажется, он ее с кем-то перепутал. Я не уверена, что он даже открывал книги Дины Рубиной.

Кремер: Советник открывал.

Королева: Очевидно, советник тоже не ту книгу открывал. Заменять текст Тотального диктанта просто по правилам акции в принципе нельзя. Тогда люди, которые писали в Ульяновске диктант, писали уже что-то другое.

Кремер: Но они же ни в чем не виноваты, они пришли, записались на тот «Тотальный диктант», который задумывался, и это были инициатива губернатора.

Королева: Это то, чего я очень боюсь. Стоит только подключиться властям, все рушится. Вы спрашивали, кто организует. Придумали в Новосибирске, дальше все осуществляли исключительно волонтеры. На сегодняшний день 180 городов. В прошлом году их было около 70. С каждый годом скачкообразно увеличивается число людей, которые хотят на такую акцию прийти, просто посидеть вместе и что-нибудь такое весело написать. Но есть определенные правила у этой волонтерской организации: текст должен быть один, правила абсолютно единообразны. У меня была инструкция. Каждый диктующий получает инструкцию, например, на каком месте включается слайд с подсказками, что должен разъяснить человек, который диктует.

Кремер: Какие подсказки?

Королева: Честно, подсказки смешные. Например, с какой буквой писать «Интернет» и «интернет-зависимость». Там, где Интернет – имя собственное, пишется с большой буквы. Там, где Интернет – часть слова, везде с маленькой, хотя это написание еще не до конца устоялось.

Кремер: Мне кажется, наоборот, оно должно сейчас измениться, мы же не пишем «телефония» с большой буквы, с чего же «Интернет» писать с большой.

Королева: Интернет еще не стал телефонией, он еще не стал телеграфом. Когда станет, тогда будем писать с маленькой. Потом еще подсказка, которая меня просто насмешила: слайд с написанием слова «плебс». Было предложение «А плебс так и останется плебсом, с Интернетом или без». Во-первых, с маленькой, это не имя собственное, с другой стороны, что это такое. Или, например, Муссолини. Слайд с написанием имени собственного «Муссолини», чтобы все знали.

Кремер: То есть это не только проверка, но еще способ научиться писать слова, которые кому-то могут быть незнакомы.

Королева: Совершенно верно.

Кремер: Как изменилась публика?

Королева: Я участвую всего два года. В прошлом году там, где я читала текст Прилепина, была публика абсолютно разновозрастная, я видела восьмилетних детей и лет примерно до 75. Сегодня в аудитории Высшей школы экономики в основном все-таки была молодежь, студенты, школьники, несколько человек около 40. Но это люди, которые просто должны были предварительно зарегистрироваться, ничего больше. Приходишь, тебе выдают ручку, бумагу, ты пишешь диктант, сдаешь и в течение недели сможешь найти результаты на сайте «Тотального диктанта».

Кремер: Результаты – это же, наверное, позор, потому что я знаю, что в прошлом году был всего 1% тех, кто написал правильно, и больше 61% получили двойки.

Королева: Да, по-моему так и было. Именно поэтому вам предоставляется возможность написать диктант, например, под вымышленным именем. Но потом смотрите, краснеете, бледнеете, роняете слезу.

Кремер: А если мне не придется ронять слезу и я напишу все правильно, что мне в виде приза за то, что я все написала правильно, кроме удовольствия?

Королева: Как я понимаю, ничего, то есть имена просто появятся, и вы сможете всем говорить, что вы написали Тотальный диктант на отлично. В Москве сегодня было 7 площадок. На одной из них, кстати, диктовал Быков, на второй Ярмольник, Кортнев. Каждая площадка сама решает, это опять-таки на волонтерских основах, хочет ли она как-то отмечать тех, кто хорошо написал. Например, в ВШЭ они объявили, что 12 апреля награждение отличников.

Кремер: Вы будете вручать?

Королева: Туда меня пока не звали. Но я  бы с удовольствием вручила, потому что я посмотрела сегодня, как люди пишут, как они переживают, как они хотят, чтобы все было хорошо написано, я бы с удовольствием вручила призы.

Кремер: Я бы с удовольствием написала диктант, несмотря на то, что я думаю, что я окажусь как раз в этих 61%. Как вообще Интернет, которому сегодня был посвящен текст, на ваш взгляд меняет язык? Насколько сегодня в этом тексте содержались какие-то спорные нормы, потому что язык живой и он изменился и сейчас уже не совсем принято так писать, как было принято 5 лет назад?

Королева: Уже начиная со слова Интернет, у нас с вами и то расхождения. Вы бы написали с маленькой, а я до сих пор по привычке пишу с большой, потому что так еще пока указывают словари.

Кремер: Мне бы поставили это как минус?

Королева: Если бы вы написали Интернет, когда он стоит отдельным словом, с маленькой буквы – да, вам бы это зачли как ошибку. Как он меняет язык? Революционно, во всех смыслах слова. Оттуда перетекает новая лексика, люди обмениваются новыми словами, новыми смыслами. Это положительно.

Кремер: В тексте этого диктанта была какая-то революционная лексика, которая пришла к нам из Интернета?

Королева: Все-таки Дина Рубина, несмотря на замечание уважаемого губернатора Сергея Морозова, который обвинил ее в использовании нецензурной лексики, ничего себе такого авангардного не позволяет. Очень классический русский писатель.

Кремер: Мне кажется, надо, чтобы Сергей Морозов написал диктант.

Королева: Я не исключаю, что он писал, но если он предложил другой текст, то не исключено, что и текст был предложен им неслучайно, в том смысле, что, может быть, текст он как раз знал.